Наклонившись, я осторожно убрала с его лица спутанные, грязные волосы. Но увидела только окровавленную кожу, всю в синяках и ушибах.

— Райдер, — прошептала я, погладив пальцем по его щеке. — Мне так жаль, что они с тобой это сделали.

Он не шевелился. Я была уверена, что он даже меня не слышит.

В камеру вбежали сестра Руфь и брат Стефан. Они положили на пол тряпки, полотенца и мыло. Сестра Руфь принесла еще расческу и ножницы.

— Господи Боже, — произнесла сестра Руфь, глядя травмы Райдера. — Что они с ним сделали? Он ужасно выглядит.

Я не хотела ей отвечать. Боялась, что если скажу хоть слово, то не выдержу. Я быстро вытерла ему руки и грудь. У него на ногах было что-то, напоминающее грязные брюки от туники. Как я поняла, когда-то они были белыми, но сейчас казались какими угодно, только не белыми. Однако их я трогать не стала. Я бы никогда не оскорбила его подобным образом.

Смывая грязь с его рук, я нахмурилась, увидев показавшиеся из-под засохшей крови цветные рисунки. Когда я присмотрелась повнимательнее, у меня похолодело внутри. Его кожа была усыпана изображениями дьявола и злых существ.

— Откуда это у него? — спросил брат Стефан.

Я покачала головой и взглянула на лицо Райдера, но его снова закрывали немытые волосы.

Слишком увлёкшись отмыванием Райдера, я не заметила, как кто-то подошел к его двери. Внезапно услышав мучительный крик, я повернулась и увидела стоящую в дверях женщину с тазом воды в руках. Она уставилась на лежащего на земле Райдера, и от его вида у нее побледнело лицо. Женщина посмотрела на меня, и ее голубые глаза еще больше округлились.

У меня бешено заколотилось сердце. Вскочив на ноги, я произнесла:

— Меня держат в соседней камере. Я увидела, что он ранен и пришла на помощь.

Я указала на брата Стефана и сестру Руфь.

— Это я заставила их прибежать сюда, когда увидела, что охранники покинули здание. Это всё моя вина.

Женщина слушала, но не отвечала. Она оглянулась назад, затем вошла в комнату.

— Кто ты такая? — с любопытством спросила она.

— Меня зовут Хармони.

Женщина сглотнула.

— Ты… ты окаянная женщина Евы?

Выпрямившись, я сказала:

— Да. Меня объявили окаянной.

— Пророк спрятал тебя от нас?

— Да, — честно ответила я.

Меня поймали, теперь мне незачем было лгать.

Я думала, что женщина сейчас выбежит из тюремного блока и вызовет охрану. Я не ожидала, что она войдёт в камеру и поставит таз на пол. Взглянув на Райдера, она покачала головой, и на ее глазах выступили слезы. Заметив на ее коже синяки и ссадины, я ощутила в груди внезапную вспышку ярости.

«Здесь что, всех избивают? Что творится с нашим народом?»

Женщина присела рядом с Райдером.

— Этот человек напал на Пророка.

Меня обдало холодом, и я потрясенно распахнула глаза.

— Его вызвали к Пророку Каину для покаяния в грехах. Вместо этого он на него напал.

— Что? — недоверчиво прошептала я.

Женщина кивнула головой.

— Я слышала, как охранники хвастались, что его избивали. Пророк приказал им заставить его по-настоящему заплатить за содеянное, — она вздохнула. — Этот человек всего лишь попытался защитить свой народ, я это знаю. Он пытался нас уберечь… а Пророк сотворил с ним вот это.

У женщины задрожал голос. Я наклонилась и прикоснулась к ее руке. Она посмотрела на прикрывающую моё лицо ткань. Уверенная в том, что могу ее снять, я отстегнула ткань и сняла с головы чепец, от чего мои длинные светлые волосы рассыпались у меня по спине.

Женщина не сводила с меня глаз. Ее нижняя губа задрожала, и она тихо произнесла:

— Ты, несомненно, окаянная. Ты такая красивая.

Я нахмурилась.

— Ты меня не боишься? Тебя не отталкивает моя дьявольская сущность? Людям нашей веры велено бояться таких как я. Ни одну окаянную еще не приняли с распростертыми объятиями.

— Нет, — ответила женщина и повернулась лицом к Райдеру. — Я тебя не боюсь. Я знаю, что окаянные, на самом деле вовсе не окаянные.

Я услышала в ее голосе боль и вгляделась женщине в лицо. Я едва сдерживалась, чтобы не спросить у нее, не встречала ли она когда-нибудь других окаянных, но не стала. Я не осмелилась и дальше испытывать ее терпимость.

— Ты о нем заботишься? — спросила женщина.

Кажется, у меня замерло сердце. Опустив голову, я сказала:

— Да.

Женщина кивнула, и на ее губах мелькнула улыбка.

— Он хороший человек, — сказала она, и улыбка исчезла с ее лица. Она взглянула мне прямо в глаза. — Он хороший, не забывай об этом. Несмотря ни на что. Он неплохой человек. Такой же, как мы, сломленный и потрясенный тем, как все мы воспитывались… но он хороший человек. Что бы ты о нем не услышала.

Она невесело усмехнулась.

— Я столкнулась с его полной противоположностью, с плохим, и с предельной ясностью вижу разницу.

Я в растерянности покачала головой. Но внезапно снаружи из динамиков зазвучала музыка — сигнал к началу Дани Господней — и женщина вскочила на ноги.

— Я должна идти, — сказала она. — Я нужна в зале Дани Господней. Тебе лучше поторопиться. Охранники могут долго пробыть на своем собрании, но ты ведь не хочешь, чтобы тебя поймали.

Женщина бросила взгляд на ножницы.

— Ты собираешься подстричь ему волосы?

— Его нужно как следует вымыть. Из-за отросших волос и бороды он едва может дышать и ничего не видит. Эта жара для него слишком тяжелое испытание.

Она опустила глаза.

— Я скажу, что это я его подстригла. Скажу, что из-за сегодняшнего наказания мне пришлось подрезать ему волосы, чтобы обработать раны.

— Почему? — спросила я. — Почему ты все это делаешь для меня… для него?

Женщина пожала плечами.

— Потому что, несмотря ни на что, он заслуживает этой помощи. Он слишком долго находится в этом ужасном состоянии, чтобы поступать правильно, — она слабо улыбнулась. — В любом случае, они уже мало чем могут мне навредить. Еще одно наказание мне будет несложно вынести.

От ее слов у меня сжалось сердце.

— Спасибо, — произнесла я, когда она собралась уходить.

Сделав шаг, она остановилась и, оглянувшись на меня, сказала:

— Помни, он неплохой.

Я открыла было рот, чтобы спросить ее, что она имеет в виду, но женщина ушла. Торопясь поскорее закончить задуманное, я смыла всю кровь с рук, живота и груди Райдера и приступила к его лицу. Глаза его были закрыты, и мне несколько раз приходилось прикладывать к его губам ухо, чтобы проверить, дышит ли он еще. Он лежал так неподвижно, что я испугалась, что он умер.

Мне нужно было торопиться.

Сестра Руфь и брат Стефан караулили в дверях, пока я пыталась отмыть Райдеру волосы и бороду. В конце концов, увидев, что я не могу одновременно и держать его, и намыливать волосы, сестра Руфь приподняла ему голову. Чтобы распутать колтуны и слипшиеся пряди, мне пришлось помыть их четыре раза. Взяв в руки ножницы, я их подрезала, а затем приступила к расчесыванию. Когда с этим было покончено, я помогла сестре Руфи уложить его голову мне на колени. Почувствовав его близость, я улыбнулась. Затем погладила пальцем по его чистой щеке, и мое сердце чуть не взорвалось. Я обрадовалась, увидев, что, все синяки и отеки в основном пришлись на его туловище. Лицо большей частью оказалось невредимым.

Было очень непривычно прикасаться к мужчине по собственному желанию, так пристально его разглядывать. Мне самой хотелось это сделать… и в этом было замечательное ощущение… свободы.

Я знала, что чувствую себя иначе, потому что это Райдер. Я… я доверяла ему. И каким бы невозможным мне это ни казалось, это было правдой. До настоящего момента я этого даже не осознавала. Между мной и таким же грешником установилась такая связь, о какой я и помыслить не могла. Двое заключенных, находящих утешение в простом прикосновении рук и в голосах друг друга.

— Вот.

Я подняла глаза и увидела, что сестра Руфь протягивает мне бритву. Я взяла ее и поднесла к щекам Райдера. Его борода слишком разрослась, скрыв большую часть его лица. Я осторожно провела по ней лезвием. Когда стали видны его щеки, меня охватило волнение. Скоро я увижу, как он выглядит на самом деле.

Я наконец-то увижу его лицо.

Когда я подстригла и причесала бороду Райдера, у него стали подрагивать руки. У меня участился пульс, и глаза метнулись на сестру Руфь.

— Он приходит в себя.

Когда мы увидели, как он пошевелился, у сестры Руфи заблестели глаза. Желая закончить начатое, я быстро пробежала расческой по его бороде. С последним взмахом гребенки, я принялась внимательно разглядывать его лицо. Его веки дрогнули, открыв красивые карие глаза, которые изо всех сил пытались сфокусироваться.

Длинные ресницы Райдера коснулись щек. Он встретился со мной взглядом. И мой мир остановился. Но это произошло совсем не по той причине, по которой можно было подумать. Мое сердце разбилось вдребезги, и у меня перехватило дыхание.

Уронив с колен голову Райдера, я в страхе и панике рванулась назад. На четвереньках я отползла к его ногам. Сестра Руфь протянула руку, чтобы помочь мне встать, но от звука его голоса я застыла на месте.

— Хармони?

Голос Райдера был слабым и надтреснутым, но я уловила в нем проблеск паники. Я глубоко вздохнула и медленно повернулась к нему. Взглянув на его лицо, я почувствовала, как от щек отлила кровь. То, что я увидела, было невозможно ни с чем перепутать.

Глаза Райдера наполнились таким чувством вины, что я чуть не заплакала. Но сдержалась.

— Как… Я не понимаю…

У меня за спиной присела сестра Руфь, ободряюще положив руку мне на плечо. Я взглянула на нее и увидела на ее лице выражение полной растерянности. Она понятия не имела, в чём дело. Я снова повернулась к Райдеру, наблюдая за тем, как он, весь покрытый синяками, изо всех сил пытается принять сидячее положение. От проступившей на его напряженном лице боли мне захотелось подойти и помочь ему, но я застыла на месте.