– Ты сказал, что его похитили! Но я не понимаю! Ведь все закончилось! Он написал мне, что все уладил!

– Что закончилось?! – рявкнул Гидеон.

– О, Гидеон, – в отчаянии пробормотал Мэтью, – это я во всем виноват! И зачем только рассказал ему свою историю? Кто его похитил? И как ты об этом узнал?

– Ах да! Я еще не представил тебе мистера Ливерседжа! – произнес Гидеон, делая жест рукой в сторону своего спутника. – Позволь мне исправить это упущение! Он похитил Джилли и был настолько любезен, что попытался продать мне его жизнь. – Капитан Уэйр замолчал, заметив, какое странное впечатление произвела его речь на Мэтью, который смотрел на мистера Ливерседжа со смешанным выражением ярости и растерянности на лице. – Что случилось, Мэтт? – спросил он.

– Так это был ты! – произнес Мэтью, не сводя глаз с лица мистера Ливерседжа. – Ты… ты, проклятый негодяй! Ты решил ему отомстить! Клянусь Богом, мне хочется тебя убить, ты…

– Ничего подобного! – очень серьезно ответил мистер Ливерседж. – Мне чужды столь низменные побуждения, сэр! Я не испытываю к вашему кузену ни малейшей неприязни!

– Сядьте! – скомандовал Гидеон. – Мэтт, что тебе известно об этом парне и какую роль сыграл в истории ты?

– Вот-вот! – кивнул Неттлбед, мрачно глядя на Мэтью. – Мне тоже очень хочется это знать, сэр, но он ничего мне не говорит!

– Я должен был все тебе рассказать, Гидеон! – пробормотал Мэтью, опускаясь на стул у стола.

– Сейчас ты это сделаешь.

– Да, но я хотел сказать, что должен был с самого начала открыться тебе и ни в коем случае ни слова не говорить Джилли. Только я думал, ты начнешь язвить или отпускать в мой адрес какие-то колкости… Но я все равно должен был тебе рассказать! Я нарушил обещание жениться, Гидеон!

Его кузен не понял ничего из этого загадочного выступления. Мистер Ливерседж воспользовался возможностью укоризненно заметить: подобные обвинения никогда не выходили из-под его пера. Рагби немедленно велел ему заткнуться, а капитан Уэйр вздохнул с видом человека, терпение которого окончательно лопнуло, и потребовал от Мэтью, чтобы тот изъяснялся доступнее.

В ответ юноша вознаградил его несколько путаным отчетом обо всем, что привело к исчезновению герцога, и эту речь капитан Уэйр выслушал, мрачно сдвинув брови. На его лице отчетливо читалось всевозрастающее раздражение.

– Ну и дурак же ты! – наконец произнес он. – Ты же несовершеннолетний!

Мэтью удивленно моргнул.

– И какое отношение это имеет ко всему происходящему? – спросил он. – Говорю тебе…

– Вот какое отношение! Тебе нельзя предъявить обвинение в нарушении обязательства жениться, пока ты не станешь совершеннолетним!

Воцарилось молчание, которое нарушил мистер Ливерседж.

– Это истинная правда, – произнес он. – Сэр, не скрою, данный факт стал для меня ударом. Я и сам не понимаю, как мог упустить из виду такое обстоятельство. Но не буду отпираться, это и в самом деле мое упущение. Я чрезвычайно огорчен! Моему огорчению нет границ!

– О, Гидеон! Почему я сразу тебе все не рассказал? – ахнул Мэтью. – Всей этой ужасной истории могло бы и не быть!

– Конечно! – согласился Гидеон. – Но какого черта Джилли не пришел ко мне?

– Потому что он устал, ведь ему постоянно указывают, что он должен делать, – объяснил Мэтью. – Он сказал, что наконец-то сможет хоть что-то сделать самостоятельно, это будет настоящее приключение, и, если он не способен перехитрить кого-то наподобие Ливерседжа, значит, он еще не вполне мужчина!

Мистер Ливерседж, одобрительно кивнув головой, заметил:

– Верно, сэр! И он действительно меня перехитрил. Да, да, мне не стыдно это признать! Да, да, он одержал убедительную победу! Ваш благородный родственник завладел вашими письмами, мистер Уэйр, не потратив на это ни единой гинеи. У вас есть все основания гордиться его достижением, уверяю вас.

Оба Уэйра обернулись, изумленно глядя на него.

– Как он вас перехитрил? – спросил Гидеон.

Мистер Ливерседж, вздохнув и покачав головой, сказал:

– Если бы он не показался мне таким юным и неопытным, я бы не попался на этот крючок! Но он притупил мою бдительность, поэтому я не ожидал никакого подвоха. С сожалением констатирую тот факт, что, злоупотребив моим доверием, он подбил мне ноги тяжелым столом в тот момент, когда я вставал со стула, и повалил меня на пол, где я, ударившись затылком о каминную решетку, потерял сознание. К тому времени как я пришел в себя, его светлость уже сбежал, прихватив с собой, чем очень огорчил меня, роковые письма.

Медленная улыбка смягчила плотно сжатые губы Гидеона.

– Адольфус! – тихо произнес он. – Отлично, малыш! Это и был твой дракон!

– Подбил вам ноги столом? – переспросил Мэтью. – Джилли? Бог ты мой, ну надо же!

– Пока все ясно, – снова заговорил Гидеон. – Но как он снова угодил в ваши лапы?

– Это долгая история, сэр, – уклончиво ответил Ливерседж. – Однако вы должны иметь в виду, что в этом деле я выступил всего лишь скромным инструментом, в то время как ваш интересный родственник получил приключение, которого жаждала его душа.

Неттлбед, ставший свидетелем этой беседы, не в силах скрыть нетерпение, перебил Ливерседжа, яростно воскликнув:

– Слушай ты, висельник, ты скажешь нам, где спрятал его светлость, или я вытрясу из тебя нужную информацию!

– Этот парень живет в гостинице «Синица в руках», – провозгласил Мэтью. – Я знаю точно. Именно там его нашел Джилли, потому что он мне об этом написал.

– Да, мистер Мэтью, все именно так, – с горечью заметил Неттлбед, – вот только мы целый час колесили по городу, пытаясь выяснить, где находится то заведение, и никто нам ничего не смог сказать! И если нам не удалось это узнать, то как это получилось у его светлости?

– Похоже, у его светлости есть свои способы решения проблем, – заметил Гидеон, глаза которого весело заблестели. – Впрочем, сегодня нам изобретательность не понадобится, потому что у нас есть мистер Ливерседж, он и покажет нам дорогу. Верно, мистер?

– Сэр, – надменно вздернув подбородок, отозвался Ливерседж. – Я вынужден уступить под натиском превосходящей силы.

Но когда полчаса спустя бричка и тильбюри остановились перед выгоревшим остовом «Синицы в руках», он наконец утратил все присущие ему способы самовыражения вместе с напрочь покинувшим его даром речи. Открыв от изумления рот, Ливерседж в смятении смотрел на обуглившиеся руины гостиницы. Как Рагби, так и Неттлбед были готовы прикончить его немедленно, не сходя с места, но его растерянность была столь неподдельной, что Гидеон их остановил.

– Итак, мистер Ливерседж? – произнес он. – Что вы нам скажете теперь?

– Сэр, – взволнованно заговорил Ливерседж, – когда я видел эту гостиницу в последний раз, она имела не самый привлекательный вид, но, по крайней мере, и я прошу вас мне поверить, она была цела! Я понятия не имею, что довело ее до столь жалкого состояния! А судьбу ее владельца и, смею добавить, ее благородного гостя я тем более не берусь предугадать! Хотя, признаюсь, не это заботит меня в настоящий момент. У меня нет ни малейших оснований полагать, будто вы, капитан Уэйр, способны на жалость. Но, возможно, даже ваше жестокое сердце смягчится при мысли, что то немногое имущество, которым я успел обзавестись, находилось в этом недостойном здании!

– Мое жестокое сердце не смягчилось, – сообщил ему Гидеон. – Мне нужен мой кузен! – Он дернул за поводья. – В деревне нам, наверное, смогут сообщить, когда занялся пожар!

Расспросы в Арлси в конце концов привели его к домику четы Шоттери. Их рассказ о пожаре оказался весьма сбивчивым, но они знали достаточно, чтобы убедить Гидеона в том, что поджигателем стал его предприимчивый кузен. Капитан Уэйр сначала слушал их с удивлением, а затем со своей кривоватой ухмылкой на губах. Однако Неттлбед стоял как громом пораженный и заявил, что его светлость на подобное не способен и он не верит ни единому слову супругов.

– Успокойся, дурень! – приказал ему Гидеон. – Ты ничего не знаешь о его светлости… впрочем, так же, как и мы все! Значит, он освободился без нашей помощи! Неплохо Джилли справляется, как я погляжу!

– Капитан Уэйр, – проникновенно произнес мистер Ливерседж, – вы абсолютно правы! Хотя я и пострадал от его предприимчивости, но не держу на него зла. Мне и в самом деле очень приятно, что такой юный и неопытный человек столь достойно себя зарекомендовал! Позвольте сообщить вам, что это небольшое приключение помогло ему обрести себя. Когда я увидел его в первый раз, он был совершенно не уверен в себе, потому что всю жизнь его холили и опекали, слишком рьяно защищая от контактов с миром. Но те события, которые ему пришлось пережить, не могли не пойти ему на пользу. Я смело берусь утверждать это и счастлив заметить, что именно мне он обязан своим возмужанием.

Это оказалось уже слишком для Неттлбеда, который двинулся на мистера Ливерседжа с такой неукротимой решимостью, что его пришлось строго призвать к порядку.

– Мистер Гидеон! – взорвался Неттлбед. – Я знаю вас с пеленок и не собираюсь стоять сложа руки, пока этот бандит занимает вас своими рассказами! Тем более мы по-прежнему ничего не знаем о судьбе его светлости!

– Во всяком случае, мы выяснили главное, – ответил ему Гидеон, – а именно то, что его светлость в нашей помощи не нуждается! Должен признаться, если бы я знал, каким опасностям он себя подвергнет, я бы не позволил ему этого сделать, но, клянусь Богом, я счастлив, что даже не догадывался о таком. Этот парень – мошенник, однако он прав: его светлость обрел себя. Интересно, что ему понадобилось в Хитчине?