Куда подевался тот человек?

Его тело все еще здесь, пусть и ослабленное болезнями, навалившимися на него со старостью. Но вот разум больше не подчинялся ему.

«Может быть, мне повезет», — подумал Райли. Временами дед приходил в себя, вспоминал кого-то или что-то. Если бы сегодня такое случилось. Черт, он становится оптимистом? Но это не его роль, лучше оставить ее бабушке или Пейдж.

Нед повернул голову, когда Райли вошел в комнату. Хороший знак, надо быть начеку.

— Привет, деда, — Райли специально назвал его так, как в детстве, может, это хоть на время вернет ему память.

— Ты кто? — спросил Нед с оттенком агрессии.

— Я Райли, твой внук.

Нед подозрительно прищурился.

— Ты тот самый парень, который должен мне двадцать баксов. Пришел заплатить или расскажешь мне еще одну жалостливую историю?

— Я пришел заплатить. — Райли вынул бумажник, достал двадцать долларов и отдал Неду.

— Что это? — с недоумением спросил Нед.

Райли покачал головой и забрал деньги обратно.

— Ты в порядке? У тебя есть все, что нужно?

— Мне холодно. Мне чертовски холодно. Невозможно согреться. Они не включают обогреватель, я мерзну.

— Как насчет одеяла? — Райли взял одеяло с кровати и укрыл ноги деда. — Я помню, как ты закутал меня в первую ночь, когда я остался у вас. Ты подоткнул одеяло со всех сторон.

Дед потрясенно смотрел на него, темные глаза вдруг прояснились, словно облако покинуло их.

— Райли?

— Это я. — Он присел на корточки рядом с креслом.

— Как твоя бабушка? Я давно не видел ее. Она все еще злится на меня?

— Нет, она не сердится. Как она может? Ты всегда смешил ее.

Нед усмехнулся в ответ.

— Она была самой красивой из всех, что я встречал. Помню, встретил ее на танцах в ИМКА.

— Ты ходил на танцы в Ассоциацию молодых христиан? — удивился Райли.

— У нее были красивые ноги, — не слушая его, продолжал Нед. — Мне очень понравились ее ноги, — повторил Нед.

— Ты помнишь Уоллеса Хатуэя? — спросил Райли.

— Это ты, Уолли? — Взгляд Неда снова изменился, он наклонил голову и изучал лицо Райли. — Ты терпеть не можешь, когда я называю тебя Уолли, да? Ну, меня это не волнует. Я спас твою жизнь, а ты что сделал? Ты обвинил меня в том, что натворил сам.

— Я не хотел, — сказал Райли, пытаясь поддержать разговор и узнать побольше.

— Ты поступил неправильно, Уолли. Я думал, мы братья.

— Мне жаль, что так вышло.

— Это была адская авария. Я все еще слышу рев двигателей, крики, я помню, как мы спустились… Поломанные деревья, мы на них. Адская поездка. Нам повезло, что он нашел нас.

Он по-прежнему говорит об Уоллесе Хатуэе? Райли не совсем понимал смысл бессвязной речи.

— Ты вспоминаешь о работе в магазине Хатуэя? Ты работал охранником?

— Чертов огонь все испортил… Нэн не знает. Не могу сказать ей. Хотел ей сказать, но не могу. Она рассердится. — Нед схватил Райли за рукав. — И ты не говори ей, Уолли.

— Не скажу, — пообещал Райли. Дед становился все более возбужденным.

— Где Бетти?

— Бетти? Я не знаю Бетти.

— Кто ты? — спросил Нед, снова уходя из реальности. Он повернулся к телевизору и погрузился в молчание.

Райли смотрел на него долгим взглядом, чувствуя себя невероятно уставшим. Как такое возможно — его дед, живой, сильный, очень важный для него человек, исчезает, а появляется другой — чужой, бессмысленно перескакивающий с одного предмета на другой. По крайней мере, сам дед не знает, какой он сейчас. Слабое утешение, но все-таки…

— Райли? Не знала, что ты здесь. — Нэн вошла в комнату с вазой свежих цветов. — Ты должен был сказать. Мы могли бы приехать вместе.

— Я сам не знал до сегодняшнего утра.

Она наклонилась и поцеловала мужа в щеку.

— Привет, дорогой. Я люблю тебя.

Нед отстранился от нее, его взгляд сосредоточился на телевизоре. Райли увидел боль в ее глазах, как жаль, что он не в силах прогнать эту боль.

— Он спрашивал о тебе. Говорил о твоих красивых ногах.

— Правда?

— Да. У него на несколько минут голова прояснилась.

— Ты пришел узнать у него о телефонных звонках, не он ли пытался позвонить домой? — спросила Нэн.

— Мне не удалось. Я думаю, звонил кто-то другой, кто хотел выяснить, дома ты или нет. Следующее, что нам нужно сделать, поменять тебе номер.

— Но тогда я почувствую себя невидимкой. Не хочу исчезнуть для окружающих.

— Ничего такого не произойдет.

— Твой дедушка сказал что-нибудь еще? — спросила Нэн.

— Я задал ему вопрос про Уоллеса Хатуэя, деда Пейдж. Когда я перебирал твои фотографии, то увидел одну, на которой дедушка в форме охранника позирует перед магазином Хатуэев вместе с Уоллесом.

— Не помню такое фото. Но я почти никогда не смотрю старые фотографии.

— Дедушка, вероятно, работал в магазине.

— Ну да, когда мы только поженились. Разве я не говорила тебе?

— Нет, никогда.

— Давным-давно. — Нэн махнула рукой. — Он работал в стольких магазинах в былое время. Я едва успевала следить. Я была слишком занята, у меня родился ребенок, и я сидела дома.

— Ты когда-нибудь встречалась с Уоллесом Хатуэем?

— Боже мой, нет. Я бы запомнила, Райли. Он довольно известный человек в Сан-Франциско. Но твой дед работал охранником. Он не проводил время с Хатуэями.

— Дедушка упоминал о каком-то Уолли. Ты когда-нибудь слышала об Уолли?

Нэн задумалась.

— Я знаю, твой дед летал с кем-то по имени Уолли на войне. Но вряд ли это Уоллес Хатуэй. Он говорил об Уолли как о своем друге. Если Уоллес Хатуэй тот самый Уолли, я думаю, он бы упомянул об этом.

— Ты права. Уолли, вероятно, кто-то совершенно другой. Я сомневаюсь, что Хатуэй позволил бы назвать себя Уолли.

Она улыбнулась.

— Как прошел твой вечер с Пейдж?

— Слишком быстро.

— Мне жаль, я помешала вам.

— Это, вероятно, к лучшему. — Райли взглянул на деда, глаза старика почти закрылись. — Похоже, он собирается поспать.

Нэн кивнула.

— Я просто оставлю цветы, надеюсь, они порадуют его.

— Я провожу тебя до машины.

— До свидания, Нед, — тихо сказала она и поцеловала его в щеку еще раз.

Райли втянул воздух, чувствуя себя так, словно ему двинули кулаком в живот. Он видел глаза бабушки, устремленные на мужа, и у него заныла душа. Этих людей связывала самая настоящая любовь. Даже сейчас она все еще жива, по крайней мере, бабушка точно его любит.

— Он пожал мне руку, — прошептала она, и ее глаза засияли. — Я думаю, он знает, что это я.

— Уверен, он знает.

— Теперь я чувствую себя лучше. И могу ехать. — Она снова пожала руку Неда. — Я скоро вернусь.

Райли был рад, что она ничего не сказала, когда они вышли из комнаты. Он не знал, почему испытал такое потрясение. Он приезжал сюда раньше, видел, в каком состоянии дед. Он не надеялся на улучшение. Так почему это так трогает его сегодня?

Пейдж, подумал Райли с раздражением. Она виновата. До встречи с ней он жил свободно и независимо, но несколько дней назад все изменилось. Она пробила крепкие стены его обороны, и ему нужно срочно латать дыры. Ему не нужна боль в сердце. Он вообще не хочет признавать, что у него есть сердце и его снова можно разбить.

— Сейчас поеду и приведу в порядок дом, — сказала Нэн, когда они подошли к ее машине, припаркованной поблизости от его автомобиля. — Ты хорошо начал, а я закончу, уберу остальное.

— Я приду к тебе сегодня вечером и побуду с тобой.

— Нет, я уже большая девочка, и, потом, возле моего дома сидит сторожевой пес. Я сказала Баду, что вечером он может устроиться на моем диване, а не в машине. Ему будет удобнее, и мне хорошо — живая душа в доме.

— Ему семьдесят четыре года. Не знаю, какой толк от него в доме. Впрочем, он может позвонить 911, если заметит кого-то.

— Я верю Баду. И я поставлю дом на сигнализацию, не беспокойся. Уверена, у тебя есть дела поважнее, чем нянчиться с бабушкой. Сегодня суббота. Может, тебе захочется пойти на свидание… Может быть, с Пейдж.

— Ей надо звонить в понедельник или во вторник, чтобы назначить свидание в выходные, — буркнул Райли.

— Мне почему-то кажется, что она сделает для тебя исключение. У тебя дьявольское обаяние, Райли, когда ты хочешь пустить его в ход.

— Не думай, что у меня могут быть долгие отношения с Пейдж. Этого не случится.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Потому что мы не подходим друг другу, мы в разных финансовых категориях.

— Ну и что? Деньги еще не все, если вы любите друг друга. Но не это настоящая проблема, верно? Ты не знаешь, что значит любить. И боишься доверять тому, кто скажет, что любит тебя.

Райли переступил с ноги на ноги, разговор получился неловкий.

— Пейдж не говорила, что любит меня, потому что она не любит, и я абсолютно уверен, что не люблю ее. Я едва ее знаю.

— Ты достаточно хорошо ее знал вчера вечером, чтобы заниматься с ней сексом. Или ты собираешься убедить меня, что вы только разговаривали?

— Это другой мир, бабушка.

Она рассмеялась.

— Мир тот же самый, Райли. И я не так стара, чтобы забыть, что такое желание.

— Знаешь, мне надо ехать. — Он не собирался обсуждать с бабушкой эту тему.

— Если увидишь Пейдж, передай ей мою любовь, а еще лучше — отдай ей свою.

* * *

Пейдж приехала в особняк, в котором жили четыре поколения Хатуэев. Ее встретила самая последняя экономка, Алма Джонсон.

— Позвольте мне ваше пальто, мисс Хатуэй, — сказала Алма. — Вы пришли увидеться с вашей матерью? Она в больнице.