— Как так получилось, что ты жива? — я вздрогнула, почувствовав, что ладонь парня на моей талии сжалась сильнее, оставляя от пальцев красные отметины.

— В тот день сгорела Фелиса, — повторила то, что уже говорила ранее. Правда, тогда Медичи не стал меня слушать. — Из-за того, что при взрыве у меня с собой были ее документы, нас перепутали. После оказания первой помощи, меня лечили по страховке Фелисы.

— Так это ты лежала в коме?

— Да, — кивнула. — У меня нет страховки, а на продолжение нормального лечения требовались деньги. Поэтому я не стала говорить, что не являюсь Фелисой.

— И все? — Медичи оскалился и дернул за мои волосы, заставляя запрокинуть голову. — Ты, мать твою, притворялась Фелисой только из-за страховки?

— А тебе мало того, что меня могли посадить? — я дернулась.

— Ты могла прийти ко мне и я бы помог. Но, нет, ты решила, что лучше «умрешь» и станешь шлюховатой Фелисой, — Медичи стиснул зубы, ясно показывая свою ярость. — Мелкая, в который раз убеждаюсь в том, что в голове у тебя пусто. Ты хоть понимаешь, что с тобой могло случиться, если бы тебя купил не я? — в этот момент Медичи начал гореть и меня обожгло от его ярости. Он отпустил мои волосы и тут же ударил кулаком по кровати, от чего матрас всколыхнулся.

— Самое плохое со мной и так произошло. Со мной случился ты, — сейчас мне не было страшно. Слова Винченсо показались мне настолько абсурдными, что я не смогла сдержать саркастичной улыбки. — И, о чем ты? Прийти к тебе за помощью? Громадина, ты угрожал мне. Говорил, что найдешь и будешь насиловать. Помнишь? Или для тебя это такая мелочь, что ты о подобном быстро забываешь?

— Я помню, — Винченсо отстранился от меня, но продолжал смотреть в глаза. — Я помню все, что происходило до того дня, и после, — он резким, но в тот же момент, безразличным движением поправил штаны и встал с кровати. — Я помню обугленные кости, которые, как мне сказали, принадлежали тебе и я помню с каким звуком на землю упал Карбоне, разбивая об асфальт череп, после того, как я пустил ему пулю в голову за то, что он, получив от меня приказ найти тебя, вовремя не смог этого сделать, — Медичи не смотрел на меня и говорил ровно, но при этом выглядел жутко. Словно сам Сатана, хлесткими витками источая агрессию, решил посетить эту комнату. Я бы не удивилась, если бы он сейчас начал крушить все, что находилось вокруг.

Я прикрылась покрывалом и прикусила кончик языка. Последние слова парня ударили по моему сознанию из-за чего я не смогла сдержать следующих слов:

— Боже… Ты больной на голову психопат, — я скривилась и, невольно, но очень показательно отодвинулась немного ближе к изголовью кровати, этим самым увеличивая расстояние между мной и им. — Если бы я раньше знала, что ты такой, оборвала бы с тобой любую связь.

— Не нужно врать, Ромола, и говорить сейчас, что раньше не знала, какой я, — сказал он, прищурив взгляд.

Медичи был прав. Я понимала, что он далеко не белый и пушистый мальчик. Я даже догадывалась раньше о том, что руки Винченсо были в крови. Понимание этого пришло ко мне, когда я читала правила ритуала посвящения людей в Коза Ностра. Вступить в клан мог только тот, кого рекомендовало минимум три мафиози. Этому рекомендованному человеку прокалывали палец и кровь лили на портрет святого, который тут же поджигали. Мужчина должен был держать в руках портрет пока он горел и, терпя боль от ожогов, говорить, клятву, что, пусть и его плоть горит так же, как портрет этого святого, если он нарушит Омерту. Но этот ритуал был лишь тем, что предупреждало о строгости правил. Живым клан никто не покидал и любое нарушение правил каралось смертью.

Больше ужасал второй, неофициальный ритуал. Чтобы избежать проникновения в клан полицейских под прикрытием, новичок должен был убить человека. Я сомневалась в том, что Винченсо могли заподозрить в связи с полицией, но так же сомневалась, что он пропустил эту часть ритуала. Но, честно, тогда мне было все равно. Может он убил человека, а может и не убил. Мне вообще все это казалось каким-то неважным и о чем-то подобном я старалась не думать. Но, все равно, краем сознания понимала, какой Винченсо монстр. Правда, я в этом сейчас не хотела сознаваться. Не желала даже мысленно соглашаться с тем, что по собственной воле общалась с таким ужасным человеком, прекрасно догадываясь на что он способен.

— Нет, не знала, — я отрицательно покачала головой. — Я многое о тебе не знала. Та, жестокость, с которой ты относишься к людям, пугает. Нормальный человек не может себя так вести. Ты хуже самых мерзких и отбитых на голову преступников. Тебе…

— Нужно сидеть в тюрьме? — Винченсо закончил вместо меня.

— Да! — сказала, повысив голос. — Но я бы желала для тебя совершенно другой участи. Я бы хотела, чтобы тебя вообще не существовало. То, что ты сделал с бедной и несчастной Неоми, показывает твою мерзкую сущность.

— Бедной и несчастной? — переспросил так, будто я говорила несусветную чушь. Мне казалось, что он вот-вот расскажет мне что-то важное, но вместо этого, Винченсо произнес следующие слова: — Теперь я не могу понять, как раньше не узнал тебя. Настолько глупой можешь быть только ты. Наверное, тебя могли тут, в Милане, подложить под сотню мужчин, а ты даже не поняла бы, что произошло, — в последних словах особенно сильно чувствовалась ярость.

— И только ты можешь быть таким отвратительным, — и вновь я не сдержалась и на оскорбление ответила оскорблением. — То, что ты делал со мной, пока считал меня Фелисой… Поступок неадекватного человека. Ты ведь меня представлял? Да? Жуть и мерзость. Каждый раз меня воротило не только физически, но и морально.

На мои слова Медичи ничего не ответил, зато я заметила, как в его глазах залегла страшная чернота и лицо помрачнело. Он стал по-настоящему страшным. Одно мгновение и Винченсо оказался рядом со мной. Жестко подцепив пальцами мой подбородок, прошептал мне прямо в губы:

— Говоришь, что я больной на голову психопат? Так и есть. Но во многом я таким стал благодаря тебе. Именно ты толкала меня на те поступки, которых я сам от себя не ожидал.

— Отпусти, — слишком сильно Медичи сжал пальцы на моем лице, причиняя острую боль.

— И, Мелкая, можешь не врать ни себе, ни мне. Ты прекрасно знала, какой я. Знала, но все равно была рядом, — он толкнул меня ладонью в плечо и я упала на матрас, а парень навис сверху. — Я ведь сразу не хотел, чтобы ты слишком много видела и знала. Думал, что испугаешься и убежишь, но ошибся. Ты даже сейчас меня не боишься. Иначе бы не разговаривала так.

— Я сейчас с удовольствием убежала бы от тебя.

— Не позволю, — прошептал прямо в губы. Сжал мои запястья в одной своей ладони и пригвоздил к кровати над моей головой. — Ты от меня не убежишь.

Свободной рукой он вновь сжал мои волосы, причиняя легкую боль. Мне это очень не понравилось.

— Не трогай мои волосы, — наши губы были слишком близко и я отвернулась, желая избежать этой близости, но парень воспользовался даже этим и, прикоснувшись губами к моему уху, прошептал:

— Считаешь меня мерзким потому, что я захотел даже «Фелису», лишь бы на ее месте представить тебя? Мелкая, я даже хуже, чем ты думаешь, — его рука намного сильнее сжала волнистые пряди. — Мне нравятся твои волосы. Особенно они мне понравились, когда ты выросла. Так и хотелось поставить тебя на четвереньки и намотать твои волосы на кулак, чтобы держать их, пока я буду входить в тебя. И я хотел сжимать твои волосы, пока твои пухлые губы скользили бы по моему члену. Я много чего хотел, Мелкая.

— Так и знала, что ты не заинтересован мной. Это только зациклинность от того, что ты тогда не смог меня взять.

— Ты так считаешь?

Я почувствовала, как его мышцы вновь напряглись и я уловила возникшую хрипотцу в голосе. Так же я прекрасно ощутила, что у Медичи вновь стоял, из-за чего, под действием страха, начала вырываться, прикладывая к этому все свои силы. Естественно, для Винченсо мое сопротивление было чем-то сродни жалкой возни и он мог легко взять меня, но, неожиданно парень отстранился. Он сгреб меня вместе с покрывалом и поднял на руки, после чего понес куда-то.

— Куда ты меня несешь? — ошалело спросила, опасаясь того, что происходило.

— В ванную. Примешь душ и мы уедем отсюда, — при слове «ванная» я очень сильно напряглась и Медичи, почувствовав это, будто невзначай, добавил: — Я тебе ничего не сделаю. Но, если хочешь, можем вернуться в спальню. Я найду чем нам заняться.

— Не хочу. И ты и так уже все сделал.

Винченсо ничего не ответил. Он молча занес меня в соседнюю комнату. Она была похожа на ту, в которой мы находились до этого. Имелось только одно весомое отличие. В этом помещении виднелась еще одна дверь, за которой находилась ванная.

Я была рада тому, что Винченсо занес меня в ванную, а сам вышел. Правда, когда я, через несколько минут выглянула в коридор, около двери увидела того мужчину, который этой ночью охранял меня. Наверное, Медичи приказал ему присматривать за тем, чтобы я не убежала.

— Вы уже закончили? — спросил мужчина, увидев меня, выглядывающую в коридор. Я отметила, что ко мне он начал обращаться на «вы». — Сеньор Медичи просил отвести вас к нему, когда вы выйдете.

— Я еще не помылась, — буркнула, возвращаясь в комнату.

Я пошла в душ и довольно долго стояла под теплой водой. Царапала кожу ногтями и пыталась смыть с себя прикосновения Винченсо. Так же надеялась, что вода смоет мою боль. Когда закончила, порылась в шкафчиках и нашла халат. На мне он висел, но, не имея другой одежды, я предпочла хотя бы это.

Вернувшись в комнату, я не спешила выходить в коридор. Вместо этого подошла к окну и выглянула на улицу. Этот дом был в отдалении от города, ведь за забором я увидела только лес и полоску дороги, на которой довольно часто проезжали машины. Во дворе никого не было, зато, имелось много деревьев, за которыми, при желании, можно было бы спрятаться.