Следующие два вопроса я просто не слышала. Кажется, я пыталась вырваться. Макс держал меня все крепче, и я ощущала серьезное давление, а пальцы Никиты были везде: внутри, снаружи, на клиторе. Домы о чем-то громко переговаривались, развлекая публику. А потом теплые прикосновения пальцев исчезли, и я поняла, что кто-то берет линейку, которая лежала возле моей головы.

— А! А-а!

Выгнувшись, когда Макс отпустил мою шею, теперь снова удерживая только руки, я проснулась от легкой боли. Меня снова шлепали — теперь линейкой, и жестче. Макс. Макс?

Только тогда сообразив, что они успели поменяться, и мои руки держит теперь Никита, а Макс — наказывает, я закрыла глаза. Да. Так мне нравилось больше. Пусть больно. Пусть это было сильнее, и не было ласк, но зато это был он. На четвертом ударе по лицу потекли слезы, и я всхлипнула.

— Что ж, я думаю, достаточно. Лиза теперь будет хорошей девочкой, верно? Лиза, ты ведь расстегнешь кофточку для своего любимого профессора? — мягко спросил Макс. Меня отпустили и подняли, как безвольную куклу, усаживая на стол с ногами.

— Да, — тихо ответила я, глядя только в его глаза.

— Давай, — велел Макс.

Все еще всхлипывая, я провела пальцами по кнопочкам, которые мгновенно разошлись от легкого нажатия, выставляя напоказ обнаженную грудь.

— Ложись, милая, — мягко сказал Никита, стоя сбоку. Его взгляд сверху показался очень мягким и добрым, и я немного расслабилась.

Медленно, не без сомнения, я легла на спину, изучая взглядом выражения лиц обеих домов по очереди. Но бесполезно — по ним ничего нельзя было понять. Макс как обычно бесстрастен, Никита смотрит пока нежно, но я не знала, как это расценивать.

— Дополнительные вопросы. Лиза, отнеситесь к этому серьезно, вы на пороге пересдачи, — сказал Никита, сводя вместе нахмуренные брови с видимым усилием — роль строго учителя пока давалась ему с трудом.

— Да, профессор, — пробормотала я, глядя снизу вверх.

— Пятью восемь?

— Сорок.

— Шестью три?

— Восем… надцать.

Руки Макса, согнувшие мои ноги в коленях, едва не лишили меня дара речи. О нет. Теперь даже моя мокрая киска выставлена напоказ. Впрочем… его ладонь довольно быстро накрыла ее, и три пальца проникли внутрь.

— А девятью семь?

Никита наклонился, поймав губами один сосок, и я широко раскрыла рот, пытаясь ловить воздух, словно рыба. Это невозможно. Невозможно думать, когда с тобой делают такое.

— Ммммм…

— Лиза? — спросил Макс, убирая руку. — Вы слышали вопрос?

— Эмммм…

— Семью девять?

— Я не…

Резкий шлепок по моей киске застал меня врасплох. Дернувшись всем телом от шока, я рефлекторно сдвинула колени, но Макс тут же поймал рукой одно из них и отвел в сторону:

— Плохо, Лиза. Попытайтесь еще раз. Семью девять?

Рот Никиты обжигал. Язык кружил вокруг соска, а вторую грудь он ласкал рукой. Невыносимо.

— Сорок семь?

Еще один шлепок сложенными вместе пальцами — резкий, безжалостный, обжигающий. А за ним сразу еще. О нет. Я чувствовала себя такой уязвимой, что готова была кричать. Разве можно шлепать женщину в этом месте? Это чувствуется так остро, словно бьет прямо по нервам.

— Розги? — внезапно спросил Макс, и я выкрикнула «нет» прежде, чем открыла глаза и поняла, что

— Нет! — выкрикнула я, но, открыв глаза, поняла, что громкий вопрос Макса обращен не ко мне, а к Никите.

— Вполне, — кивнул тот. Крепкие пальцы обвились вокруг моего плеча, переворачивая меня. Макс помог снизу, и через секунду я уже лежала на столе на животе — абсолютно беззащитная и почти голая, учитывая, что юбочка задралась и уже не прикрывала ягодиц.

— Макс… Макс, пожалуйста, не надо… — прошептала я, поворачивая голову.

— Лиза?

Он подошел чуть ближе и наклонился, положив руку на шею, но не сжимая, а успокаивающе поглаживая.

— Макс, я не хочу. Я не могу больше…

— Лиза, ты помнишь стоп-слова?

— Да, но…

— Ты хочешь сказать стоп-слово?

Я замерла, прислушиваясь к телу. Едва до разума дошла возможность такого развития событий, как паника мгновенно отступила, и я смогла помотать головой, выдыхая уверенное:

— Нет. Нет, извини. Я в порядке.

— Хорошо.

Макс сгреб в руку розги и обошел меня с другой стороны, словно отгораживая собой от публики:

— Лиза, ты была очень плохой студенткой. Ты получишь пять ударов, и потом мы обсудим пересдачу. Считай удары вслух. Надеюсь, так ты выучишь хотя бы несколько простых чисел.

Никита положил ладонь на мой затылок, легонько поглаживая. Но в следующее мгновение я перестала чувствовать это прикосновение, когда хлесткий удар впился в обе ягодицы сразу, и я невольно вскрикнула.

— Считай, — рявкнул Макс, — Иначе ударов будет больше.

— Один.

На мои глаза снова навернулись слезы. Это было действительно больно. И в то же время вызывало странное чувство. Словно я хотела узнать, что будет дальше.

Два удара. Три. На четвертом я громко всхлипнула, и Макс остановился:

— Хорошо. Вижу, тебе этого достаточно. Или нужно еще для повышения мотивации к изучению математики?

— Нет… нет, профессор, — торопливо сказала я.

— Ладно. Тогда мы сейчас будем считать до двух… до двух оргазмов, милая, — нежно сказал Макс, и на его губах снова заиграла дьявольская улыбка.

О нет. О нет, нет, нет. Я никогда не смогу кончить на виду у такой толпы. На этот раз Макс явно меня переоценивает. Я не…

— Перевернись, — тихо скомандовал Никита, слегка потянув за волосы, и я медленно повернулась на спину, остро почувствовав всех людей, которые стояли вокруг. Секунду назад их вроде как не было, а теперь я словно с размаху окунулась в духоту, созданную тесной толпой. И, хотя никто не издавал ни звука, я ощущала это — как вибрацию жадного возбуждения, липких взглядов, жаждущих продолжения спектакля.

Все тело сотрясала дрожь, а в голове нон-стопом крутилось: «Я не смогу. Я не смогу». Почему-то в тот момент не было ни страха, ни стыда — только боязнь разочаровать Макса. Идеальная саба, конечно, может кончать в любой момент, просто по приказу своего мастера… я где-то это читала, про контроль оргазма. А я не могу кончать, когда мне вздумается. Я даже сама не понимаю, почему так. И я не знаю, как мне…

Внезапно теплое дыхание взъерошило волоски на моей шее возле уха, и тут же до моего сознания донесся горячий шепот:

— Хватит думать, саба. Иначе я сейчас возьму ремень и буду тебя пороть до тех пор, пока не останется ни одной мысли. Хочешь кричать от боли и умолять о пощаде?

Липкая дрожь прошла по позвоночнику вниз. Меня передернуло. Боже, это Макс или Никита? Сглотнув, я в ужасе осознала, что не понимаю — за секунду до того, как повернула голову и встретилась глазами с Никитой. Он искривил губы в насмешливой улыбке:

— Перепутала?

Широко раскрыв рот от изумления, я замерла в полном замешательстве и даже приподнялась на локтях, разглядывая его лицо. Как он узнал? Как он прочитал мои мысли? Тут что, все мастера — психологи?

Тем временем Никита перевел взгляд на Макса и кивнул ему с удовлетворенной улыбкой. Макс кивнул в ответ и обошел стол, приближаясь ко мне. Опустив руку в карман, он извлек кусок темной ткани, который я в первый момент приняла за платок, но тут же поняла — маска.

— Лиза, сейчас ты посмотришь мне в глаза и скажешь, что готова надеть маску и отдаться мне. Это означает, что ты полностью доверяешь свое тело мне и готова принять все, что я захочу с ним сделать или позволю сделать мастеру Нику. Ты можешь назвать свои табу на эту часть сцены прямо сейчас.

Мастер Ник… забавно, но это звучало совсем не так, как просто «Никита». Словно вызывало больше доверия и вместе с тем меньше тепла. Я облизала сухие губы, с которых рвались вопросы. Мне хотелось знать, что они задумали, но я уже понимала — Макс не скажет. И у меня по сути только два пути: довериться ему или продолжать сопротивляться, пока кто-нибудь из них на самом деле не возьмется за ремень.

Меня снова затрясло. Он хочет надеть маску, чтобы я не понимала, кто из них… но если я не буду понимать, кто это, то получится, что это будет словно один мужчина. Как будто Никита получит столько же прав на мое тело, сколько и Макс. И даже если он трахнет меня… меня передернуло, и я всхлипнула. Лицо Макса тут же расплылось, когда слезы задрожали на моих глазах.

— Лиза? О чем ты думаешь?

— Макс, пообещай мне, что он не будет меня трахать. Это табу.

Его брови приподнялись на долю секунды и тут же вернулись на место.

— Я обещаю, — коротко ответил он. — Ни один из нас не возьмет тебя здесь. Ты разрешаешь проникновения пальцами?

— Да, — еле слышно выдавила я.

— Предметами?

— О боже.

— Это да?

— Да.

— Хорошо. Умница. Все, расслабься, — прошептал он и наклонился, касаясь моих губ своими. В этот самый момент я услышала несколько сдавленных вздохов со стороны зрителей и хотела повернуть голову, чтобы понять, в чем дело, но тут Макс опустил на мои глаза плотную маску и закрепил на затылке.

— Дайте нам музыки, что ли, — послышался голос Никиты, такой спокойный, деловой и сосредоточенный, словно он высказывал идею на совещании по какому-то бизнес-проекту.

— Отличная мысль, — отозвался Макс, и через пару мгновений по ушам ударила до боли знакомая мелодия Enigma. Я невольно улыбнулась, вспомнив, как однажды слышала, что лет пятнадцать назад на пике популярности группы вся страна занималась сексом под эту музыку, быстро смекнув, как именно ее лучше использовать. И все же, кроме шуток, в этом что-то было. Глубоко вздохнув, я почувствовала, что мое тело расслабляется, словно само собой, хотя громкость зашкаливала — было похоже, что источник звука лежал где-то на столе, за моей головой. Скорее всего, чей-нибудь мобильный телефон.