Яна Егорова - #подчинюсь

– Борис, – подойдя к машине, скомандовал Владлен Степанович, – найди мне людей с гранатометом. Хочу, чтобы это было громко.

– Цель? – услужливо отозвался безликий помощник.

– Завьялов. Отслеживайте передвижения девчонки. И когда все будет готово – сообщите сперва мне. Хочу… выпить за то, чтобы земля ему… им, была пухом.

– Вы желаете именно гранатомет? Никакое другое оружие? – уточнил помощник, остановив своего руководителя, с блаженным лицом уже садившегося в автомобиль.

– Да, пожалуй, да. Считай, такое у меня настроение. Так… я вижу.

Не идет. Ничего не идет в голову. Не услышала ни одного слова. Профессор что-то увлеченно рассказывает. Но я все еще не здесь. Мои ладони ледяные до такой степени, что я их не могу даже засунуть в свои карманы. Сквозь материю ощущаю обжигающий холод…

Что значит, встретиться с ним?

– Ты можешь встретиться с Завьяловым Сигурдом Авдеевичем сегодня после… – сказав это, Михайлов посмотрел на свои золотые часы, – после четырёх у него сегодня больше не запланировано ни одного официального заседания. Могу предположить, что потом он поедет по своим делам. И ты, мой ангел, можешь стать таким делом. Уверен, он многое отложит и отодвинет, ради встречи с тобой. Не тяни, моя дорогая. Чем быстрее мы его запрем, тем быстрее ты окажешься в безопасности. Лучше, если ты начнешь прямо сегодня. Не забудь приложение включить.

Теперь я смотрю на свой телефон. На его телефон, который он мне подложил. Предатель. Шпион. Завьялов Си-гурд. Авдеевич.

Человек со шрамом.

Открыла сообщения. Последнее и единственное, которое пришло на этот номер – от него.

– Если еще раз захочешь меня увидеть – позвони на этот номер.

Что я могу ему сказать? Давай встретимся? В кино сходим? Или – нет. Давай встретимся, я хочу за тобой пошпионить?

Но я должна.

Что… Что…

И в то же время… Михайлов сказал, что он шпион. Значит… значит может что-то заподозрить. Что…

И самое. Самое страшное в том, что я боюсь, но и хочу этой встречи. Но… И… И даже после всего того. Что сказал Владлен Степанович, не могу себе представить, как должна подставить его. Правда ли это? Может быть… может быть, Михайлов ошибается? Но тогда… тем более, только я могу выяснить, в чем правда.

Решение пришло само собой. Глупое и гениальное одновременно! Быстро набрала:

– Мне нужна работа.

Нажала «отправить». Если… если мы говорим о том, как он, скорее всего, видит меня – девочка, нищая, приезжая, вечно без денег. Он меня перекупил – да. Но я же нищая. Мне деньги нужны. А раз перекупил – то я осталась без работы. А в квартиру я уже переехала. Вот по этой цепочке и пойду. К тому же… У Михайлова я должна была получить бесценный опыт практики, который мне пригодится в будущем. А теперь, где все это? Попробую. Попробую пойти таким путем.

Телефон, завибрировав, больно ударил по руке. Пришел ответ.

– Во сколько ты заканчиваешь?

Странно, можно подумать, он не знает.

– 16.35, – набрала цифры и отправила. Должно ему хватить. Чтобы…

– Я заеду за тобой, – мгновенно упало следом.

Отпрянула от телефона, словно только что узнала, что аппарат заражен неизлечимой болезнью. Отпрянула от него и спрятала руки в подмышки.

Н-не ожидала. Н-не ожидала, что он так быстро отзовется. И… так просто. Так просто. Как будто он не был человеком со шрамом. Или. Заместителем министра, большим начальником. Как будто мы старые знакомые. «Я заеду за тобой» – так просто. Заедет. По первой же просьбе. Мгновенно отозвался.

Я еще… еще не начала сдавать его Михайлову. Но уже… но уже сама готова прокричать во все горло горячий протест!!!

Однако, Ника. Очнись. Если верить моему бывшему боссу – Завьялов страшный человек и сам меня уже подо все подставил.

Если верить.

Все же дотронулась до экрана и посмотрела на время. Через два с половиной часа.

Он приедет к моему университету за мной через два с половиной часа. И это уже не отменить.

– Ты куда, Ника? Можно я с тобой?

– Нет.

– Ты в клуб? Признайся! Если тебя сегодня не будет, говоришь… Ника, ну, куда ты так спешишь?

– Майя, пожалуйста, не ходи за мной.

– Что значит… У нас в универе один выход на улицу. Ника, признавайся, если ты снова в клуб – я буду считать, что ты мне все наврала о том, что там все так плохо!

– Майя, не ходи за мной, прошу тебя. Может быть, я тебе потом все объясню.

Правильно было бы добавить «если вернусь». Уверенно шла на выход. Осталась одна минута до назначенного времени встречи с ним. Встречи с человеком со шрамом. Что мне делать, что говорить? Какой из меня агент спецразведки? Мне на днях исполнилось восемнадцать лет, а я лезу в политические игры. Много, слишком много слышала о таких девочках, которых потом по канавам на окраинах столицы находили…

Сжала пальцы в кулаки. Руки все еще ледяные. И при этом сердце стучит бешено. Майка еще привязалась. Дался ей этот клуб. Совсем не понимает, куда рвется.

Вышла из здания. Майка за мной. Дверь гулко хлопнула за нашими спинами, но это уже было неважно. В эту же секунду к парадному входу подъехал длинный черный автомобиль. Стекла вроде бы не были тонированными, но сквозь них ничего не было видно. Дорогостоящая хитрость автопроизводителя?

Пунктуальный…

– Ого! Это кто такой серьезный пожаловал к нам в универ? – услышала восхищенный голос землячки сбоку от себя. – Чей-то богатенький папа приехал?

Машина остановилась и вместе с тем, остановилось и все остальное. Прохожие, ветер, дождь со снегом, время. Замерло все и я в том числе. Пока дверь в автомобиле со стороны водителя не открылась и вселенная не увидела своего Хозяина. Человека со шрамом.

– Это же он… тот, который с фотографии… Как его, Сигурд?

Он тоже нас заметил. Неспешно обошел машину и открыл дверь. В костюме, в пальто и не удивлюсь, если полчаса назад он был в Кремле. На каком-нибудь большом и значимом заседании с такими же большими и значимыми для страны людьми.

– Майка пока.

Не сказала «до вечера». Впору было бы сказать «не знаю, встретимся ли еще».

– Эй, Ник…

Она осталась стоять, а я поспешила вниз, к тому, кто приехал сюда по первой же моей просьбе.

– Добрый вечер, Ника, – невозмутимо сказал Завьялов, как только оказалась в метре него.

– Добрый вечер, – заглянула в его глаза.

И не встретила в них ничего. Совсем. Ни злости, ни раздражения, ни симпатии. Пустота.

– Не против, если мы немного прокатимся?

– Нет.

В ответ, он чуть шире открыл передо мной дверь своего автомобиля. Не стала медлить, мгновенно опустилась на сиденье. Когда же дверь за мной захлопнулась, в последний раз посмотрела на Майку. Почему-то мне кажется, я надолго запомню ее вопросительное выражение лица. Она хотела в клуб. Надеюсь, очень надеюсь, не дойдет до этого…

– Итак, работа, – опустившись рядом на сиденье, но, даже не подумав куда-либо ехать, Завьялов развернулся ко мне.

– Что? – не услышала я.

Не услышала. Смотрела на него и не могла поверить, что это все не сон. Си-гурд при свете дня. Здесь, возле моего университета. Сам за рулем. Сидит рядом и о чем-то спрашивает.

Меня.

– Ты написала, что нужна работа, – повторил политик невозмутимо, однако, мои мысли растворились в ядрах его зрачков, которые в ту секунду стали вдруг необыкновенно огромными.

– Да… работа нужна.

– И почему же ты решила обратиться ко мне? – мгновенно последовал абсолютно логичный вопрос, на который я не знаю ответа. Пока раздумывала, он все также сидел напротив и, внешне невозмутимо, разглядывал меня.

Надо было сказать о том, о чем собиралась. Что это он перекупил меня у Михайлова, что он лишил меня работы. И что я могу, конечно, сама поискать, чем заняться, но где гарантия того, что его люди снова не придут и не уволокут меня к нему в берлогу, потому что посчитают, что я опять сделала что-то не так.

Или, было бы правильно сразу в лоб рассказать все так, как есть. И пусть сам решает, что с этим делать. Много вариантов было. Но я выбрала один:

– Не знаю, – ответила, не отведя взгляда от его испытывающих глаз.

Отлично, Ника! Прекрасный ответ для блондинки! Лучше, конечно, ничего не смогла придумать!

– Если ты так сильно боишься меня, зачем же каждый раз ищешь встречи? – сказал он и будто бы нажал невидимую кнопку ускорения моего сердца. – Ника.

Надо было сказать про цветы! Про то, что он уже задолбал присылать кого-то в мою квартиру и устраивать несанкционированные «сюрпризы». Надо было накричать. Выразить возмущение, но я снова проблеяла:

– Не знаю.

Человек со шрамом помолчал. Дольше, чем надо было бы в такой ситуации. И… я уже думала, что он зачислил меня в ряды сумасшедших, но…

– Уверен, что знаешь, – Завьялов провел ладонью по кожаной поверхности руля, ненавязчиво напомнив мне его недавние сильные прикосновения к моим обнаженным ягодицам. – Хорошо, я это выясню.

Больше не добавив ни слова, Сигурд отвернулся от меня и только теперь завел двигатель своего автомобиля. Мы, наконец, тронулись с места. Я посмотрела в окно – на ступеньках у входа в универ все еще стояла моя землячка и с укором смотрела нам вслед.

Двумя часами ранее

Москва, Кремлевская набережная

– Сигурд Авдеевич, у меня были достаточно веские основания для того, чтобы попросить вас прервать совещание.

– Что случилось, Евгений Петрович?

Завьялов нисколько не злился на майора ФСБ, который вместе со своей командой помогал вести сложное расследование против Михайлова. Получив сигнал от Головчука о необходимости срочной встречи, заместитель министра предложил идеальное место для разговора – Кремлевскую набережную. Иногда, между совещаниями в Кремле, он мог прогуляться здесь, любуясь храмом Христа Спасителя и наслаждаясь шумом проезжавших мимо машин, который после кремлевского гула, мог показаться песней ангелов в райском саду.