В комнате остались лишь ее тихие стоны, равномерный шум улицы, слабо слышный сквозь закрытые окна и еще я слышала стук собственного сердца, разгонявшийся по мере того, как Макс приближал пальцы к самым интимным зонам Лори, и тут же отдалял их, словно это происходило случайно. Я почти чувствовала прикосновения подушечек его пальцев месте с ней, поскольку я точно помнила, как это чувствуется на теле.

В какой-то момент я поняла, что буквально сплю с открытыми глазами, загипнотизированная ритмичностью и точным повтором его движений. И Лори тоже, казалось, впала в транс, и в какой-то момент с легкостью позволила ноге Макса отвести в сторону ее щиколотку. Расставив ее ступни пошире, он наклонился и провел пальцами по ее промежности. Я вздрогнула от удовольствия, и моя киска сжалась так, словно он ласкал меня, а не ее. А потом снова… и снова… и снова… пока не наступил момент, когда его пальцы скользнули внутрь.

Ноги Лори подогнулись, и Макс подхватил ее на руки, очень осторожно положив на постель — так, словно она была хрустальной. Я быстро отползла, чтобы не мешать, но он подманил меня рукой и указал на ее губы. И тогда, осторожно приблизившись, я склонилась над ней. Лори слегка вздрогнула, когда я поцеловала ее, но ответила — очень нежно и словно во сне. Я, тоже слегка заторможенная, осторожно водила языком по ее губам, ласкаясь и краем глаза наблюдая за тем, как Макс снова разводит ей ноги и ласкает пальцами, все чаще вводя их внутрь, а потом приподнялся и мягко положил руку на мое плечо, слегка отстраняя.

— Малыш?

— Да, мастер.

— Поцелуй меня.

— Да, мастер.

Улыбнувшись, я с готовностью потянулась к нему и получила от него страстный, очень властный долгий поцелуй, в течение которого Лори даже не шелохнулась, словно заснула. Но рука Макса все это время оставалась на ее промежности, продолжая поглаживать.

— Она спит? — тихо спросила я, когда наши губы разомкнулись.

— Не совсем. Лори? — тихо позвал он, переводя взгляд на нее, и ресницы Лори медленно вздрогнули, а затем приподнялись, — вернись к нам, пожалуйста.

С глубоким тихим вздохом она дернулась всем телом, открыла глаза и посмотрела на Макса — очень спокойным и в то же время ясным взглядом.

— Лори, я хочу получить четкое согласие. Ты согласна отдаться мне?

Выражение ее глаз еле заметно изменилось. Она дернула взгляд ко мне на долю секунды, а затем снова взглянула на него.

— Лиза будет с тобой. Да, малыш?

— Да, мастер, — быстро отозвалась я.

Сама не зная почему, я вдруг ощутила, что для меня очень важно, чтобы Лори сказала ему «да». Я правда хотела, чтобы они сделали это. Чтобы мы все вместе это сделали — нечто очень важное для Лори, а значит, и для Макса, который лечил ее все эти годы, и для меня, влюбленной в них обоих одновременно, каким бы нереальным это ни казалось мне самой.

— Да, мастер, — тихо сказала она и закрыла глаза.

Макс кивнул и посмотрел на меня:

— Лиза, расслабься, все будет хорошо. И, пожалуйста, держи свои руки и губы в зоне ее доступа.

— Да, мастер, — улыбнулась я и увидела слабую улыбку на губах Лори. Она явно не чувствовала себя в полной безопасности, но, возможно, сейчас переживала самое большое доверие к мужчине за всю свою жизнь. И ко мне, конечно, тоже.

ЭПИЛОГ

Лиза

Просыпаться после этой ночи не хотелось даже тогда, когда я сквозь сон поняла, что наступил вечер — по стихшим звукам за окном. В комнате похолодало. Кажется, Макс вставал днем и приоткрыл форточку, а теперь из нее сквозило.

С тихим стоном я села на кровати, затем встала, вся дрожа от холода, захлопнула форточку и бегом вернулась в кровать, залезла под одеяло, бесцеремонно расталкивая обоих и забираясь обратно в середину. Мы так и спали всю ночь — я посредине, Макс справа, Лори слева, как будто я вдруг стала главной. Даже в этой тонкости Макс остался внимательным, и не позволил мне в эту ночь быть сбоку. Предвосхищал ли он все противоречивые чувства, которые раздирали меня сейчас, после пробуждения?

Я боялась просыпаться, открыть глаза. Это был мой первый секс втроем и первый раз в попу, и первый раз всего остального, что Макс умудрился проделать с нами обеими до утра. Он будто испытывал нас на прочность, подталкивая к краю, но тут же страхуя своей нежностью и внимательностью на каждом шагу. Лори долго плакала после секса, и я немного испугалась, но Макс терпеливо утешал ее, не выказывая даже малейших признаков волнения, и в конце концов мы обе успокоились.

Она не смогла кончить в первый раз, и он тоже не стал, а потом, когда успокоил, выгнал меня ненадолго из кровати, перевернул ее на живот и жестко взял сзади, придерживая за шею — так, что отправил ее в оргазм почти мгновенно. Да, Лори определенно не была фанатом нежности. Нежно и долго потом было со мной, как ни странно после всех его угроз поркой киски. Макс что-то невнятно пробурчал про то, что еще посмотрит, как я буду себя вести, но мы все трое знали, что он не хочет больше быть со мной жестким, полностью удовлетворившись тем, что произошло в начале ночи.

После всего этого мы выбрались на кухню, ели, пили и очень долго болтали обо всем несерьезном. Макс развлекал нас эротическими анекдотами, и мы обе хохотали так, что соседи начали стучать по батареям. А потом у него открылось второе дыхание, и он раздразнил полусонную Лори, так что я не смогла им отказать, хотя в какой-то момент уже засыпала на кухонном столе. Мы вернулись в спальню, и на этот раз ласкали друг друга все одновременно, и я чувствовала, что буквально разрываюсь между ними, но Макс, конечно, через пару минут снова начал командовать и в наглую наслаждаться тем, как мы ласкаем друг друга и его, не позволяя ни одного движения сделать бесконтрольно.

Закончилось все очень бурно, и мы все буквально отключились от усталости после душа, но я наслаждалась каждым моментом, а из лучших запомнила тот, когда Лори, внезапно осмелев, принялась дразнить его и намеренно делала все наоборот. Я умирала со смеху, глядя на то, как Макс борется со своей радостью за нее и пытается изобразить грозного доминанта, угрожающего ей шлепками, а Лори уже в открытую хихикает над ним, зажимая рот рукой.

— Малыш? Ты в порядке? — тихо спросил Макс, внезапно открывая глаза, и я вздрогнула, сообразив, что ерзала слишком сильно.

— Наверное.

Я робко улыбнулась ему и сунула нос под мышку, а он осторожно обнял меня, стараясь не разбудить Лори.

— Доброе утро, — тихо сказала я и потерлась об него носом.

— Доброе утро, малыш, — отозвался он, касаясь губами моей макушки.

Мы немного полежали молча, а потом тихонечко перебрались на кухню, где Макс снова заставил меня пить кофе голой.

— Твоя обязанность с утра, саба — украшать мое жилище, — безапелляционно заявил он, поставив передо мной чашку.

— Ты перепутал меня с новогодней елкой, — огрызнулась я, но гордо выпрямила спину, откровенно наслаждаясь его жадным взглядом на мою грудь.

Мы обменялись еще парой колкостей и шуток, прежде, чем я решилась тихо спросить:

— Мне показалось или ты был какой-то другой, Макс? Вчера ночью, да и… сейчас?

— Немного. Я был на психотерапии в пятницу, оплатил трехмесячный курс, — ответил он таким тоном, будто рассказывал о съеденном на обед.

— Хороший психолог?

Я сглотнула. На секунду мне стало не по себе. Что, если его «вылечат» так, что он меня разлюбит?

— Да, мой коллега, вместе учились. Он хороший. Что с тобой, малыш?

— Нет, ничего, — улыбнулась я и глубоко вздохнула. Невозможно бороться с тем, что в голову приходят глупости. Но совсем не обязательно о них думать.

— Прошлая ночь была особенной для меня, — понизил голос Макс, — Я хотел бы знать, как это восприняла ты.

— Ты уже знаешь, разве нет? — я сделала глоток кофе и снова улыбнулась, — ты ведь всегда читаешь мои мысли.

— Я был бы рад, если бы ты сказала что-нибудь. Например, почему тебя так беспокоила моя ревность и как это чувствуется теперь.

Макс сел, подвинув себе табуретку, и уставился таким взглядом, что я чуть не поперхнулась и разом уверилась, что для него это действительно важно.

— Ну… раньше у меня были проблемы с одним ревнивым парнем. С несколькими, если честно. И еще я сама ревновала, но вчера мне показалось, что это был другой уровень доверия. И для меня, и для Лори, и…

Я бросила осторожный, немного боязливый взгляд на него, но Макс лишь одобрительно кивнул:

— Да, и для меня тоже, — подтвердил он, — Многие думают, что в БДСМ главное — доминирование, другие полагают, что весь интерес в причинении боли. Для меня буква Д — про доверие, — сказал он и поправил мои волосы, — ты не можешь позволить наказывать себя, если не доверяешь. Ты не позволишь связывать себя по рукам и ногам тому, кому не доверяешь. И ты точно не можешь ревновать, пока доверяешь, верно?

— Да. Ты прав. Я очень доверяю вам обоим сейчас. И тебе — особенно.

Макс смотрел мне в глаза, очень серьезно, но там, в глубине его зрачков, я видела улыбку. Еще минута такой затапливающей все эмоции нежности — и я запомнила бы эту сцену как самую романтичную в своей жизни, но тут за моей спиной скрипнула половица. На пороге кухни стояла Лори, замотанная в простыню.

— А знаете, какая буква для меня главная с утра? — осведомилась она нежным голоском, в котором, тем не менее, ощущался необычный напор — она не позволила мне даже произнести «доброе утро», — буква Ж. И буква Х.

— Эммм.

— Жрать. Хочу, — пояснила Лори, удовлетворенная моим замешательством, все тем же елейным тоном, который так причудливо диссонировал с непривычными в ее устах грубыми выражениями, — все, что я хочу с утра — это Жрать.

— Сейчас вечер, Лори, — изумленно моргнув, машинально поправила я.