— Громадина…

Помню, что член у Медичи мгновенно стал твердым и парень очень громко выругался. Его голос охрип до не узнавания и мышцы затвердели будто бы становясь стальными.

— Скажи еще раз, — прохрипел он, продолжая сжимать мои волосы.

— Громадина… Ненавижу тебя, — повиновалась. Мне хотелось, стать послушной, чтобы получить больше, но своей колючести я все же убрать мне могла.

Третьим воспоминанием, которое я отлично запомнила, стало то, как Медичи встал с кровати, немного приспустил штаны и достал свой член. Твердый. большой, скульптурно красивый.

— Открой рот, — прозвучал приказ. Я знала, чего хотел Медичи и мое упрямство вновь ненадолго проснулось, твердя о том, чтобы я этого не делала, но туман в моем сознание быстро скрыл желание к сопротивлению и я разомкнула губы.

Горячая и большая головка скользнула на язык и я, не сумев удержаться, облизнула ее. Очень нерешительное действие. В это мгновение гнев, который я испытывала к Винченсо, был затуманен и скрыт, поэтому передо мной было лишь стеснение перед тем, чего я раньше не делала, но сейчас под действием препарата, который Винченсо подмешал мне в воду, хотела попробовать. Поэтому я еще раз облизнула головку и, сомкнув губы на члене, подняла взгляд на Медичи.

— Мелкая… — послышалось хриплое и будоражащее. Сохраняя между нами зрительный контакт он толкнулся глубже.

Дальше все шло сплошными неясными отрывками. Но, кажется, сначала Медичи давал мне облизывать его член. Я краснела, но подпитываемая тем наркотиком, по собственной воле брала в рот. Винченсо все так же продолжал сжимать мои волосы и хрипло шептать «Мелкая».

Немного позже он вновь забрал себе всю инициативу Сжал мой подбородок пальцами и выбрал тот ритм, который нравился ему. Грубо, жестко, глубоко. То есть, он так же, как и в прошлый раз, грубо имел меня в рот.

Кончил мне на шею и грудь, а когда я потянулась к нему за новыми ласками, парень просто оттолкнул меня. Его взгляд опять поменялся. Кажется, Винченсо был зол из-за того, что сорвался, не в силах придерживаться первоначального плана — просто смотреть и не трогать. Хотя, злиться следовало мне.

— Больше никаких таблеток. В следующий раз ты будешь брать в рот по собственной воле. Не захочешь — силой заставлю, — сказал он зло, после чего поправил штаны и вышел за дверь. Меня же ожидала ночь сплошных мучений.

То, что Медичи подмешал мне в воду, еще долго меня не отпускало и вплоть до утра меня пробивал этот жар. Со временем он стал невыносимым. Очень болезненным, из-за чего я громко стонала и продолжала извиваться, пока под утро просто не потерла сознание.

== Наверное, время близилось к обеду, когда меня разбудил мистер Порно. Он развязал мои руки, накинул на меня плед и сказал, что пора вставать, ведь внизу уже ожидала машина, которая должна была отвести меня обратно в хостел. Я вяло кивнула и, кутаясь в плед, встала. Ноги ватные и боль во всем теле.

Сознание еще не вернулось и я этому была рада, ведь сразу не хотела вспоминать о том, что произошло ночью. Лишь позже, когда я оказалась в хостеле, смогла искупаться и лечь в кровать, начала прокручивать в голове воспоминания. Вернее, те отрывки, которые имелись у меня в голове.

Я ненавидела себя за то, что по собственной воле взяла в рот. Облизывала и посасывала его член, выгибаясь в спине и продолжая стонать. Стоило вспомнить 0б этом, как я тут же начинала саморазрушаться. Никакие таблетки не были оправданием такому моему поведению. Какая же я слабая.

Все. Медичи окончательно меня разбил. В первый раз он оставил мне возможность сопротивляться и благодаря этому выжила моя гордость. Теперь же и от нее ничего не осталось. Лишь ненависть к себе и к Медичи.

Мне было паршиво и морально и физически. Весь следующий день я пролежала в кровати, ощущая себя тряпкой. Ко мне заходила Ноеми, но ее визит я проигнорировала. Вечером заехал Батиста. Привез мне еды, которую он молча поставил на пол около кровати. Правда, перед тем, как уйти, Батиста все же сказал пару слов © том, что препарат, который я выпила, не вызывает зависимости и последствий нет, поэтому я зря так долго лежала в кровати. На это я молча подняла руку и показала парню средний палец.

Я прекрасно знала, что позже восстановлюсь. Соберу себя по кускам и стану прежней. Хотя нет, я буду еще сильнее, ведь то, что однажды морально уничтожает, потом делает неуязвимее.

Но это будет позже, а пока что мне было плевать на все. В том числе и на Медичи с его татуировкой. К нему был лишь гнев и отрешение. Он стал первым в списке ненавистных для меня людей и главным для меня было больше не дать этому больному психу воспользоваться мной. Не подпускать его ко мне и когда-нибудь отомстить. Уничтожить. Но, несмотря на все мои размышления, я четкого решения найти не смогла. Но продолжала лежать в кровати, смотреть в потолок и думать.

К счастью, мое уединение больше никто не нарушал и лишь на следующий день дверь моей комнаты открылась впуская внутрь какого-то человека. Это был парень в черных брюках и в толстовке с накинутым на голову капюшоном. Только после того, как парень его снял, я поняла, что это был Ксиан.

— Привет, Гвидиче. Скучала? — парень улыбнулся своей привычной улыбкой, больше похожей на оскал и без приглашения сел на мою кровать. — Ты не отвечала на мои сообщения. Вполне возможно, что я даже начал немного волноваться. Но это не точно.

— Как ты сюда попал? — спросила, вспоминая о том, что за хостелом следили люди Винченсо. — И, Ян, я хотела с тобой поговорить и спросить о кое-чем важном.

Глава 18

Омерта

— О чем ты хочешь спросить? — Ксиан все так же продолжал сидеть на моей кровати, держа руки в карманах толстовки.

— О Винченсо Медичи, — я куталась в одеяло, из-за чего были видны лишь глаза, но Ян прекрасно заметил, как в них полыхнул гнев, стоило мне произнести имя ненавистного человека.

— Что он тебе сделал? — странно, но прежние эмоции парня мгновенно утихли.

Испарились. Вместо них появилась жесткость во взгляде и жуткая хмурость на лице.

— Ничего, — как и в прошлый раз, когда Ян задавал этот вопрос в пустой аудитории, я отрицательно покачала головой. Естественно, он мне не поверил.

— Изнасиловал? — поинтересовался Ксиан, не отрывая взгляда от моих глаз. Мне показалось, что он пытался заглянуть мне в душу. Более того. у парня это вполне успешно получалось.

— Не твое дело, — раздраженно цыкнула, с головой укрываясь одеялом. Не хотела видеть жалость в его взгляде. Хотя, может, Ксиан не будет жалеть. Посмеется.

Словестно уколет. Я до сих пор не могла предвидеть поведение этого человека, но, все равно, никакой его реакции не желала. То, что сделал со мной Медичи, являлось моей слабостью. Унижением, о котором я не хотела распространяться. Не хотела думать о том, что, по сути, сделала это по своей воли и тогда так невыносимо сильно хотела от Винченсо чего-то большего.

— Я и так уже влез не в свое дело, когда впервые заговорил с тобой, — я ошарашенно охнула, когда Ксиан поднял меня, так словно я ничего не весила, и усадил к себе на колени. При этом, я все так же была укутана в одеяло, из-за чего была больше похожа на зверька, скрывающегося в ворохе смятой ткани.

— Отпусти, — я завозилась, но парень лишь сильнее прижал меня к себе, так, что у меня даже позвоночник хрустнул.

— Тише, Гвидиче, — его ладонь обвила мою талию, крепче прижимая меня к крепкому торсу. — Посиди так немного.

— Мне неудобно, — я соврала. В руках Ксиана мне почему-то было очень даже уютно и тепло, но я все равно предпочла вырваться и сползти на пол.

— Дрессировке не поддаешься и на руки не идешь? — поинтересовался парень.

— Я, по-твоему питомец, чтобы поддаваться дрессировке? — раздраженно фыркнула.

— Что-то вроде того, — сказал Ксиан, после чего поинтересовался: — Так что ты хотела спросить о Медичи?

У меня было огромное желание возмутиться на предыдущие слова парня, но куда больше меня влекла возможность узнать желаемое.

— Какие отношения были у Винченсо и Фелисы? — спросила, поднимаясь с пола.

— Их отношения?.. — Ян задумчиво приподнял бровь. — Наверное, на этот вопрос я ответить не смогу. Я даже рядом их никогда не видел. Но, кажется, Медичи твою сестру ненавидел. Хотя меня она тоже раздражала… Прости, Гвидиче, но, кажется, ее вообще никто не любил.

— Почему? — я вспыхнула и, несмотря на то, что перед этим собиралась сесть на кровать, решила все же остаться стоять пои этом раздраженно топнув ножкой. Не нравилось мне, когда о Фелисе так говорили. — Она была хорошей девушкой. Лучше многих.

— Это ты так считаешь.

— Хочешь сказать, что я плохо знала свою сестру? — я задала этот вопрос, хотя у меня уже был на него ответ. Да, я плохо знала Фелису и, судя по тому, что я услышала и тем отрывкам фраз, которые произнес сам Винченсо, сестра была не такой, как я считала. Возможно, за ней скрывалось нечто такое, что позже приведет меня в ужас, но пока я полностью не разобралась в ситуации, не хотела надумывать лишнего и считать Фелису плохой. Она была для меня очень дорогим человеком и не заслуживала того, чтобы я в ней так просто усомнилась.

— Я ничего не утверждаю. Не сказал бы, что я хорошо знал твою сестру, но по этому поводу я не особо жалею, — Ян безразлично пожал плечами.

Я скрестила руки на груди и прикусила губу. Ксиана я считала таким же причастным к самоубийству Фелисы, как и Медичи. Скорее всего, Виненсо знал, что происходило с моей сестрой, но, даже несмотря на мою просьбу, помогать ей не стал. Этим он обрек ее на мучения. Ксиан же точно был осведомлен о том, куда втянули Фелису. Она бегала за ним и сама просила помощи. а парень отнесся к ней с безразличием. Да, Ян ничем ей не обязан, но разве он не понимал, что моей сестре было тяжело? Почему в те моменты, когда моя сестра нуждалась в спасении, он ничего не сделал, зато, сейчас сидел у меня? Я показалась ему более забавной? Ксиан так развлекался? Одна сестра умерла и теперь он наблюдал за мучениями второй?