Тальяна Орлова - Подчинение

– Давай, девочка, ты ведь хочешь.

Я на самом деле хотела. Он раздвинул ноги, чтобы я могла опуститься вниз. Теснота делала положение неудобным, но сейчас это не отвлекало. Я вобрала ртом член полностью. Падающая сверху вода сужала восприятие до очень маленького пространства, в котором сконцентрировалось наше общее напряжение – когда одна страсть порождает другую страсть.

Отстранилась, затуманено посмотрела вверх:

– Господин, можно мне… ласкать себя? – сейчас казалось, что я смогу кончить, едва только коснусь себя там.

– Нет, моя хорошая. Сейчас нет. Ты должна потерпеть до вечера.

И даже несмотря на это, я испытывала удовольствие – от своих движений, от его толчков в мой рот. Кажется, начинаю верить, что можно дойти до оргазма даже без дополнительной стимуляции. Но когда он кончил и вытащил член, позволяя воде смывать остатки, почувствовала разочарование. Тянущее ощущение внутри теперь немного раздражало, оставшись невыплеснутым.

И это чувство не могло утихнуть, когда после он растирал меня полотенцем. Продолжение ласки только усиливало желание, но я знала, что спорить бессмысленно. Я должна остаться в таком состоянии, чтобы вечером хотеть этого в два раза сильнее.

– Максим Александрович, а в ванной есть камера? – вдруг вспомнила я.

– Считай, что есть. Лишним не будет. А это у нас что за новые постояльцы?

Неожиданное веселье в его голосе отвлекло, я проследила за его взглядом. Максим Александрович улыбался, разглядывая купленные стаканчик и мыльницу. Я только коротко пожала плечами и улыбнулась в ответ.

– Удивлен, что ты какого-нибудь плюшевого мишку не прихватила! – он рассмеялся тихо и обнял меня. – Пойдем уже, сегодня точно опоздаем. Мне-то можно, а вот некоторых за опоздание может начальство и наказать. Или некоторым нравится, когда начальство их наказывает?

Я тоже смеялась – хорошее утро. Лучшее из тех, что я с ним пережила.

А в офисе он собрал весь отдел разработки и сообщил:

– Васильевы продлят контракт с нами, но сейчас они хотят изменения концепции. Желательно, кардинального. Но я, кажется, начинаю зацикливаться на одних идеях, поэтому решил в этот раз изменить сам подход. Каждый из вас может предложить свою идею и устроить презентацию. Возможно, получится скомпоновать из нескольких одну.

Аня засомневалась:

– Максим Александрович, Васильевы – наш самый крупный клиент… Сомневаюсь, что у кого-то из нас есть подходящий для такого уровня опыт!

– Я тоже сомневаюсь, Анна. Но разве я сказал, что бездумно возьму первое, что предложите?

– Максим Александрович! – раздался звонкий голос с другого конца. – А премия победителю будет?

– Да если кто-то соорудит хоть что-то внятное, Татьяна, то я его главным всего проекта назначу.

– Кру-у-уто!

– Не «кру-у-уто», Екатерина. Пока совсем не круто. Срок – послезавтра, а не через полгода.

– Вы просто пессимист, Максим Александрович! – та рассмеялась. – Вот я лично вас собираюсь удивить!

– Удивите меня! Хоть кто-нибудь, хоть чем-нибудь уже удивите. А то я на пенсию хочу, сил нет, но вас, таких удивительных, без присмотра не оставишь, – он посмотрел на молчуна Никиту – тот был тихим, незаметным, но иногда способным генерировать неплохие идеи, Максим Александрович вообще его из всех нас выделял. – Вы тоже поучаствуйте. И пусть вас презентация не смущает – так надо.

– Максим Александрович, а если никто не победит?

– Тогда придется назначить на руководство проектом лучшего. Меня то есть. Опять. А я так хочу на пенсию.

– А вам сколько до пенсии осталось? Лет двести?

– Когда я смотрю на ваши шрифты, Мария, то мне кажется, что все триста.

Расходились с совещания со смехом, но многие почти сразу направились к своим компьютерам, чтобы накидать первые возникшие идеи.

По дороге домой я не выдержала:

– А зачем презентация, Максим Александрович? Тот же Никита на многое способен, но без лишнего внимания и давления, вы ведь знаете. Да он теряется, когда на него просто посмотришь!

– Презентация – это тоже реклама. Получится двойной фильтр отбора: если кто-то заинтересует меня рекламой рекламного проекта, то идея точно чего-то да стоит. А Никита снова молча принесет мне на листочке, и скорее всего в итоге окажется лучшим. Но его и возглавлять проект не поставишь – он исполнитель, не руководитель.

На самом деле, тот меня волновал не в первую очередь. Я бы и сама хоть что-то попыталась предложить, но презентация сильно беспокоила. Наверное, я была как Никита, потому о нем и поинтересовалась. Я вот тоже могу разволноваться на глазах десятка зрителей, но это не значит, что у меня вовсе нет идей. Максим Александрович добавил:

– Надеюсь, понятно, что я не запрещаю тебе участвовать?

– Понятно. Но и не будете помогать.

– Не сваливай все в одну кучу. Могу гарантировать только одно: если ты окажешься лучшей – так и скажу. Если нет – тоже. У тебя в этом плане не будет привилегированного положения, как и предвзятого. Но если возникнут вопросы, то… ты знаешь, где меня найти.

Я усмехнулась. В его словах можно выловить уверенность, что от самого участия я не откажусь. Странно, что именно он не сомневается во мне… Ведь лучше всех меня знает.

В тот вечер секс был необычным. Максим Александрович неожиданно выбрал самую пассивную из всех ролей. И не могу сказать, что мне это очень понравилось. После ужина он приказал мне раздеться, сам сел на диван и приспустил штаны.

– Возбуди меня руками и языком.

С этим я справилась без труда. Член реагировал на мои прикосновения моментально. А я реагировала на руки, которые время от времени поглаживали мою грудь.

– Теперь садись сверху. Ты должна кончить сама и меня довести. В любой последовательности. Постарайся.

Я раздвинула ноги и разместилась сверху. Направила член внутрь, осторожно села. Привыкла к ощущениям и начала двигаться. Поначалу казалось, что ничего сложного нет – те же самые фрикции, которые приведут к тем же самым результатам. Но уже через пару движений вверх и вниз, почувствовала, что бедра напрягаются слишком сильно, устают. Я никак не могла приспособиться, чтобы поддерживать ритм, постоянно сбивалась и немного меняла положение. Наконец, нашла – уперлась руками в спинку по обе стороны от его лица и начала двигаться от поясницы вперед и назад.

Было очень непривычно. Вроде бы сейчас не он брал меня, а я сама выбирала темп и угол наклона так, чтобы найти для себя самые приятные. Но ощущения, что я руковожу процессом, так и не появилось. Я насаживалась на член снова и снова, пронзая все тело усиливающимися приливами возбуждения, но оставалась подчиненной. Максим Александрович мог бы помочь – если бы начал толкаться бедрами вверх, то почти сразу смог бы довести нас обоих до пика. Он же сидел почти расслаблено, откинул голову и смотрел на мое лицо полуприкрытыми глазами. Лишь иногда поднимал руки и только кончиками пальцев касался моих сосков – я и от этого мгновенно возбуждалась, но он почти сразу убирал, будто решил никак мне не помогать.

– Ты плохо стараешься. Быстрее!

Я ускорилась и теперь насаживалась резко, на всю длину. От этого сбилось дыхание. Но он словно вознамерился мешать:

– Старайся лучше! Или прикажу убрать руки за спину, так будет еще сложнее.

– Простите… господин…

От этого темпа я уже была близка к оргазму. Отвечать приходилось со стоном – возможно, именно этого он и добивался. Холодным голосом загонял в угол, давил, зная, что от давления я распаляюсь. Наклонилась еще ниже, под таким углом внутри начало все сжиматься от наслаждения.

– Быстрее! Быстрее, говорю! Плохо слышишь?

– Я…

Оргазм не позволил договорить, я вообще забыла, что хотела сказать. Упала на его грудь, скручиваясь судорогами.

– Продолжай, девочка, двигайся, – теперь мягче. – Двигайся!

Я теперь вообще не понимала, не отдавала себе отчета, но бедра сами заходили и почти сразу вернулись к предыдущему темпу. Он только один раз напрягся, резко подался вверх и кончил.

Я остановилась, дышала тяжело, рвано. Он тоже не спешил менять позы, оставляя член внутри. Я податливо приняла в рот палец. Посасывая, закрыла глаза. Спонтанно потянулась за рукой, а он другой рукой перехватил меня и уложил на грудь. Погладил по волосам.

– Спасибо, господин.

Он долго молчал, а потом сказал с неожиданной улыбкой в голосе:

– Я вот думаю, может, я люблю подчиняться? Потому что быть ведомым… неплохо. Чего встрепенулась? – рассмеялся. – Да шучу я, успокойся.

– Вы не особо-то и подчинялись, – буркнула, хотя тоже начинала улыбаться.

– Что, правда? – вздохнул. – Видимо, совсем не мое. Но я так старался, так старался.

– Можете тогда сказать: «Спасибо, госпожа». Для полного эффекта.

– Не перегибай, я таких слов даже не знаю.

Теперь мы смеялись вместе.

Во вторник уже с утра все не заладилось. И обстновка в офисе была наполнена настороженным вниманием. В конце концов Екатерину прорвало:

– Я видела, как ты выходила из машины шефа! Девочки, а давайте теперь угадаем, чей проект победит?

Я лишь на секунду прикрыла глаза. До какой степени у людей может быть скучной жизнь, если чужая их интересует многократно больше своей? Можно соврать, что он увидел меня по пути и подхватил. Но навалилась неподъемная усталость – мне-то, вот именно мне, за что нужно оправдываться?

– Да, выходила. Смирись, Кать. Или не смиряйся. Мне на самом деле все равно.

Она ахнула, остальные переглядывались.

– Все-таки не гей, – успокоилась первой Маргарита Ивановна.

– Теперь хоть ясно, откуда прикид… – рассуждала сама с собой Татьяна.

– Ну вот! В кои-то веки что-то интересное произошло, но с самой скрытной – мы останемся без подробностей! – разочарованно закатила глаза к потолку Катя.

– Так и что, у вас прям там все серьезно? – не сдержала любопытства Аня.