— Я — Пол, Пол Салливан. Так приятно познакомиться с тобой, мужик. Я твой большой фанат.

Дилан улыбается.

— Приятно познакомиться, — он поворачивается ко мне и протягивает руку.

— Дилан.

Я беру её, поражённая разрядом электричества, которое пронзает мою руку при контакте с ним, но меня больше изумляет отсутствие хотя бы толики узнавания в глазах Дилана.

— Рэйчел Симмонс.

— Приятно познакомиться.

Приятно познакомиться? Это шутка? Я ищу в его глазах намёк на её конец. Но его нет. Дилан использовал меня, как материал для написания песни. У меня пылает лицо. Как я могла хоть на секунду допустить мысль, что он заботился обо мне, как о личности?

Почему я думала, что он что-то имел ввиду?

Потому что он симулировал грусть, позволил мне взять его солнцезащитные очки, и меня усилил этот его жест? Ради Бога! Он мог купить хоть целую фабрику по изготовлению солнцезащитных очков. Он, вероятно, использовал этот милый жест на сотнях женщин.

Песня не имела никакого отношения к каким-либо тайным чувствам ко мне. Все это было просто манипуляцией. Художник использует то, что происходит в его жизни. Что ещё, связанное со мной, войдёт в новый альбом? Уничтожит ли он настолько небрежно все упоминания о нашем времени, которые я так лелеяла, всего несколькими строками песни? Как он мог? Мне становится дурно.

Дилан мило улыбается.

— Вы, ребята, хотите фото?

Это что, шутка? Он хочет, чтобы я сделала вид, что я просто фанатка?

Я качаю головой.

В то же время Пол говорит:

— Это было бы потрясающе, бро. Эй, кстати, мы тоже музыканты. На самом деле мы сблизились из-за твоей группы. Мы оба огромные фанаты, правда, Рэй?

Бро? Рэй? Пол вообще слышит себя? Он слишком сильно хорохорится, и я немного смущена из-за него и Дилана, из-за того, как большинство взрослых мужчин ведут себя в его присутствии. Женщины, кричащие и бросающиеся на него, ужасны, но парни, которые ведут себя, будто они приятели, раздражают не меньше. До чего же фальшиво.

Дилан улыбается, вручает телефон Пола помощнику, становится между нами и обнимает нас как старых друзей. Зачем он это делает? Боже, мне становится больно.

Я не хочу такого взгляда, словно я просто кто-то, кого он трахнул несколько недель назад. Мне хотелось увидеть что-то тёплое и знакомое в его глазах. Даже если бы это был крошечный взгляд между нами, который бы сказал: «Ты особенная, и я помню тебя».

Вместо этого есть вежливое ничего. Он использовал меня для вдохновения и даже не помнит.

— Хочешь ещё один снимок на свой телефон, Рэйчел?

Я качаю головой на вопрос Пола, желая исчезнуть. Как Дилан может стоять здесь и вести себя как незнакомец? Легко. Ему не нужно это дерьмо, и он позвал меня сюда, чтобы показать мне, что я ничего не значу.

Дилан поднимает бровь.

— Ты уверена? Это не проблема.

Все, что я могу, это, спокойно глядя на Пола, ответить:

— Ты можешь отправить свое фото мне. Уверена, Дилан невероятно занят, ему предстоит поприветствовать всех своих… — у меня чуть не вырвалось «поклонниц», — фанатов.

Он убирает руки с наших плеч.

— Да, вероятно, мне стоит двигаться дальше. Приятно познакомиться с вами обоими.

Он уходит к следующей группе, где Саттер задержался с тремя скудно одетыми женщинами с похотью в глазах и с жадными руками. Они хихикают, и мне хочется заставить их заткнуться, возможно, ногами.

Пол заставляет меня по-быстрому позировать с барабанщиком. Затем группа уходит, чтобы переодеться или заняться чем-то, что они делают после концерта. Вероятно, трахаются с поклонницами в гастрольном автобусе.

Я пялюсь на обувь или телефон, это самое лучшее, что я могу сделать, чтобы справиться с гневом.

Мы не задерживаемся надолго после того, как группа уходит.

— Это было так круто, — Пол идёт впереди.

Дилану, очевидно, не нужно это дерьмо, но часть меня не может отпустить его. Негодование вонзило когти в мои кишки, и, если я не покончу с этим, то эмоционально истощусь.

— Теперь мне действительно нужно в туалет, — ложь с лёгкостью слетает с языка.

— О. Перед выходом должен быть один. Пойдём.

Я качаю головой и надеюсь, что выражение моего лица не выдаст меня.

— Нет, ты иди искать автомобиль. Очереди должны быть меньше сейчас, но нет никакого смысла ждать нам обоим. Я встречу тебя на южной стороне.

— Конечно. — Он — настоящий джентльмен, который делает то, о чем его просят.

Возвращаюсь тем же путём, которым мы пришли, и замедляюсь, поскольку в коридоре становится тише. Двери располагаются дальше друг от друга, и я оказываюсь в тупике перед запасным выходом. От гнева ноги привели меня хрен знает куда.

Ты тоже его использовала, Рэйчел. Для новых ощущений, чтобы побыть кем-то другим.

Я знаю, что тоже его использовала, но то, что он сделал, намного хуже. Эта манипуляция причиняет боль, и он должен знать, что это не нормально. Так он создаёт свои песни? Меняя одну за другой женщин, напевая об интимных деталях их развлечений? Я люблю песни «Падших ангелов», но понравятся ли мне песни, которые разбили другие женские сердца? Их личные страдания, ставшие красивыми серенадами? Я чувствую себя ужасно.

— Это его не заботит, — качая головой, я прислоняюсь к стене, замедляя дыхание, прислушиваясь, ища его голос, чтобы знать, в какую сторону идти, но ничего. Никаких тёплых слов, влекущих меня вперёд, говорящих мне, что всё это было шуткой, ложью, чтобы оградить меня от вопросов о том, откуда мы знаем друг друга.

Возможно, он подумал, что мы с Полом вместе? Да какая разница. Я могу задержаться здесь только до тех пор, пока меня не найдёт охранник. Глубоко вздохнув, я отодвигаюсь от стены и шагаю по коридору.

У меня за спиной открывается дверь, и меня затягивают в затемнённую комнату. Крупная фигура захлопывает дверь и вжимает меня животом в неё.

Я открываю рот, чтобы закричать, но знакомая рука его немедленно накрывает.

— Так и знал, что ты была проблемой, виолончелистка.

Дилан.

Я пытаюсь говорить, но его рука прижимается плотнее к моему рту.

— Ничего не говори, — темнота его голоса, его красота пленят меня.

Я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением его тела позади себя, вдыхаю его цитрусовый аромат, невероятно возбуждающий меня, когда Дилан прижимается к моей заднице.

Дилан убирает руку от моего рта и скользит вниз по плечу, обхватывая мою грудь поверх одежды, его длинные пальцы скользят внутрь, чтобы почувствовать меня, пока мой сосок скрыт бельём.

Во рту пересохло из-за рваного дыхания, и я с трудом сглатываю.

Его пальцы ласкают сосок лёгкими прикосновениями. Я дрожу, и он прижимает своё крепкое тело к моей спине, вдавливая меня в стену, прижимая именно так, как мне хочется.

Он собирает мои волосы и перекидывает их вперёд, сдёргивая шарф вниз, чтобы получить доступ к шее. Будет ли он… станет ли…

Он всасывает мою нежную кожу, и у меня перехватывает дыхание. Его пальцы выводят круги внизу моего живота и спускаются ниже — о, Боже, если он коснётся меня, то узнает, насколько я уже чертовски влажная. Дилан проскальзывает в мои трусики, продолжая путь к клитору, направляясь ниже и ниже, опускаясь в изобилие влажности между ногами.

— Господи, — он прикусывает мою шею зубами, и я дрожу. — Ты уже настолько влажная для меня.

Всё, что я могу сделать, кивнуть.

Он с лёгкостью водит по моему клитору, смазывая меня там моей собственной влагой, позволяя талантливым пальцам скользить по кругу снова и снова, даря такое ощущение, что мои глаза теряют способность сосредоточиться, и я закрываю их снова.

— Ты знаешь, какая ты, чертовски горячая прямо сейчас? Сливочная кожа выставлена напоказ, обтягивающие джинсы вообще ни черта не оставляют воображению, — резкий голос Дилана раздаётся у меня над ухом. — Твои прекрасные маленькие сиськи видны всем, — он прикусывает мою кожу в месте, где шея переходит в плечо, горячее дыхание спускается вниз по груди.

Время проходит так быстро, будто его никогда и не было.

— Я не прекращал думать о тебе, Рэйчел, моя примерная девочка, — его пальцы скользят ниже, и он касается моего жаждущего входа.

Боже, я хочу, нет, мне нужен он, нужен секс с ним, но я не должна.

— Дилан, — стону я.

Он проталкивает пальцы глубоко внутрь, и весь воздух выходит из моих легких. Голова кружится, и я расставляю ноги так широко, как только могу, чтобы дать ему больше пространства, проникнуть глубже, взять всё, что он хочет.

Он зажимает мой сосок свободной рукой.

— Я не разрешал говорить. Я всё ещё чувствую, как твоя тугая киска сжимает мой член. Я мастурбирую с мыслью об этом.

Он прижимается своей эрекцией к моей заднице, в то время как его пальцы погружаются в меня, и в течение дикого момента, я хочу, чтобы он вставил свой член в меня, чтобы проникал внутрь снова и снова, заставлял меня не стесняться и кончить как можно сильнее.

— Дилан, пожалуйста.

— Закрой рот, — он сгибает пальцы во мне, поражая точку джи.

Я оседаю на него, довольная тем, что стена поддерживает меня, иначе я упала бы на пол.

— Я помню удивление на твоём лице, когда я наслаждался тобой, и ты кончила от моего языка в «Наклоне». На лестничной клетке. Кто угодно мог увидеть нас.

Дилан прижимает большой палец к моему клитору, и я вижу звёзды.

Он задевает мочку уха зубами.

— Я всё ещё могу попробовать тебя, Рэйчел.

Давление усиливается, и мои бёдра отчаянно дрожат под его рукой. Я собираюсь кончить. Я вот-вот кончу.

— Я хочу попробовать твою прекрасную киску снова. Вылизать ее начисто и затем поцеловать тебя, чтобы ты почувствовала свой вкус.