Лори покорно выслушала все претензии домины, безропотно согласилась с тем, что пора расстаться, но после этой беседы чувствовала себя выжатой, слишком усталой, чтобы играть, и пришла к барной стойке, где вынуждена была вступить в новый неприятный разговор — на этот раз с рыжей Настей на стороне Лизы. Благо, закончилось все хорошо, и Ник, наконец, вышвырнул сумасшедшую рыжую из клуба, а Макс с Лизой не поссорились, и так тихо ушли, что еще час завсегдатаи клуба перешептывались о том, что произошло с мастером — прежде он никогда еще не уезжал из клуба ни с одной сабой в разгаре ночи.

В какой-то момент, от шока опрокинув пару крепких коктейлей, Лори нашла себя полуспящей в одном из глубоких удобных кресел лаунж-зоны первого этажа. В соседнем кресле сидел мастер Ник, такой же уставший и безучастный, как она. Он курил кальян и молча смотрел в стену. Заметив, что она очнулась, молча предложил ей трубку, и Лори взяла ледяной металл, сжала на несколько секунд, чтобы прийти в себя, и затянулась тоже, невольно посмотрев в том же направлении, что и Ник. Какое-то время они вместе созерцали одну и ту же трещинку в краске на стене, после чего Лори вернула кальянную трубку и окончательно проснулась. Оглядев усталого Ника с ног до головы, она соскользнула с кресла и опустилась перед ним на колени, сложив ладони:

— Позвольте послужить вам, мастер.

Она знала, что он удивится, и это встряхнет его. Ник, действительно, изумленно поднял брови и хмыкнул:

— Уверена?

— Да.

Лори опустила глаза и сглотнула, удерживая внутри легкий страх. Она знала, что Нику можно доверять — он прекрасно понимал, как она боится и мог оценить ее предложение по достоинству. Понятно, что оно могло быть ценным для него лишь сейчас, когда он слишком «разобран», чтобы искать себе нормальную сабу на ночь, и вариантов, собственно, нет — либо ехать домой спать, либо играть с ней.

— Хорошо, милая, — мягко сказал Ник. — Освежи мне коктейль, будь добра, и затем я хочу массаж в привате.

Невольно подняв округлившиеся глаза, Лори пару секунд смотрела прямо на него, но Ник спокойно выдержал ее взгляд:

— Только массаж, саба. И я обещаю, что не коснусь тебя сам без разрешения.

— Да, мастер, — кивнула Лори, поднялась на ноги и опрометью метнулась к бару, надеясь совладать с ужасом за то время, которое бармену потребуется на приготовление нового коктейля для Ника.

Десятью минутами спустя они поднялись на второй этаж, в его комнату. Поймав ее испуганный взгляд, он не стал запирать дверь и молча прошел мимо, чтобы лечь на кровать лицом вниз. Лори сделала глубокий вдох и выдох, немного успокоилась, огляделась, нашла массажное масло возле кровати и осторожно присела рядом с ним. Осторожно прикоснувшись к краю черной футболки, она медленно подняла ее вверх и вздрогнула всем телом, когда Ник приподнялся, чтобы снять ее.

К счастью, мастер не заметил ее реакции, быстро лег обратно на подушку и закрыл глаза. Переведя дух, Лори вылила масло на ладони, растерла между ними и, тяжело дыша, первый раз положила ладони на его спину, осторожно погладив.

Она не могла вспомнить, когда последний раз вот так касалась мужчины. В прошлой жизни, имея дело с садистами, Лори никогда не ласкала их. Ее задачей было молча подчиняться, терпеть ужасную боль и затем, как правило, ее удерживали или связывали во время грубого секса, удовольствие от которого всегда было смешано с кровью и слезами. А затем — никаких мужчин. И даже когда в прошлый раз она попросила Ника попробовать, то не касалась его сама, только он — ее. И очень недолго, лишь до того момента, когда она потеряла сознание от страха.

Ощущение твердых мышц под ладонями было очень непривычным — ее ладони были знакомы только с нежными изгибами и округлостями женского тела. Несколько минут она подстраивалась, не понимая, какая сила нажатия ему нужна, чтобы массаж был и приятным, и безболезненным. Услышав тихий стон удовольствия через какое-то время, Лори вздрогнула, но тут же улыбнулась. И затем что-то щелкнуло внутри нее самой. Страх ушел, осталось лишь тепло и вдохновенное желание продолжать.

И Лори принялась сосредоточенно и нежно разминать все его напряженные мышцы — сначала у плеч и лопаток, потом ниже вдоль позвоночника, у бедер, после чего ее ладони снова пошли вверх, по его разогретой коже к плечам, и так она добралась до одной руки, спустилась вниз к пальцам, а затем взялась за другую, пока, наконец, не поняла, что готова попросить его перевернуться. Хотя ее голос и дрожал.

Ник медленно перевернулся и сразу поймал ее взгляд, явно оценивая состояние. Лори мягко улыбнулась ему, не пытаясь скрыть от опытного мастера легкого испуга и возбуждения, связанного с тем, что она, возможно, впервые в жизни пыталась установить доверительный телесный контакт с мужчиной, не подразумевающий насилия, пусть даже игрового.

Не выдержав его взгляд, она отвела глаза и снова потянулась за бутылочкой масла, чтобы продолжить массаж. Во рту у нее пересохло, когда пришлось коснуться его груди, и пальцы словно одеревенели, особенно когда пришло время спускаться ниже.

— Не делай то, чего не хочешь, солнышко, — негромко сказал Ник. Лори резко подняла голову, настороженно глядя на него, но он только мягко улыбался и даже не шевельнулся, чтобы не спугнуть ее.

— Я хочу, — немного грустно ответила она. — Просто…

— Я знаю. Расслабься, ты в безопасности. Я могу взять тебя за руку?

— Да, конечно.

От этого вопроса Лори почувствовала стыд. Какое же ничтожное впечатление она, должно быть, производит на него, если мастер вынужден просить разрешения даже на прикосновение к руке.

— Лори?

Ник взял ее правую ладонь в свою и погладил ладонь большим пальцем, слегка надавливая. И от этого движения она внезапно закрыла глаза и выдохнула так, будто он нажал на невидимую кнопку расслабления. Заметив эту реакцию, он взял ее руку обеими своими и начал мягко массировать, постепенно добравшись до запястья, а затем до локтя. После чего мягко положил ее ладонь на свою грудь и взял левую руку:

— Расслабься, малыш… вот так. Закрой глаза и просто расслабься.

Под его мягкий голос ей хотелось улететь, сидеть с закрытыми глазами целую вечность и наслаждаться нежным массажем. Но что-то внутри нее вдруг встрепенулось, переполошилось, и Лори распахнула ресницы. Ей внезапно пришло в голову, что она сидит в прозрачном балахоне, под которым только стринги, а ее соски, кажется, немного затвердели, и если он воспримет это как знак возбуждения и зеленый свет, то…

Ник остановился и внимательно посмотрел ей в глаза:

— Лори? Ты хочешь уйти?

Господи, нет. Нет, она не хотела уходить. Ей было так сладко, буквально только что, секунду назад. Кто же внутри нее боится? И чего?

— Пожалуйста, не выгоняйте меня, мастер, — беспомощно пролепетала она, глядя вверх, чтобы сдержать слезы досады.

— Хорошо. Все хорошо, милая. Я дам тебе минутку, хорошо?

Ник встал с другой стороны кровати и отошел к окну, какое-то время делая вид, что чрезвычайно заинтересовался видом. На улице разгорался рассвет, в комнате становилось слишком светло — и, словно прочитав эту ее мысль, он осторожно опустил жалюзи и обернулся:

— Я хочу, чтобы ты разделась и легла на постель, саба. На спину. Трусики можешь оставить.

— Мастер…

— Я буду все время стоять здесь. Я не подойду и не коснусь тебя, и это все, что тебе надо знать. А сейчас раздевайся и ложись, живо.

Его голос внезапно стал жестче, и Лори вздрогнула, обхватывая себя руками. Ей стало ясно, что он больше не потерпит неповиновения. Еще минута промедления — и ее просто выставят.

— Да, мастер, — тихо прошелестела она и принялась стягивать балахон дрожащими руками.

* * *

Какое-то время после моего вопроса Макс смотрел прямо перед собой, явно принимая мучительное решение, затем еле заметно кивнул и посмотрел на меня:

— Ты требуешь очень многого от меня, Лиза. Но это справедливо, потому что и я хочу многого взамен.

— Я дам тебе все, что ты попросишь. Я буду очень стараться, — поправилась я, когда его левая бровь слегка поехала вверх. Макс слабо улыбнулся:

— Хорошо. Как минимум, я хочу ответ на тот же вопрос. Если я расскажу, что я чувствовал вчера во время сцены на барной стойке, ты тоже расскажешь мне о своих чувствах. Во всех подробностях, Лиза, хорошо?

— Да, мастер, — улыбнулась я, осторожно отодвигая чашку кофе в сторону и держа спину необычно прямо. Перед началом нашего разговора я настояла на том, чтобы одеться, и теперь на мне была его рубашка, прикрывающая тело до бедер, свежие запасные трусики и даже носочки. Такая форма одежды странным образом позволяла мне чувствовать себя с ним уютнее и спокойнее, чем когда-либо.

— Ладно, — кивнул он и вздохнул, слегка прикрывая глаза, — Я ревновал. Ужасно. Сначала мне хотелось оторвать руку Алексу, потом Диме. Потом я боролся с собой, чтобы не схватить тебя в охапку, чтобы утащить оттуда. А потом мне хотелось наказать тебя за все эти чувства, которые раздирали меня. А особенно за то, что тебе нравилось.

— Но ты не наказал меня.

— Нет. Потому что ты не виновата. Я знал, что тебе понравится. Я понимал это про тебя с самого начала. Когда ты пришла в клуб, ты панически боялась публичности, но одновременно очень хотела этого. Я понял это по твоему по твоему лицу. Тебе также нравилась идея о нескольких партнерах. Видела бы ты свои глаза, когда впервые смотрела на девушку с двумя парнями.

Макс горько улыбнулся и мотнул головой в сторону:

— И я тебя очень хорошо понимаю. Я чувствовал себя также, когда впервые был с двумя женщинами. И мне тоже раньше очень нравилось, когда смотрят — пока я не пресытился этим. Но и сейчас не имею ничего против сцен на публике. По правде я хотел бы…