Был риск, что Буджардини уже уехал из того дома, но Адриано ставил на его самоуверенность. Дон Каморры считал, что номер нельзя отследить и, возможно, не видел причины убегать из своего укрытия. Медичи был прав. Когда они приехали к нужному месту, несколько человек из Коза Ностры провели разведку и узнали, что дом не пустовал.

После этого, совсем тихо, но быстро была захвачена территория сада, а следом и само здание. Были ранены люди с обеих сторон, но, главное, Коза Ностра действовала бесшумно и благодаря большой территории садов, до соседей не долетели звуки выстрелов.

Буджардини был схвачен практически сразу. Его отвели к Адриано Медичи, который, первым делом задал вопрос:

— Где Ромола Гвидиче?

— Если она тебе нужна — отпусти меня и я расскажу, где эта девчонка.

— Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия.

Буджардини был отвезен в дом Медичи для допроса, но, несмотря на то, что над мужчиной работало несколько человек, устраивая ему по-настоящему мучительные пытки, он говорил одно и тоже — расскажет где Гвидиче, только если его отпустят.

***

Утром на каждом телеканале крутилось то видео с Буджардини. При этом, ведущие новостей, перед началом ролика предупреждали о жестоком характере этого видео, так как крутили его до конца и ни у кого не возникало сомнения в том, что дон Каморры убил девушку, которая его снимала. Это стало новостью дня, которую не обсуждал разве что ленивый.

Первой отозвалась Каморра. Ее представлял подручный Буджардини и, говоря от лица всего клана, утверждал, что о черной деятельности своего дона они ничего не знали.

— Мы предполагаем, что наш дон сейчас у вас, — говорил подручный. С Медичи он связался по телефону. — Мы многие годы служили ему и не хотим верить в то, что дон Буджардини занимался чем-то таким. Одно видео не пошатнет нашу веру в него. Поэтому, освободите нашего дона и дайте нам возможность самим во всем разобраться. Если он виновен, я стану новым доном и своими руками лишу его жизни.

— Свое «разберемся во всем сами» засуньте себе куда подальше, — грубо ответил Адриано. — Ваш клан был обесчестен вашим доном и веры к вам никакой нет. Но, если хотите найти правду — ищите крыс среди себя. Уверен, что у вас их много.

Вопрос с Каморрой оставался открытым. Точно так же, как и с Ндрангетой. После выхода видео и поднятого шума, дон этого клана сам связался с Медичи. Он отпустил взятых в заложники капореджиме и уже сейчас хотел более подробно разобраться в ситуации.

— Ты не хотел слушать, когда я говорил, что мой клан и мой сын не виновны, — сказал ему Адриано. — Ты убил нескольких моих людей и многих покалечил. Ты осмелился взять моих капореджиме в плен и вот только теперь хочешь разобраться в ситуации. Желаешь выслушать меня. Не думай, что тебе будет прощено нападение на мой клан.

Война была остановлена, но ситуация все еще казалась скверной. За бездумное нападение на Коза Ностру, Ндрангете еще предстояло заплатить, но пока что этот клан переключил свое внимание на Каморру, ведь, как оказалось, именно их дон занимался черным бизнесом на территории Ндрангеты и именно он лгал им, настраивая против другого клана.

Медичи, зная, что его клану пока что ничего не угрожало, занимался освобождением своего сына и поисками Ромолы Гвидиче. Буджардини, несмотря на допросы, все еще ничего не говорил и его люди, схваченные в том доме, тоже ничего толкового рассказать не могли. Утверждали лишь то, что девушка, скорее всего, мертва.

***

Адриано посодействовал тому, чтобы его адвокаты потребовали немедленного пересмотрения улик, выдвинутых против Винченсо и его освобождения. Сразу полиция отпиралась. Как и предполагалось, не хотели отпускать сына дона Коза Ностры, но из-за поднятого шума и новых сведений — были вынуждены пойти на уступки. Тем более, Медичи передал им людей Буджардини, которым обещал убить всех родных, если они не сознаются в полиции, кто занимался распространением наркотиков и не примут ответственности за свои поступки. Медичи не убивал детей и женщин. Он не трогал невинных, но умел внушать людям страх, поэтому у людей Буджардини просто не было другого выбора, кроме как во всем сознаться.

Винченсо освободили через два дня. Адриано все рассказал своему сыну, но, естественно, никакие слова не шли в сравнение с самим видео, которое Винченсо просмотрел еще в машине, пока ехал домой. Адриано сидел рядом с ним в машине и видел, как черты лица сына менялись и в глазах начинала вспыхивать бесноватость в тех моментах, когда Буджардини ударил Гвидиче, когда он закричал, что убьет ее и, когда своим людям приказал выбить дверь, за которой пряталась девушка.

Он бесконечно долго смотрел на сообщение «Я люблю тебя, Громадина. Прощай», а, когда наконец-то оказался дома, первым делом пошел в подвал, где держали Буджардини.

— Где Ромола? — спросил он. Холодно и сухо, но в глазах плескалась одичалая агрессия.

— Если вы отпустите меня, я скажу, где Гвидиче, — Буджардини был измотан бесконечными пытками и допросами, но вновь ответил этими словами. Повторял их, как заведенный.

— Нет, ты скажешь мне, где Ромола, потому, что я не дам тебе умереть пока ее не будет у меня. А ты захочешь расстаться с жизнью. Будешь умолять об этом.

Те пытки, которым был до этого подвержен Буджардини стали ничем по сравнению с тем, что с ним сделал Винченсо. В парне проснулась его кровожадность, пропитанная яростью. Та чернота, которая подобно смоле сжирала нутро, превращая Медичи из человека в бездушную тварь. Обычно Винченсо ее скрывал, а теперь дал волю.

— Ну нужно… Не нужно… Прекрати. Я все расскажу, — через полчаса прохрипел Буджардини.

— Где Ромола? — спросил Винченсо, сжимая в руке нож.

— На городской свалке… В чемодане… — еле слышно пробормотал мужчина. — Я очень сильно ударил ее головой о плитку. Она умерла… Мне нужно было избавиться от тела… Эта девчонка маленькая и я приказал кинуть ее тело в чемодан и выбросить его на городской свалке… Там много мусора… Тело в чемодане не найдут.

Возвышаясь над мужчиной, словно сам дьявол вышедший из Ада, Винченсо молча слушал его хриплые, рванные слова. По лицу Медичи не было ясно его эмоций и лишь глаза выдавали ту крошечную часть насмерть ранящего исступления, которую Медичи ощутил в этот момент. Там заживо сгорали бесы и брало свое начало неконтролируемое, буйное сумасшествие.

— Врешь, — сказал он, поднося нож к глазу Буджардини. — Говори правду. Где Ромола?

— Я говорю правду… Ее труп в чемодане на свалке. Обыщите городскую свалку. Может, найдете.

Винченсо не верил этим словам. Не воспринимал их. Дальше уродовал мужчину и раз за разом задавал вопрос «Где Ромола», внимательно всматриваясь в лицо Буджардини. Вернее, в то, что от него осталось. Но по-прежнему слышал: «Она мертва».

Белоснежная рубашка насквозь пропиталась кровью. Винченсо терял себя и рушил свой самоконтроль. Больше не был человеком — окончательно перевоплотился в жуткую, страшную тварь.

Адриано наблюдал за сыном. Решил дать ему волю, но видя, что с ним происходило — решил остановить Винченсо. Тем более, Буджардини уже не мог отвечать на заданные вопросы. Кажется, пока что еще был жив, но, явно ненадолго. Умрет или от потери крови или из-за болевого шока.

— Винченсо, остановись, — Адриано подошел к сыну. — Немного позже продолжишь допрос. Дай нашим врачам его подлечить. Иначе Буджардини скоро умрет и уже некому будет задавать вопросы.

Винченсо его не слышал. Он уже ни на что не реагировал. Сейчас на парня начинало резкими волнами накатывать тоже, что происходило с ним в начале лета, когда Медичи подумал, что Ромола сгорела из-за взрыва. Многие думали, что Адриано успокоил своего сына лишь словами, но на самом деле, тогда его держали семь громоздких мужчин, пока один пытался вколоть очень сильную дозу успокоительного. И то, пока удалось это сделать, Винченсо двум из этих мужчин сломал ребра, одному руку, а третьему разбил лицо. После этого его несколько дней держали в состоянии овоща, постоянно вкалывая успокоительное, а Адриано бесконечно разговаривал с ним. Только с успокоительным удалось достучаться до Винченсо. Заставить хоть немного прийти в себя. Заставить прекратить рушить все вокруг и уничтожать себя.

Вот и сейчас, понимая, что сын на него не реагировал, Адриано понял, что нужно как-то пытаться возвращать ему контроль.

— Где Ромола? — спросил Винченсо отбрасывая в сторону палец Буджардини. — Я уничтожу твой клан и перебью всех, кто тебе дорог. Найду Оттавию и сделаю все, чтобы она ощутила боль сильнее той, которую сейчас ощущаешь ты. Говори. Где Ромола?

— Мертва… На свалке… — прошептал Буджардини, хотя, казалось, что уже был не способен на это. Он больше даже не кричал.

Адриано так и не смог словами достучаться до своего сына. Винченсо оттаскивали от дона Каморры и парень буйствовал. Всех разбрасывал, словно тряпичных кукол. Свою боль выплескивал в агрессии. Не видел ничего и никого. Даже не понимал, кто он такой.

Реагировал лишь на раз за разом звучащее в сознании: «мертва». Перед глазами держал воспоминание о недавно прочитанном сообщении, написанным Ромолой и краем разума понимал — на него он уже не сможет ответить.

«Я люблю тебя, Громадина. Прощай».

Глава 28 Stitches

Милан. Дом Медичи.

Последние дни были на редкость теплыми. Солнечными. Сразу так и не скажешь, что наступил декабрь, ведь погода больше напоминала цветущую весну. Только дом Медичи казался отдельным измерением. Гнетущим в своей мрачности.

После того, как Винченсо вкололи чрезмерно сильное успокоительное, он отключился и парня перенесли в его спальню. Положили на кровать. Кровь с одежды мгновенно запачкала белоснежные простыни и вскоре засохла на коже.