Я не хотела, этой чертовой близости с Винченсо. Это все равно, что отдать тело врагу и от этого мне казалось, что каждое прикосновение парня будет вызывать у меня новые вспышки ненависти. Может даже отвращения. Поэтому я никак не ожидала, что, как только грубые пальцы Винченсо, оттягивая ткань трусиков, коснутся моей плоти, постепенно делая нечто мне ранее неизвестное, внизу живота тут же начнет покалывать.

— Так ты сегодня раздвинешь для меня ноги? — он повторил свой вопрос, продолжая смотреть на мое лицо.

— Да… — ответила, решив не огрызаться и промолчать о том, что у меня все равно другого выбора нет. Вместо ненужных слов, решила унять свои ощущения. Хотя бы внутренне хотела не сдаваться рукам Винченсо и не чувствовать то, что они могли дать.

Но, тем не менее, мне уже скоро стало казаться, что ладони Медичи пропитаны ядом и пальцы умело касаясь моей плоти, не ласкали, а втирали яд в нежную кожу, из-за чего по телу проносился жар и меня начинало лихорадить. Хотелось прогнуться в спине и, не в состоянии быть неподвижной, немного поерзать.

Я не смогла сдержать тихий стон, когда Винченсо оставил болезненный засос у меня на плече, а потом спустился ниже и сквозь тонкую ткань кружевного лифчика прикусил затвердевший сосок.

— Медичи… — уперлась руками в его торс, но оттолкнуть не смогла. Руки стали какими-то слабыми. И… мне стало жарко. Невыносмо жарко и душно. Особенно сильно горели щеки.

Внизу живота приятно покалывало. Будоражило и накаляло тело сладкой, тягучей пыткой, которую с каждым мгновением становилось все сложнее выдерживать. Хотелось, чтобы это прекратилось, или, наоборот, уже достигло своего пика, ведь, чем дольше Винченсо жестко и жадно ласкал меня, тем сильнее бушевали эти ощущения, в которых я против воли тонула, захлебываясь собственными эмоциями.

Дыхание сбилась и я все же двинулась бедрами вперед, сама потираясь о пальцы Винченсо.

— Молодец, Ромола. Хорошая девочка, — Медичи, будто поощрая, опустился поцелуями на мою шею и прикусил кожу на месте, где остались синяки от его удушения. — Так быстро заводишься только от одних пальцев. Уже вся мокрая. Мелкая, я еле сдерживаюсь, чтобы не выебать тебя прямо сейчас.

Эти слова стали для меня чем-то сродни сильной пощеччины, которая немного прояснила сознание и дала сполна почувствовать собственную никчемность. Я только что получала удовольствие от рук человека, которого всем сердцем ненавидела…

Меня тут же ошпарило от ненависти к собственному телу, желание, которого я поставила превыше здравого смысла и мне стало стыдно за собственную поддатливость. Но самое худшее, было в том, что, даже понимая это, я все равно не могла притупить своих ощущений и меня по-прежнему трясло от того, что со мной делал Винченсо. А ведь это были лишь его пальцы.

Я повернула голову и посмотрела на пустую стену. Хотела хоть как-то абстрагироваться от происходящего, но внезапно ладонь парня сжали мой подбородок и в резком рывке заставили вновь обернуться к нему.

— Смотри на меня, — приказал. В его глазах я увидела, как вскипело опасное недовольство.

— Что ты?..

— Не смей отворачиваться, или закрывать глаза. Ромола, смотри только на меня.

Следующий поцелуй был болезненным. Им Медичи будто бы наказывал меня. Грубо сминал губы и не давал дышать, доводя до жжения в груди и горького иступления.

Когда от нехватки кислорода закружилась голова, я сложила ладони в кулаки и начала ими бить Винченсо в грудь. Только после этого он отстранился, давая мне возможность сделать первый глубокий глоток воздуха. Только не предоставил мне ни малейшей возможности хотя бы ненадолго расслабиться и, пока я пыталась выровнять дыхание, Винченсо поднялся с кресла и понес меня к кровати.

В нетерпении, бросил меня на матрас и, скользя голодным взглядом по моим ногам, бедрам, груди и губам, начал расстегивать свою рубашку, после чего снял ее и кинул на пол.

Я приподнялась на локтях и шумно выдохнула. Кроме злости на Медичи, ощутила волнение. Сейчас Винченсо напоминал мне одного из тех быков, которых я видела по телевизору во время корриды. Огромный, массивный и с бугрящимися мышцами под смуглой кожей. Широкая грудь вздымалась от рванного дыхания, а в глазах виднелось бешенство.

— Сними, — прохрипел, кивнув на мои трусики.

Сейчас Медичи меня пугал и я предпочла бы, наоборот, одеться в десять слоев одежды. Поэтому, сразу не выполнила приказ Винченсо. Не могла мгновенно на это решиться.

— Снимай, Мелкая, — по его тону, я поняла, что мне не стоит заставлять Медичи повторять в третий раз.

Шумно выдохнув, поддела пальцами кружевную ткань и потянула ее вниз. Сняла трусики и отбросила их на край кровати. Правда, тут же свела ноги вместе. Пыталась хотя бы так прикрыться. Только вот Медичи это не понравилось.

— Раздвинь ноги. Давай, раздвинь ноги для меня.

Стиснула зубы и до побелевших костяшек сжала ладонями покрывало, после чего сделала то, что просил Винченсо. При этом, мысленно раз сто его прокляла.

— Шире.

Я с трудом сдержалась, чтобы не выругаться в голос. Моя ненависть к Медичи возросла еще на один уровень. К сожалению, помимо этого, так же более ощутимым стало смущение. Оно меня сжигало изнутри, пока я, по велению Винченсо, еще шире раздвигала ноги, оставляя их слегка согнутыми в коленях.

Кровать ощутимо прогнулась и уже в следующее мгновение Медичи склонился надо мной. Он вновь прикоснулся к моей плоти и поверхностно приласкал разгоряченную кожу. Внизу моего живота расплылся некотролируемый, щекочущий и такой острый трепет, но я тут же сжалась, когда один его палец скользнул внутрь меня, причиняя дискомфорт и еще какие-то ранее незнакомые мне ощущения.

— Не нужно… Медичи… — я тут же ладонями сжала запястье его руки и попыталась отстранить от себя. — Черт, просто сделай уже, что хочешь. Перестань тянуть время. Сделай и отпусти меня.

— Какое редкое явление. Впервые вижу, чтобы ты так сильно краснела от смущения, — судя по голосу, Медичи это нравилось и он ввел в меня еще один палец, а, поскольку они у него были далеко не маленькими, я тут же выгнулась и зашипела, пытаясь соскочить с них.

— Я не смушаюсь! Черт, прекрати. Достань их из меня!

Я соврала. Меня сжигало смущение от того, что Медичи засунул мне туда пальцы… А ведь я еще с четырнадцати лет часто смотрела на его ладони. Почему-то они особенно сильно привлекали внимание. Массивные и шершавые. Вызывающие страх уже одним только своим видом. Я прекрасно помнила, как он ими вел машину, держал сигареты, или, будучи еще агрессивным девятнадцатилетним парнем, до крови и уродства разбивал лица пошедшим против него идиотам… Да, еще несколько лет назад я не думала, что однажды эти пальцы окажутся во мне и будут так порочно трахать, заставляя задыхаться и ощущать, как от низа живота по телу ползли раскаленные угольки.

Я все продолжала извиваться и просила Винченсо остановиться, но он будто вовсе меня не слышал. Сводил с ума новыми и ранее мне незнакомыми ощущениями. Истязал меня пальцами, вызывая тягучие судороги от этого грубого скольжения. Жестко и жадно целовал шею и ключицы. Зубами сорвал с плеч лямки лифчика и ладонью дернул его вниз, из-за чего тонкая кружевная ткань порвалась оголяя грудь. Новая россыпь горячих поцелуев и оставленные отметины на разгоряченной коже.

Внезапно Медичи достал из меня пальцы. Взял мою ладонь и положил на свою ширинку. Последовал новый приказ, произнесенный жутко хриплым голосом:

— Расстегни. Расстегни, Мелкая, чтобы я наконец-то мог выебать тебя.

Сквозь туман окутавший сознание я вновь мысленно осыпала Винченсо тысячей проклятий. Пересилила себя и потянулась к его ремню. Руки не слушались, поэтому расстегивала пряжку медленно и так же подрагивающими пальцами неуверенно тянула вниз бегунок змейки.

— Как же я ненавижу тебя, — не смогла сдержать этих слов.

— Знаю.

Я закрыла глаза и замерла, с опасением ожидая того, что должно было вот-вот произойти. Слышала, как зашуршала его одежда и приготовилась к адской боли.

— Попытайся расслабиться, Мелкая.

Я проигнорировала слова и, против воли, все внимание уделила горячей головке, которая прикоснулась к моему лону. Винченсо потерся о разгоряченную и влажную плоть, после чего зарычал и сделал первое движение бедрами.

Было больно, но далеко не так сильно, как я ожидала. Наверное, ему удалось меня расслабить и теперь на первое место выходило ощущение невыносимо сильного расспирания и расстягивания. Так ново и пугающе для меня. Тут же рефлекторно захотелось отстраниться и я попыталась отползти вверх, но Медичи сжал мои бедра, не давая возможности слезть с его члена, который, вторым толчком вошел намного глубоко. Мне показалось, что Винченсо им пронзил меня насквозь.

— Все?.. Ты… Ты полностью во мне? — спросила, не в состоянии унять дрожь в голосе. Пыталась заверить себя в том, что самое страшное позади, но услышав следующие слова Медичи, еле сдержалась, чтобы не взвыть.

— Нет, Мелкая, я еще даже на половину в тебя не вошел. Расслабся. Со временем ты привыкнешь и потом начнешь получать удовольствие.

— Не начну… Черт, с тобой могут спать только самые последние мазохистки, — я немного поерзала, чувствуя невыносимое желание достать из себя этот инородный предмет. Сквозь звон в ушах услышала, как Винченсо шумно выдохнул, еще сильнее напрягшись всем телом.

— Значит, тебе придется ею стать, — голос срывающийся и явно говорящий о том, что самоконтроль и так был на грани, а сейчас он вообще покрылся трещинами.

Новые, более глубокие движения во мне. Я запрокинула голову и, прикусывая губу, вновь впилась ногтями в плечи Медичи. Внизу живота все пылало и мне уже действительно казалось, что еще немного и Винченсо меня порвет до того, как сумеет войти на всю длину.