— О, Боже… — у меня внутри все загудело и перед глазами поплыло.

— Мы спрашивали у сеньоры Гвидиче есть ли у нее родственники, но она сказала, что никого нет.

Эти слова сделали еще больнее. Я тут же спросила точный адрес больницы и побежала к Ксиану, просить, чтобы меня туда отвезли.

— Хорошо, но позвони Винченсо. Скажи, что хочешь поехать к маме в больницу.

Уже, когда мы шли к машине, я набрала Медичи и поставила его в известность о том, что собиралась ненадолго покинуть дом Ксиана. Даже если бы Винченсо был бы против, я бы все равно поехала. Потому, что это моя мама и ей сейчас плохо. Но Медичи мне не отказал. Он сказал, что тоже приедет к больнице.

— Мелкая, я хочу тебя увидеть. Я ненадолго заберу тебя из больницы. Проведем немного времени вместе.

— Мне сейчас не до этого, — бросила раздраженно и отключила звонок. У моей мамы случился сердечный приступ и я хотела повести время с ней. Знала, что Винченсо не нравилась моя мама, но меня даже немного разозлило то, что он хотел забрать меня от нее. Поэтому, когда он опять звонил, я не отвечала.

Мы подъехали к больнице и я сразу, не дожидаясь охраны и Ксиана, выскочила из машины и быстрым шагом пошла к нужному зданию. Тогда меня и скрутили двое мужчин, а джип, выехавший на тротуар, перекрыл дорогу машине Яна, так, что парню и его охране пришлось выходить с другой стороны. Они не успели. Меня уже закинули в тот Джип и он, скрипя шинами, выехал на дорогу.

— Гвидиче! — сквозь лихорадочный стук сердца, отдающийся в ушах, я услышала крик Ксиана.

Я брыкалась, вырывалась и кусалась, но освободиться не смогла. Меня скрутили и привезли к нему — Риккардо Буджардини. Человеку с черной душой. Сейчас смотрела на него и понимала — он не простой человек, которым я сразу его восприняла. Он пустой человек.

— Я ненавижу, когда меня игнорируют, — ни на лице, ни в глазах не было никаких эмоций. Только в голосе ощущалась сильная злость.

Его люди покинули комнату и за ними закрылась дверь. Я же пошатнулась, но не успела сделать ни шага, как мужчина оказался рядом и, сжав свою массивную ладонь на моей шее, прорычал:

— Ну, что, приступим к делу? С удовольствием заберу твою девственность. Заодно детишек наделаем.

— Убери руку, — прохрипела.

— Мне нужен наследник. Ты родишь мне его.

Я не сразу нашла, что сказать на эти слова. Буджардини вообще свихнулся? Наследник? От меня? Никого другого не нашел?

— Наш общий ребенок… А лучше не один. Их появление решит много проблем. Будешь постоянно ходить беременной от меня.

Рука Буджардини легла на мою поясницу и скользнула вниз. Движения жесткие, грубые и какие-то резкие. Когда его ладонь скользнула под мое платье я поняла, что мужчина, судя по всему, уже сейчас решил приступить к тому, из-за чего я ему была нужна.

В лихорадочном движении, подпитываемом адреналином, я схватила вазу и ею ударила мужчину по голове. Вырвалась из его рук и побежала к двери.

Глава 26 Медичи

Предупреждение: глава не отредактирована.

Я пробежала по коридору, а потом завернула к лестнице. Адреналин мощным всплеском ударил в голову и я, буквально захлебываясь им, лихорадочно пыталась найти путь к выходу. Слышала отдаленный гулкий топот. Люди Буджардини уже догоняли меня, но я все равно взвинчено металась из одного сплетения коридоров в другой.

Добежать до лестницы успела — они поймали меня. Держали крепко, но, несмотря на то, что я вырывалась, вред не причиняли и уже вскоре, отвели обратно к спальне дона Каморры. Как же сильно он был зол.

— Маленькая дрянь, — он наотмашь ударил меня по лицу. Я упала на пол, чувствуя, как губу обожгло — ранка на ней вновь начала кровоточить.

Мужчина за талию поднял меня на ноги, а понес к кровати. Кинул на нее и порвал мою одежду. В этой агрессии выплескивал свою ярость и я, судорожно, но безуспешно сопротивляясь, понимала, что он уже не остановится. Сделает то, что хочет, а я не смогу защитить себя. Как всегда, слабая и такая никчемная.

Меня спасло только одно — оказалось, что у меня пошли месячные.

Никогда не думала, что они однажды спасут меня от ужасной участи и, как бы нелепо это не звучало, в этот день я начала на них молиться, ведь, несмотря на то, что Риккардо был жестко настроен изнасиловать меня, увидев на моих трусиках кровь, он громко выругался и, отстраняясь от меня, встал с кровати. С оглушающим грохотом отшвырнул журнальный столик в стену и вышел из комнаты.

А я еще долго сидела на кровати. Шумно дышала, терла лицо ладонями и пыталась прийти в себя. Раз за разом задавала себе вопрос: «Что происходит?», но ответ на него найти не могла.

***

На подрагивающих ногах я поднялась с кровати и ринулась к двери — закрыто. После этого подбежала к окну. Открыла его, но выглянув наружу, поняла, что через него сбежать не смогу. Слишком высоко, а рядом не было ни дерева, ни чего-либо еще, благодаря чему я могла бы попытаться спуститься вниз.

Обыскала спальню и ванную комнату, но не сумела найти того, с помощью чего могла бы себя защитить. Заметила лишь бар. Достала из него бутылку с виски, вылила алкоголь в раковину, а саму бутылку замотала в полотенце, после чего разбила. Выбрала из осколков самый подходящий и спрятала его в рукав рванного платья, а остальное битое стекло, вместе с полотенцем, закинула в самый дальний угол одного из нижних ящиков, хорошо закрыв их стопками полотенец.

Раздался стук в дверь и уже вскоре она открылась. На пороге возник молодой парень. Возможно, лишь на пару лет старше меня. Он молча прошел в спальню и, не глядя на меня, положил что-то на кровать, после чего ушел.

Я настороженно подошла к кровати и посмотрела на то, что теперь там лежало. Брюки и кофта из хлопка, домашние мягкие тапочки, несколько комплектом нижнего белья, а так же средства женской гигиены.

Я схватила все это и побрела в ванную комнату. Закрылась там и быстро привела себя в порядок. Даже быстро приняла душ — хотела остудить голову холодной водой, но не сказала бы, что мне удалось успокоиться.

Выйдя из ванной, взвинчено походила по комнате, а потом опустилась на пол рядом с окном. Поджав ноги, прислонила их к груди и лбом уперлась в коленки, одной ладонью прикасаясь к низу живота. Он начинал ныть и болеть.

Мои месячные пошли с опозданием на два дня и до этого момента я уже стала думать, что, возможно, беременна от Винченсо. Побаивалась ли я этого? Да. Ситуация и так представлялась адовой и мне казалось, что моя беременность ее только усугубила бы. Когда нить жизни настолько сильно путалась, хотелось, чтобы она быстрее вновь выпрямилась, а не дальше завязывалась в тугие узлы, но… Временами, я ничего не могла с собой поделать и в голове существенно преувеличивала собственные предположения. Понимала, что месячные просто могли задерживаться, но за эти два дня уже начинала принимать мысли о возможной беременности. И мне выть хотелось от этого, ведь из-за того, что в жизни происходил настолько жуткий сумбур, я много нервничала, а это могло негативно повлиять на ребенка. И меня это до дрожи пугало. Я даже в завтрашнем дне не была уверена и часто забывала есть. Самое ужасное время для того, чтобы носить под сердцем малыша.

Размышляя о возможной беременности, я только вчера вечером пришла к мысли, которая меня ошарашила. А ведь я даже не задумывалась об аборте. Переживала лишь за то, что нестабильное состояние во время беременности могло плохо сказаться на ребенке. После этого в голове сразу всплыл вопрос Яна: «У одной маленькой, кудрявой девчонки проснулись чувства к Медичи?». Теперь уже понимала, что чувства действительно проснулись. Противоречивые и пугающие своей запретностью. До сих пор не могла их точно распознать и понять, что именно чувствовала к Винченсо, но ощущала, что все еще не хотела быть с ним, но на этот раз не потому, что меня жгло от ненависти к нему, а потому, что я боялась за его жизнь.

Вчера, лежа на кровати в комнате, которую мне выделил Ян, я неосознанно гладила плоский животик и думала о том, что все же будет, если я уже была беременна нашим с Винченсо ребенком. Старалась не усугубляться в плохие мысли. Мне их и так хватало. Просто думала о том, каким был бы этот малыш. Наверное, забавным. Возможно, кудрявым, как я и таким же массивным, как Винченсо. Почему-то представляла такого щекастого мальчишку. Маленького медвежонка.

А сейчас радовалась тому, что все же не беременна. Я попала в руки к Буджардини и меня пугало то, что он мог сделать со мной. Но это касалось только меня. Я многое выдержу. Не сломаюсь. Главное, что вместе со мной, к нему в руки не попал наш с Винченсо ребенок. Он ему не причинит вреда.

***

Весь следующий день я провела в спальне Буджардини. Сам мужчина не приходил ко мне, но два раза наведывался тот парень. Он поднял журнальный столик и ставил на него еду, к которой я даже не прикасалась.

Все время я продолжала обыскивать комнату. Надеялась, что найду телефон, или ноутбук. Что-нибудь такое, с помощью чего смогла бы связаться с Винченсо или с Ксианом, но все мои попытки оказались безрезультатными. Единственное, что у меня было — осколок от бутылки. Сомнительное средство защиты, которое я продолжала держать в кармане брюк.

На следующий день, рано утром, в спальню опять зашел парень и впервые заговорил со мной. Сказал, что сеньор Буджардини приглашал меня позавтракать вместе с ним. Разумеется, под «приглашал» имелось ввиду «приказывал».

Риккардо ждал меня в обеденной зале. Он уже сидел за столом, накрытым на двух человек. К счастью, уже не такой злой, как вчера.

Я боялась, что меня обыщут и заберут мой осколок, но этого не произошло. Меня не воспринимали серьезно. Хотя, нет, не так. Меня вообще не воспринимали. Никак.

— Зачем я тебе? Что ты хочешь со мной сделать? — спросила, садясь за стол.