Яна Егорова - #подчинюсь

И без конца проверяю телефон. Думала устроиться на работу. Но… Я же не знаю, что меня ждет! Как могу хоть что-то планировать? Да, он не звонит. И не пишет. Но его люди с навязчивой настойчивостью преследуют меня, постоянно напоминая о том, что случилось несколько дней назад.

На четвертый день я уже не выдержала. Вечером, после того, как в очередной раз, не обнаружила ничего на том проклятом телефоне, выбрала в шкафу самое короткое платье, которое только смогла найти. Черное, покупала его для того, чтобы соответствовать дресс-коду, но теперь это разве важно? Собрала волосы в элегантную кичку и нанесла на лицо косметику. Получив желаемый результат, посмотрела своему отражению в глаза.

– Я должна добиться ясности! И разбить эту невидимую, лишь на первый взгляд невидимую клетку, раз и навсегда!

Иначе…

А, Бог с ним, что там иначе. Мне необходимо продолжить жить дальше, а для этого, придется, в буквальном смысле слова, придется вызвать его на своеобразную дуэль!

Накинув пальто, влезла в короткие полусапожки, воспользовалась тем самым телефоном и вызвала такси. Сегодня в нашем универе праздник и, по случаю, разумеется, дискотека. Майка со вчера о нем твердит. Какой-то ее друг жаждал со мной познакомиться. Вот и посмотрим, какова она, эта моя свобода.

Вот и посмотрим!

Закрыла квартиру на ключ и решительно спустилась вниз. Только что позвонили из службы такси – машина меня уже ждет. Прекрасно! Надеюсь, они зафиксировали этот звонок. Все эти дни боялась с этого номера кому-то позвонить. Уверена на сто процентов – телефон прослушивается, а также отслеживается. После фокуса с деканатом, это должно у них входить в обязательную программу.

Перед подъездом уже стояло черно-желтое такси, которое в прямом смысле подпирал черный джип. Отлично. Мой план начинает работать. Я должна понять, последует ли что-то за этой слежкой, или он просто забыл ее снять. А что, если вдруг? Тогда ради чего я мучаюсь все это время? Здесь либо бежать…

Либо бежать.

И адекватный человек это понял бы и именно так бы и поступил. Я же решила ударить врага прямо по его рогам, которые через пару часов запланировала ему же и подарить.

За эти несколько метров, что прошагала от порога своего дома до машины такси, с неповторимой четкостью услышала каждый свой шаг, с которым с бешеной скоростью нарастал мой пульс. И лишь когда опустилась в машину – с облегчением прикрыла веки.

Нет, Ника. Вечно его бояться – это тоже не выход. Идти на поклон – аналогично. Сломает, растопчет и не заметит. А он итак уверен, что купил тебя. Михайлов. Сам Михайлов отдал меня ему, и даже не поморщился. Подписал все, что нужно, проигнорировав действующее законодательство. Они, видите ли, так решили! И все. Плевать они хотели на полицию, суды, и прочие силы высшей власти. Они оба, по всей видимости, считают себя этой самой силой, раз так поступают.

Ближе к зданию университета я уже взяла себя в руки. Будь, что будет. Посмотрим. Успокаивает только одно – большая, длинная и очень острая игла, которой я как бы заколола свою кичку. Это особенное украшение, я искала его вчера полдня. И в результате нашла. А вот теперь, господин, Завьялов, посмотрим. Как нам удастся поговорить. С кнутом или без кнута.

Взбежала по ступенькам и оказалась внутри университета. Удовлетворенно отметила, что один из его людей отправился вслед за мной…

Дышать тяжело. Невозможно. Нечем…

Меня привезли к нему домой! Стою в холле и жду. Сказали ждать.

Тот бугай, что притащил меня сюда и вырубил парня, с которым познакомила меня Майка. Мы даже толком поговорить не успели. Когда пришла на праздник, веселье уже вовсю происходило. Слегка нетрезвые ректоры, студенты вообще еле на ногах держались. Не без труда нашла свою соседку по квартире.

– Ника? Ты что здесь делаешь? Ты же не собиралась! – округлила от удивления глаза землячка.

Она была похожа на звездочку. Синее короткое платье в стразах и блестки везде, на коже, волосах и даже на ногах, в виде таких же синих переливающихся туфель на высоком каблуке.

– Вот, скучно стало, – прокричала ей на ухо. В зале гремела музыка, все друг с другом разговаривали – гомон стоял невероятный.

Подруга ухватила меня за руку и потащила за собой. Туда, где стоял ее знакомый со своим другом. Не скажу ничего о внешности. С недавних пор, мне очень сложно оценивать мужскую красоту. Парни, как парни. Студенты. Оба худые, как и полагается, рослые. Тот, которого Майка подтолкнула ко мне, был в очках. Может быть… Может быть именно из-за этих очков, мне в последствии стало его особенно жаль.

Они предложили выйти на улицу покурить. Я пошла. А Майка нет. Сослалась, что ей надо носик припудрить. Мне не надо было…

Мы только завернули за угол здания, где уже давно у всех учащихся образовался уголок для курения. Парни, еще даже не прикурили, как к нашей небольшой компании подошли двое. Одного из них я уже знаю.

– Допрыгалась? – прогрохотал его громовой голос над моей головой. – Сигурд Авдеевич велел тебя привезти.

– А ты вообще кто? – Майкин поклонник на этот вечер лишь попытался проявить храбрость, и моментально был сокрушен одним точным ударом в челюсть. Мой сопровождающий и сказать не успел ничего, как последовал за другом.

– Пошли, – огрызнулся второй и, подхватив меня под локоть, поволок к подъехавшему джипу.

Допрыгалась…

Допрыгалась…

Допрыгалась…

Твердила себе это без остановки, пока ехали в машине. А еще, потратила уйму времени, чтобы унять свои трясущиеся колени. Допрыгалась…

Почему так темно? Меня привели в зал, по всей видимости, это одна из гостиных. Почему одна? Снаружи его дом огромный. Невероятно огромный. Не удивлюсь, если у него здесь всего по несколько. Несколько гостиных, несколько кабинетов, несколько пыточных… И эта комната – как две наши с Майкой квартиры. Минимум мебели и максимум пространства. В высоту одной из стен – настоящий водопад. Посередине рояль. Какие-то диваны, кресла, картины на стенах. Все безликое. И до жути дорогое.

Но меня обстановка мало волнует. Я переживаю не из-за нее. А из-за того, кто только что вошел в это помещение. И не спеша направляется в мою сторону…

Как и в предыдущие разы, сейчас он был в костюме. Приближаясь ко мне, Завьялов скинул пиджак со своих внушительных плеч и небрежно бросил его здесь же, на диване. Галстук последовал за ним. А когда хозяин дома был в каком-то метре от той, кого считал своей собственностью, уже расстегивал пуговицы на манжетах, после чего закатал рукава на белой рубашке, обнажив при этом свои огромные руки.

– Вы сорвали мне вечер, – было первое, и довольно грубое, что сказал человек со шрамом.

Если секунду назад я практически теряла сознание от страха, то теперь уже была готова задохнуться от возмущения!

– Это… это ваши люди притащили меня сюда!

– Они всего лишь выполнили ваше желание, не так ли? – резко оборвал меня человек со шрамом.

Промолчала. Нечего было сказать. Эта была правда. Ведь я именно этого и добивалась.

– Молчите? – Завьялов все еще стоял в каком-то метре от меня и, уперев руки в бока на пояснице, с интересом наблюдал за реакцией на свои слова. – Я рад, что у вас хватает ума, не отрицать это. Итак, Ника? – тон его голоса заледенел окончательно. – Зачем же вам понадобилась эта встреча?

Был ли смысл отрицать? Оправдываться? Или… Я решила пойти ва банк, и сказать все так, как есть!

– Я хочу, чтобы вы перестали меня преследовать, – приложила максимум усилий, чтобы мой голос звучал уверенно. – Чтобы убрали свою охрану и больше не вламывались в мою квартиру. Вы не имели и не имеете никакого права меня покупать или продавать. Мы с вами встретились один раз. Я выполнила условия и больше ничего вам не должна. Готова отдать вам ваши деньги и кольцо в любой момент. Они лежат у меня дома нетронутые.

Сказала. Конечно, сказала все, как собиралась и как представляла себе до этого. Но теперь почему-то мне захотелось взять свои слова обратно. Из ниоткуда пришел страх… страх того, что он сейчас возьмет и согласится…

Си-гурд не сдвинулся с места. Даже не пошевелился.

– Разве же я преследую?

– Ваши люди… – возмущенно выдохнула в ответ, но тут же была остановлена.

– Всего лишь охраняют вас. Разве это может считаться преследованием?

Должна была что-то сильное сказать в ответ, но опоздала. Неожиданно, человек со шрамом сделал еще один шаг ко мне. Всего лишь шаг. Какой-то шаг. Но меня мгновенно отбросило обратно, в день нашей второй встречи в клубе. Когда он приковал меня и…

– Ника, – он говорил все также холодно, однако… пальцы его правой руки в этот же самый момент коснулись холмика моей груди. – Вы представления не имеете, – большой палец Си-гурда с легкостью обнаружил мой отвердевший сосок и сделал несколько головокружительных движений… по кругу… медленно, чуть надавливая… и отпуская… – во что ввязались, – завершил фразу он.

Я не могла ответить. Сердце… сердце стучало где-то в районе моего горла. Оно подскочило вверх и заблокировало мое дыхание. Согревающая волна пробежала от моей груди вниз, по всему телу, задевая и обволакивая все на своем пути, пока не добралась до самых пяток… А потом… мне стало очень жарко в моих туфлях…

Этот палец… бесстыже наигравшись с моим соском скользнул вверх, по моей груди… добрался до шеи… до подбородка… до губ… мягко прошелся по ним и дерзко скользнул в мой рот, заставив меня при этом разжать зубы.

Почему… почему я подчинилась ему? Почему не отдернула голову, не сжала челюсти и хотя бы не укусила его? Этот палец… прогулявшийся по моим зубам, чувственно поддевший мои губы, коснулся моего языка и будто бы потребовал ответить. Я смотрела в жесткие, черные глаза человека со шрамом и невольно заметила, как участилось его дыхание. Не понимая себя и своих необдуманных решений, отозвалась. Провела языком по незваному гостю в моем рту… И увидела, как кадык на изуродованной шее Завьялова дернулся вверх, а потом вниз и его губы приоткрылись, выпустив на волю горячее облако воздуха из его легких.