— Блять, значит, ты не его дочь! Так нахрен ты мне теперь нужна? — яростный рев сорвался с его губ. Мужчина сильнее сжал мои волосы и резко приподнял голову. Вновь ударил головой об плитку, но на этот раз затылком. С куда большей злостью и силой.

Это был мой конец…

Тошнотворные конвульсии во всем теле. Еле заметные, но мной чрезмерно ощутимые. Уже не закрывала глаза, чтобы окунуться в темноту, она настигла меня и с поднятыми веками. И мрак быстро закончился. За ним появилась лишь пустота. Против своей воли вступала в нее. Слышала позади себя «Мелкая… Мелкая… Мелкая…». Хотела обернуться. Желала попросить у Медичи прощения за то, что в последний раз, когда мы разговаривали я была к нему грубой. Сейчас отдала бы все, чтобы вернуться назад и провести с ним немного времени. Хотя бы несколько секунд. Но у меня даже их не было. Лишь последнее издыхание, на котором я прошептала:

— Вин… ченсо…

***

Милан. Дом Медичи

Кабинет был пропитан сигаретным дымом, витающим в воздухе подобно серому туману, переполненному жженным пеплом. Накаленная обстановка и тяжелое напряжение. В этом небольшом помещении собралось девять человек. Адриано Медичи, его консильери Федерико Мастроянни и семь капореджиме, приехавших в Милан. Ситуация с Ндрагентой достигала своей критичной точки и мужчины преданно ждали приказа своего дона. Приказа к началу войны с другим кланом, чтобы с честью и преданностью защитить свое дело и семью.

— Сегодня Винченсо перевезут в тюрьму Сан Витторе, — Мастроянни подошел к столу, за которым сидел Адриано Медичи и положил перед ним бумаги. — Они отказались переводить его в сицилийскую тюрьму.

— Не хотят, чтобы Винченсо был на нашей территории, — Адриано окинул взглядом бумаги и сжал зубами сигару. — В Сан Витторе нет наших, но там сидят люди из Ндрангеты.

— Думаете, что Роберто Фавино, дон Ндрангеты, посодействовал тому, чтобы Винченсо посадили именно в эту тюрьму? — спросил невысокий и плотный в своем телосложении мужчина. — Если это так, тогда получается, что он имеет дела с полицией. На такое пойдет только выродок.

— Сомневаюсь, что Фавино договаривался с полицией, — дон сделал глубокую тягу, вдыхая чрезмерно крепкий дым сигары. — Скорее, это подстроил Буджардини, но теперь Ндрангета может воспользоваться тем, что мой сын будет в месте, где нет никого из нашего клана, но есть подчиненные Фавино.

— Они не смогут убить вашего сына, — сказал другой мужчина. Один из капореджиме. — Он не даст им это сделать.

Адриано ничего не ответил. Сбил пепел с сигары в пепельницу и опять просмотрел бумаги, которые ему отдал Мастроянни.

Винченсо был достаточно сильно закален жизнью, чтобы, несмотря на свой возраст, выжить в любой тюрьме и достичь там авторитета даже без влияния своего отца, но в данной ситуации его сажали в Сан Витторе именно для того, чтобы убить. Лишить любых путей и прирезать, как только появится возможность.

Суровый мужчина, которого боялись и ненавидели, теперь так же был в безвыходном положении. Он смог бы восстановить клан из любых руин, но потеряв своего сына, больше не смог бы его вернуть.

Этой ночью Адриано должен был возвращаться в Сицилию, чтобы вместе с остальными, в случае нужды, дать бой Ндрангете, а тут, в Милане, в поддержку своему сыну намеревался оставить человека, в котором был больше всего уверен — своего консильери.

Внезапно дверь открылась и в кабинет зашел еще один мужчина. Взгляд острый, но при этом немного взвинченный.

— Дон Медичи, Ндрангента напала на нас, — сказал мужчина, обращаясь к дону. — Они уничтожили ваш сицилийский дом и взорвали одну из фабрик.

Взгляд Адриано в один момент ожесточился. Настолько скорого начала войны никто не ожидал. Ндрангета даже не ждала выполнения своих требований. Винченсо только сегодня присудили срок, а они уже напали. Судя по всему, за этим тоже стоял Буджардини. Винченсо говорил своему отцу, что именно этот человек, подобно крысе натравливал Ндрангету против Коза Ностры, а те слушали его. Велись на слова змеи.

— Сколько пострадавших? Погибших? — Медичи потушил сигару и встал из-за стола.

— Погибших — пять человек. Пострадавших около сотни рабочих на фабрике и больше десяти в вашем доме. Ндрангета, судя по всему, так же где-то нашла списки членов нашего клана. Десятерых капореджиме силой забрали прямо из их домов. Предполагается, что Ндрангета собирается использовать их, как заложников, но пока что никаких требований мы не получали.

Несколько секунд молчания. Взгляд Адриано стал свирепым и тяжелым. Раскаленным.

— Я немедленно возвращаюсь в Сицилию. Свяжитесь с остальными капореджиме. Пусть передадут солдатам, что наш клан объявляет ответную войну Ндрангете. Этой ночью мы прольем кровь врагов. За наше дело. За наш клан.

— За наше дело. За наш клан, — в один голос ответили мужчины. Все они были готовы к войне.

Дон Медичи вернулся к столу. Намеревался с собой забрать документы, но, когда он собирал бумаги, телефон, лежащий недалеко от пепельницы зажужжал. Это был телефон Винченсо, который Адриано сейчас держал у себя. Сразу мужчина не обратил на него никакого внимания, но когда, через полминуты, телефон опять зажужжал, Медичи скользнул по нему взглядом и на подсвечивающемся экране увидел часть сообщения, присланного с неизвестного номера:

«Я люблю тебя, Громадина. Про…»

— Громадина, — это слово привлекло внимание Адриано.

— Что-то случилось? — спросил Мастроянни у своего дона. Он тоже подошел к столу, намереваясь сложить бумаги.

— Та девушка, Ромола Гвидиче, называла моего сына Громадиной.

— Ты и это знаешь?

— Я немало знаю о Ромоле Гвидиче, — Адриано прикоснулся к сообщению и, открывая его, прочитал слова полностью: «Я люблю тебя, Громадина. Прощай».

— Да, ты же помогал Винченсо ее хоронить. Вернее, как выяснилось, ее сестру, — Мастроянни посмотрел на экран телефона и прочитал сообщение. — Это сообщение от Ромолы Гвидиче? Как? Винченсо говорил, что она сейчас, скорее всего, у Буджардини.

Адриано ничего не ответил. Прокрутил ленту сообщений вверх и увидел видео, которое тут же включил. На экране появился дон Каморры и прозвучал его голос:

«— Знаешь, что самое забавное?..»

Сжимая телефон в массивной ладони, Адриано смотрел видео. Будучи им поглощенным, даже не заметил того, что остальные, кто был в комнате, так же услышав голос Буджардини, притихли и начали слушать его слова. Но, помимо голоса дона Каморры, звучал еще тусклый голос девушки. Неузнаваемый, но знакомый для Адриано. Благодаря этому «Громадина» в присланном сообщении, Медичи понял, что это была Ромола Гвидиче.

«— Давно готовился ко всему этому? Ты же не просто так начал воровать людей на территории Ндрангеты и распространять там наркотики. Уже давно планировал натравить этот клан на Коза Ностру?»

Гвидиче задавала нужные вопросы, ведь благодаря тому, что Буджардини давал на них ответы, видео становилось бесценным для Коза Ностры.

«— Да. Правда, изначально хотел убрать именно Адриано Медичи, но недавно понял, что за решетку лучше засадить его сына. Пока он молод нужно его уничтожить. Позже Винченсо станет еще более опасным… Что ты делаешь? Ты записываешь наш разговор?»

После этого дон Каморры выругался и, подойдя к Гвидиче, ударил ее, из-за чего телефон отлетел в сторону. Дальше была видна лишь стена, но слова хорошо различимы для всех, кто был в кабинете.

Когда девушка подняла телефон, стало видно ее лицо. Бледное и болезненное. Она куда-то побежала и закрыла дверь.

Видео заканчивалось на словах Буджардини «Сюда! Бегом! Выбейте дверь» и ее судорожном «Черт».

Когда динамик телефона замолчал, в кабинете поднялся шум. Голоса, сплетаясь друг с другом, заполнили помещение обсуждением видео. Медичи же переслал его себе и Мастроянни.

— Арландо, найди место, откуда было отправлено видео, — Медичи приказал одному из капореджиме. — Немедленно. Этой девушке мы теперь обязаны.

Капореджиме кивнул и забрал из рук дона телефон Винченсо, после чего быстрым шагом вышел из кабинета.

— Что ты будешь делать с видео? — спросил Мастроянни. — Его нужно переслать Ндрангете, но сомневаюсь, что они сейчас выйдут на связь с нами.

— Отправь видео на все возможные телеканалы. Буджардини очернил честь моего сына, перед всем миром сделав его тем, кто занимается распространением наркотиков и продажей людей. Пусть все знают, кто за всем этим стоит. Пусть Ндрангета увидит на чьи слова они велись, как последние идиоты.

Мастроянни кивнул. Понимал, что эта шумиха со СМИ нужна не только для того, чтобы очистить честь Винченсо и достучаться до Ндрангенты. В первую очередь это требовалось для освобождения Винченсо. Полиция горда собой за то, что упекла за решетку сына дона Коза Ностры. Об успешно проделанной работе они говорили абсолютно везде и просто так принять факт своей ошибки точно не захотят. Полиция может скрыть видео. Возможно, попытаются так же посадить Буджардини, но Винченсо не отпустят.

Поэтому тут нужен был факт неожиданности. Чтобы у полиции не было возможности что-либо скрыть и они лицом к лицу столкнулись с тем, что Винченсо Медичи был подставлен Риккардо Буджардини.

— Только, Федерико, рассылая видео на телеканалы, поставь два условия. Во-первых, до утренних новостей его не должны показывать. За это время мы обязаны освободить девушку. Если она еще жива, нельзя, чтобы Буджардини чувствовал опасность. Иначе он может с ней что-то сделать. Во-вторых, пусть закроют лицо Гвидиче. В это мы впутывать ее не будем.

На то, чтобы найти дом Буджардини, из которого было отправлено сообщение, потребовалось шесть невыносимо напряженных часов. Капореджиме, который занимался этим, сказал, что номер был защищен. Отследить его удалось лишь чудом. Особенно, учитывая то, что теперь номер был вне доступа.