— Ты что! Она с твоим фото не расстается. Прямо как я, влюбилась с первого взгляда, — Тим рассмеялся с облегчением, не услышав от меня категорического «нет».

— Сколько ей?

— Пять… ну скоро пять, в октябре исполнится. У тебя пятнадцатого октября день рождения, у Ксеньки восемнадцатого. Ты не переживай, она хорошая девочка, такая умная… — любимый потянул мою руку к своим губам, прикоснулся нежно. — А больше тебя ничего не волнует? Я сказал, что дом для тебя построил, а ты и внимания не обратила.

— Я обратила… дворец, значит, у тебя все-таки есть? — возвратилась я к нашей шуточной игре. А еще поняла, зачем понадобилось продавать иномарку. Тимоше деньги нужны, ведь все эти расходы из-за меня. И конь, которого нашли на замену Султану, тоже денег стоит. Ну тут я могу справиться, нужно только взять деньги в банке, снять со счета.

— Нее, милая! У тебя дворец! Он оформлен на тебя.

— Погоди… если ты пошутил, то не смешно. Когда ты успел? Мы с тобой недавно вместе, неразлучны.

— Какие шутки? Два года назад я стал искать тебя, когда понял, что только ты мне нужна. Мы с родителями жили у бабушки, к тому времени уже три с половиной года. У бабули огромный участок на берегу Черного моря, под Новороссийском. Вернее, три участка по-соседству, совмещенных — один от родителей мужа достался, другой от ее родителей и третий они с дедом моим вместе купили, когда поженились. Когда их родителей не стало, участки объединили, разбили огромный сад, ну там яблоки, виноград и прочее. Во-о-т! Ну я понял, что нам с тобой дом понадобится. Я выпросил один участок у бабули… ну и… вот! Когда дом построили, оформил его на твое имя, полностью. Только ты там хозяйка. Стройка закончилась три месяца назад, так что…

Я не верила своим ушам! Зачем? Почему? О чем и спросила у Тимоши.

— Это мой свадебный подарок тебе, любимая. Тем более, что ты лишилась крыши над головой. Так что кстати пришлось. Но не обольщайся, дом не доделан капитально — внутренняя отделка, дизайн и мебель, сама будешь все выбирать и планировать. Я хочу, чтоб это жилье стало родным для тебя, так что сделаешь все по своему вкусу.

Я сидела опустив голову, не знала, что и сказать. Тим тоже замолчал, ожидая моей реакции на его подарок. Вот почему все так быстро и неожиданно, будто снежная лавина. Как бы не унесла меня эта лавина. У меня создавалось впечатление, что я попала в бурный горный поток, который до недавнего времени был обычной тихой речушкой, по которой я неспешно плыла. Раньше жизнь была размеренной и спокойной, лишённой ярких красок, теперь же я барахтаюсь в этом бурном потоке, не имея возможности выбраться из него. Столько всего нового, столько впечатлений, ощущений и чувств доселе неведомых свалилось на меня. Теперь еще замужество, дом и ребенок… вот как не растеряться? И каким боком сюда Любу пристроить? Вроде как ей места нет в жизни Тима, все я заняла. Ладно, посмотрим.

Мы снова ехали, уже минут двадцать. Тим поглядывал на меня с интересом, ведь он так и не дождался от меня бурной радости по поводу подарка. Похоже ему интересна ситуация с точки зрения психолога. Я почти не проронила ни слова с той минуты, как узнала про будущую дочь и свадебный подарок. А должна была, наверное, с визгом повиснуть на шее любимого и зацеловать его. Конечно теперь будет так смотреть.

— Ева! Может скажешь хоть слово? Я тебя обидел? — ну вот, началось…

— Чем? Разве обижают такими подарками? Просто это слишком для меня, переварить надо… да и мне в ответ подарить нечего, — я снова повернулась на кресле боком, лицом к любимому. Мне нравилось наблюдать за ним, когда он за рулем, такой сосредоточенный, то в зеркало заднего вида глянет, то в боковое, то на меня бросит взгляд. Люблю его!

— Знаешь, белочка моя! Я так счастлив и без подарков, ведь ты со мной рядом. Ты самый шикарный подарок для меня!

— Ты думаешь, что я не счастлива оттого, что ты рядом со мной? Я безумна счастлива, просто бесстыдно счастлива, и все потому, что ты рядом, ты мой! Хотя в данное время должна оплакивать своих родителей, ухаживать за их могилками… а я влюбилась. И мне так страшно… — мне так хотелось взять Тимошу за руку, прижаться к ней, но не могла мешать, все-таки он за рулем.

— Думаешь твои родители хотят, чтобы ты горевала и плакала? Они тоже счастливы, оттого что ты счастлива. И ничего не бойся, я с тобой! — Тим сжал мою руку, и тут же взялся за рычаг, переключая скорость. От его улыбки у меня вспыхнул пожар в венах, что-то налилось тяжестью в низу живота, я даже заелозила в кресле, принимая положение поудобнее. — А по поводу Ксеньки, то…

— Я хочу… мамой ей стать хочу, — перебила я его, ласково улыбаясь. — Не переживай, мы подружимся. Как я могу быть против такой милой девочки, так похожей на тебя. И я вижу, что тебе важно мое решение, зачем долго думать. Не хочу мучить тебя ожиданием. Так что я говорю «да».

У Тимоши округлились глаза от удивления, думал небось, что я откажусь. Да ни за что на свете! Она мне сразу понравилась, я даже как-то пожалела, что она не моя дочь…выходит, что все-таки моя.

— Спасибо родная! Ты не представляешь, как важно мне твое положительное решение. А уж про Ксеньку и речи нет, она плакать будет от счастья! В этом вы с ней очень похожи, она прямо как ты, чуть что в слезы сразу. — Тим смеялся, не отрывая взгляда от дороги.

— Хочешь сказать, что я плакса? — надула я губы в шутку.

— Нет, не плакса, ранимая очень, сентиментальная, искренняя… ты… ты настоящая, без притворства… как некоторые бывают.

— У меня еще вопрос… а родители девочки, их нет? Это дочь твоего брата Ярослава? — увидев, как нахмурился мой любимый, пожалела, что задала вопрос.

— Э-э-эм… нет, не брата… хотя у брата тоже дочка осталась, его жена беременная была, когда он пропал. А Ксенька… это Леськина.

— Как? — от удивления я чуть не вскочила с сиденья, ремень откинул меня обратно. — Я слышала, как Денис с ней разговаривал по телефону, вроде с ней все нормально было.

— Да нормально с ней, жива-здорова. Не нужен ей ребенок. Ненавидит она девочку. Вот так то…

— Ясно… — хотя ничего не ясно. Мне стало грустно. Как можно не любить собственное дитя?

— Ты не осуждай ее. Я сейчас расскажу, как смогу. Надеюсь ты поймешь. В общем… ей было пятнадцать, когда она влюбилась. Парень на два года старше, избалованный и развязный… золотая молодежь. Не смотри, что отец у него полковник, — Тимоша замолчал, закусил нижнюю губу. Было видно, как тяжело ему говорить об этом. — Во-о-от… дружили недолго, ему быстро надоедали девчонки. Но Леська не отвязалась от него, бегала по пятам, доказывая свою любовь. Добегалась… пришла как-то к этому парню, он с другом что-то праздновал… ну и… да еще избили они мою сестру, очень сильно, сопротивлялась она. А потом, через три месяца выяснилось, что беременна Леська, не понятно от кого из двоих. Наши родители не пустили ее на аборт, побоялись последствий. Что она только не делала — тяжести таскала, на живот падала нарочно, какие-то лекарства пила. Но девочка родилась здоровой, недоношенной правда. Леська даже не взглянула на нее, бросила в роддоме. Мы с мамой забрали ее, опекунство на меня оформили, потому что мой отец болен, а мама не молода уже. Живет Ксенька с моими родителями, а Леська в Новороссийске квартиру снимает, когда приезжает домой, тиранит бедную малышку почем зря. А она ведь ни при чем, такая же жертва.

Мимо проносились дома какого-то поселка, который жил своей жизнью. Люди торопились куда-то, собаки бегали вдоль обочины. Заборы, заборы… за каждым забором текла жизнь, кипели свои страсти, неведомые нам. Я сидела прямо, смотрела в окно и думала о бедной сестренке Тима, о его родителях и Ксеньке, о Ярике. Раньше, когда были живы мои родители, я не замечала чужой беды, утонув в своем несчастье, жалея свое покалеченное тело. Казалось счастливы все вокруг, только мне досталось от жизни. Теперь понимаю, что у каждого человека свои горести, свои радости, своя жизнь. Я посмотрела на свою руку, покрутила кольцо на пальце. Сияющий камень, который раньше казался светлым и ясным, сейчас почему-то казался слишком темным и мутноватым. Я поднесла его ближе к глазам, да действительно, сейчас он больше походил на изумруд, чем на аквамарин.

— Да Евушка! Камешек поменял цвет, потому что настроение у тебя грустное. Аквамарин чувствует тебя, тебе плохо — он темнеет и мутнеет, а когда ты счастлива, он будет ясным, яркой морской окраски. Легенда есть на этот случай. Как-нибудь расскажу тебе. А пока заедем на заправку, надо нашего коня напоить, — пошутил Тим.

На заправке я тоже вышла, размялась немного, сходила в туалет, потом заглянула в магазинчик. Тимоша покупал минеральную воду. Я подошла к нему. Так шоколада захотелось и сока яблочного. Купив все вышли к машине. Внезапно мне приспичило обнять любимого. Я крепко прижалась к нему, уткнулась лицом в грудь.

— Ты чего, малышка моя? Соскучилась? Скоро приедем, километров шестьдесят осталось всего.

— Ты не бросишь меня?

— Ну здрас-с-сти! Для чего я так долго разыскивал тебя, потом ходил вокруг, не зная, как подойти, дом зачем строил для тебя? Чтобы бросить тебя потом? Ну уж нет, ни за что на свете! И мы женимся скоро, забыла?

— Когда женимся?

— Прости меня милая, но я и тут все решил за тебя… у нас свадьба в следующую субботу в Новороссийске. Не могу долго ждать, хочу, чтоб ты быстрее стала моей навсегда, — Тим тоже так сильно обнял меня, что все мои сомнения улетучились, я даже рада, что свадьба так скоро. — Но все приготовления сама будешь делать, ну платье, торт и всякие салфетки и открытки — все приятные мелочи я оставил тебе. Ты не обиделась? Что без тебя дату свадьбы назначил?

— Нет милый, не обиделась… и спасибо за дворец! Ты настоящий принц! — я немного приподнялась и чмокнула его в губы. — Только интересно, как ты умудрился подать заявление в Новороссийске, когда ты здесь. Да и ждать надо месяц.