– Спасибо! – прошептал герцог и потерял сознание.

Глава 18

Его светлость покинул Арлси на следующее утро. Он вполне оправился, хотя все еще выглядел довольно скверно. После того как он так драматично потерял сознание, хозяева занесли его во вторую спальню и не только сняли с него верхнюю одежду, но еще и принялись ухаживать за ним при помощи всевозможных народных средств. Супругов шокировал вид его обгоревшего пальто, а миссис Шоттери, кроме того, – необычайная бледность молодого человека. Качество нижнего белья ночного гостя сообщило им о том, что перед ними человек знатного происхождения. К тому времени как он пришел в себя, достойная чета успела убедить друг друга в том, что он стал жертвой головорезов, наводнивших окрестности деревни и обосновавшихся в «Синице в руках». Герцог, уклонившись от беседы, только слабо улыбался хозяевам, лежа в постели и шепча слова благодарности за их заботу. Миссис Шоттери хлопотала вокруг него как могла, согревая ему ноги горячими кирпичами, заваривая крепкие сборы трав и кладя на лоб уксусные компрессы в качестве средства борьбы с вероятной головной болью. Тем временем ее супруг заметил разгорающееся вдалеке зарево и отправился разузнать, что к чему. Он вернулся, когда герцог уже почти заснул, сообщив ему: «Синица в руках» охвачена огнем и таких событий в Арлси еще не видывали.

Утром герцог обнаружил, что миссис Шоттери выстирала и выгладила его сорочку и даже разгладила складки на оливковом сюртуке. Его это невероятно растрогало, поэтому он принялся бормотать, что зря она так беспокоилась, не стоило брать на себя труд, но она и слушать не захотела «все эти глупости». Вместо этого женщина показала Джилли следы огня на его дорожном пальто, сокрушаясь о том, что вывести их уже не удастся. Ее супруг окинул молодого человека внимательным взглядом и с уважением произнес:

– Мне кажется, сэр, я знаю, откуда эти пятна.

– Что случилось с гостиницей? – спросил герцог. – Она окончательно сгорела? Я ведь этого не хотел!

– Ну, не то чтобы она сгорела до основания, но жить в ней точно уже невозможно, – с довольным видом ответил мистер Шоттери. – А куда подевался этот мерзавец Миммс, одному богу известно! Говорят, он, бармен и еще какой-то тип укатили в повозке, нагрузив в нее столько барахла, что непонятно, как эта старая кляча сдвинула ее с места. Скатертью дорожка им всем, вот что я вам скажу!

– Если только они не вернутся, – уныло заметила его жена, – а так, скорее всего, и будет.

– Вряд ли, – подбодрил ее герцог. – Поверьте мне на слово – они побоятся того, что я заявлю на них властям.

– Молю Господа, сэр, чтобы именно так вы и поступили! – гневно воскликнул мистер Шоттери.

Герцог ответил на это заявление довольно уклончиво. То, что казалось единственно правильным поступком, при зрелом размышлении обнаружило множество недостатков. Для этого ему пришлось бы назвать свое имя, а у него не было желания ни обнародовать информацию о похищении герцога Сэйла, ни обнаруживать свое присутствие в этих местах. Он также неожиданно для себя понял, что, перехитрив своих недругов, испытывал по отношению к ним почти сочувствие. В настоящий момент Джилли не терпелось вернуться в Хитчин, где доверившиеся ему юноша и девушка уже, по всей вероятности, успели решить, что он их бросил.

Герцог доехал туда в бричке, сидя рядом с застенчивым человеком, направлявшимся в город по делам и согласившимся доставить в Хитчин его светлость. Чета Шоттери, тепло с ним попрощавшись, резко отвергла его предложение заплатить им за ночлег. Покраснев как мальчишка, он пробормотал, что доставил им много беспокойства. В ответ они заверили его в том, что были рады позаботиться о человеке, который сумел уничтожить воровской притон.

День выдался ясный, и ночной отдых полностью восстановил силы герцога. Он был весьма доволен собой, склоняясь к мысли, что для желторотого юнца весьма неплохо себя зарекомендовал. Джилли и представить себе не мог, будто Ливерседж или кто-то из его сообщников предпримет новую попытку покушения на его свободу или жизнь, и у него были все основания полагать, что приключения подошли к концу. Все, что ему оставалось сделать, – это доставить Тома и Белинду в Бат и передать девушку на попечение Гарриет, после чего приняться за поиски мистера Мадгли. Но он не все учел. Выйдя из брички у гостиницы «Солнце» и войдя в зал, Джилли увидел широко открытые от изумления глаза и рты. Хозяин постоялого двора сообщил ему, что уже никто не ожидал увидеть его в живых.

Герцог приподнял бровь, потому что ему совершенно не понравился тон хозяина, и произнес:

– Как это не ожидал? Я не оплатил свой счет, а следовательно, был просто обязан вернуться, и вы должны были этого ожидать.

Судя по лицу хозяина, он подобной уверенности не имел.

– Я очень рад возвращению вашей чести, сэр, – запинаясь, пробормотал этот господин. – Но после вашего отъезда, сэр, тут творилось такое, что я уже ничему не удивился бы, и это чистая правда!

У герцога внутри все оборвалось.

– Что-то случилось? – спросил он.

– О нет, сэр! – язвительно ответил трактирщик, немедленно припомнив все нанесенные ему обиды. – О нет! Сюда всего лишь явились констебли, и от моего доброго имени камня на камне не осталось, потому что одного этого уже было бы достаточно, чтобы разорить любую гостиницу. А ведь я держу приличное заведение, где останавливаются даже дворяне. И все годы, что я держу гостиницу, моя репутация всегда была выше всяких похвал!

Герцог уже успел понять, что его приключения еще не окончились. Он, вздохнув, произнес:

– Ну что ж, полагаю, это снова проделки мистера Тома. Что он на сей раз натворил в мое отсутствие?

От негодования трактирщик начал раздуваться на глазах.

– Если обвинение в разбое – это, по-вашему, проделки, то я, сэр, придерживаюсь иного мнения. Грабеж на дороге – вот в чем его обвиняют! И еще в стрельбе по честным гражданам. Мистер Стэлибридж – уважаемый в городе человек, сообщу я вам! Этого парня ожидает высылка, если не виселица, и поделом, доложу я вам!

Такое откровение неприятно поразило герцога, но после секундной паузы он возразил:

– Вздор! У него нет пистолета, и он никак не мог…

– Прошу прощения, сэр, но у него отличный пистолет, и, слава богу, он не убил кучера мистера Стэлибриджа, ведь пуля просвистела так близко, что едва не задела его ухо!

– Боже мой! – прошептал герцог, внезапно вспомнив о своих дуэльных пистолетах.

– Ага, вот именно! – кивнул хозяин. – А черная тряпка с дырками для глаз наподобие маски, которую он нацепил себе на физиономию, кого угодно могла бы перепугать насмерть. Он сейчас в тюрьме, этот юный негодник!

– Вы, кажется, сказали, что он промахнулся? – уточнил герцог.

Хозяин нехотя подтвердил: именно так он и сказал. Сообразив, что больше ничего не узнает от этого человека, герцог поспешил подняться в свою комнату, намереваясь проверить пистолеты. Как он и подозревал, один из них исчез из футляра. Быстрого осмотра оказалось достаточно, чтобы понять – Том взял пистолет, который еще ни разу не заряжали. Как ни странно, к коробке с порохом и пулями никто даже не прикасался. Герцог изъял свой быстро тающий капитал из запертого ящика стола, размышляя над тем, как ему вызволить Тома из очередной переделки. Уже собираясь покинуть гостиницу, он вспомнил о том, что у него была еще одна подопечная, и поинтересовался у хозяина, что стало с ней.

– Она уехала с мистером Клитероу, – просто ответил трактирщик.

Герцог замер, осмысливая эту новую информацию. Ничто в безыскусной, но милой болтовне Белинды не навело его на мысль о возможности появления в ее жизни еще и мистера Клитероу. Вдруг его осенило, и он радостно воскликнул:

– Наверное, мистер Клитероу недавно женился на некоей мисс Стрит?

– Мистер Клитероу вообще не женат и вряд ли когда-нибудь женится, – последовал ответ. – Этот джентльмен – старый квакер. Он живет с сестрой на Иклфорд-уэй.

Не в силах представить себе, чтобы старый квакер мог предложить Белинде колечко, которое она мечтала надеть на палец, или фиолетовое шелковое платье, герцог окончательно растерялся. Глядя поверх головы его светлости, трактирщик добавил скучным, лишенным всякого выражения голосом:

– Мистер Клитероу ни в коем случае не желает допустить соблазнения юной, невинной девушки. Так он мне сказал.

Услышав подобную оценку своих намерений, герцог не стал оправдываться и разубеждать трактирщика. Ему показалось, что Белинда попала в надежные руки, и слабая надежда, что хотя бы о ней можно будет не беспокоиться, затеплилась у него в груди. Он вышел из гостиницы и отправился на розыски местного полицейского участка.

Одним из убеждений лорда Лайонела было то, что любой человек, независимо от степени его богатства, должен уметь в какой бы то ни было ситуации позаботиться о себе самостоятельно. Исходя из этого он постарался, чтобы его подопечный научился самым полезным навыкам. Так что Джилли умел подковать лошадь и самостоятельно чистить свое собственное оружие. К сожалению, никто не мог предвидеть, что однажды Джилли понадобится инструкция о методах воздействия на констеблей и судей. Не считая смутного представления о том, что арестованного могут отпустить под залог, он понятия не имел, как именно необходимо действовать, чтобы добиться освобождения Тома. Но, хотя еще неделю назад подобная цель привела бы его светлость в серьезное замешательство, в последнее время его кругозор настолько расширился, что он с удивительной самоуверенностью отправился выполнять эту не вполне отчетливо сформулированную задачу.

Такая самоуверенность очень пригодилась ему в разговоре с констеблем, которого он обнаружил в участке. Констебль, пожилой человек внушительных размеров, обращался с Джилли интуитивно учтиво. Его уважительное отношение лишь чуть было не поколебало признания герцога, что он отвечает за юного преступника, запертого в камере номер два. Укоризненно взглянув на молодого джентльмена, констебль заявил, что дело серьезное и, скорее всего, завершится в зале суда, но добавил при этом: никогда не предугадаешь, что еще способны удумать несносные мальчишки. Последнее дало надежду герцогу, что констебль достаточно знает о мальчишках, чтобы не рассматривать похождений Тома в слишком уж мрачных тонах. Джилли сел за какой-то стол и положил шляпу себе на колени.