Андрей, выслушав друга, поморщился и отвернулся к окну.

Никита набрал следующий номер. Хорошо все-таки иметь знакомых в высоких эшелонах.

Через несколько минут Кит знал про Зацепина все — от наличия язвы и геморроя до номера счета в банке.

Андрей так и не повернулся от окна. А Соловьев настойчиво делился с ним сведениями, почерпнутыми из высших эшелонов. Не всеми, правда, а самыми важными. Ни к чему Андрею знать про язву Зацепина и его наличный капитал.

Но знать о том, что Зацепин так и не женился, — надо. Что в своем городе он не только успешный предприниматель, но старый криминальный авторитет — надо. Что неделю назад приезжал в Москву на пару дней — надо. Что не встречался ни с одним деловым партнером, а просто проводил время в столице. Что в пьяном угаре на одном из банкетов то и дело доставал из кармана фотку какой-то молоденькой девицы и называл ее «моя последняя любовь». Что приехал в Москву на поезде, а уезжал на новенькой машине типа джип.

Никита догадывался, что о Зацепине знали так много неспроста. И в джипе он вез не ящики с водкой, а другие столичные подарки. Об этом тоже Комолову знать необязательно. Довольно того, что в том же джипе мог ехать Степка. Но это уже вывод, а делать выводы — рано. Надо просто проверить информацию.

Однако Андрей все сидел, повернувшись к окну, и скептически хмыкал.

— Он мстит, и мстя его ужасна, так, что ли?

— Хватит дурака валять, — сказал Кит на это, — нужно ехать туда и на месте разбираться.


Андрей с досадой хлопнул себя по колену и разразился торопливой, скомканной речью на тему потерянного времени. Дескать, пока они будут верить в эти мексиканские страсти-мордасти и следить за каким-то старым вором в законе, настоящие похитители измучат и Степку, и Дашку. Та уже и так невменяемая. Комолов подкрепил свою тираду проникновенным взглядом, в котором чувствовался проникновенный призыв не молоть больше чепухи и немедленно продолжить поиски истинных преступников.

Кит только утомленно вздохнул в ответ.

— Так откуда тебе знать, кто — истинный? Я считаю, надо проверить всех.

— Ерунда! Мы не можем послать к старичку твоих людей, а сам я поехать тоже не могу.

— Почему?

— А Дашка? — подскочил Комолов.

Никита ударил себя в грудь.

— Мне ты можешь доверять? — с долей ехидства поинтересовался он. — Я останусь с твоей женой и буду пылинки с нее сдувать, а заодно еще пошустрю твоих недругов. А ты пока разберешься со старичком.

Андрей нахмурился и произнес строгим голосом вечно недовольного учениками преподавателя:

— Только определись, то ли ты пылинки будешь сдувать, то ли моих врагов пытать.

— Ну, врагов-то мы можем поручить ребятам. У тебя сколько человек на подхвате?

— Пятеро, — сразу откликнулся Комолов, — пятеро самых надежных. Ладно, Кит, вижу, ты накрепко влез в свою версию. Но мне это кажется абсурдом. Погоди, не возражай! Я поеду к старичку и все выясню, как ты выразился, на месте. Но как только у вас возникнут проблемы или что-то прояснится, звони, понял?

Никита кивнул.

Андрей вдруг посмотрел на друга немного смущенно, поймав за хвост ужом промелькнувшую мысль.

— Кит, а ты не боишься в это ввязываться? То есть я знаю, что не боишься, но… Черт возьми, на фига оно тебе? Давай так, ты мне людей дашь, а с остальным я сам разберусь.

— Сказка про белого бычка, — прокомментировал Никита. — Слишком ты много болтаешь, Комолов, в последнее время. Не похоже это на тебя, и здорово меня напрягаешь. Ты когда молчишь, красивше выглядишь.

Андрей пожал плечами:

— Ну, извини. Извини, правда! Не в себе я. Давай заводись, поедем ко мне, надо деньги взять на всякий случай.

— И побольше, — посоветовал Никита, — если хочешь дело завершить миром.

Машина понесла их к Кольцевой дороге. И в этот момент Андрею на мобильный позвонила жена.

Когда дома Дашка во всех подробностях рассказала о звонке неизвестного, Андрею пришлось признать, что версия Никиты не такая уж бессмысленная. Действительно, все совпало — старческое брюзжание, оскорбления и намеки на Дашкин родной город. Ведь неспроста же звонивший назвал ее лимитой! Он что-то знал о ее прошлом! И вообще — это был первый звонок после похищения, и звонили Дашке, а не Андрею — факт, говоривший о многом. О главном — Степку похитили явно не конкуренты и враги Комолова, они его жену не знали вообще, и повода так ненавидеть ее у них не было. А ненависть, по Дашкиным словам, прямо-таки сочилась из телефонной трубки.

Конечно, можно было предположить, что при желании недруги Андрея многое узнали о его семье, тщательно подготовились к операции, а потом зачем-то запугали Дашку. Правда зачем? Ведь в этом звонке не было ни капли смысла — ни угроз, ни требований, ровным счетом ничего, кроме желания поизмываться над своей жертвой. Со стороны конкурентов это глупо, а вот если предположить…

Впрочем, Никита уже предположил, Комолов ему не поверил, а теперь не принять версии о мстительном старикашке было бы непростительно. Надо ехать, надо.

Андрей будто слышал со стороны ход своих мыслей — тяжелый, скрипучий такой ход, будто колеса не смазаны, да и дорога паршивая. Не мог он с этими мыслями примириться и не в состоянии был принять, вполне осознать версию о Дашкином первом любовнике. Ко всему прочему невозможно было представить, как уехать от жены. Говорить ей правду или сколько правды? А если врать, то о чем? Придумать, что нашел похитителей и уезжает на переговоры? Почти истина. Почти — не считается…

Андрей застонал чуть слышно оттого, что творилось у него в голове. Вот бы выключить мозги, как звук у телевизора, а! Как они мешают действовать, черт подери!

Давай же, сделай вид, что не думаешь, и просто двигайся. Возьми деньги, сядь в машину, найди старого козла и вытряси из него душу, пока он не отдаст твоего сына. Потом и жену успокоишь. Все наладится.

Внешне Андрей был совершенно спокоен, собран и деловит. Внутри же будто махал руками в разные стороны, разгоняя собственные мысли.

Через минуту пришлось размахивать еще интенсивнее. Комолов обнаружил, что денег в сейфе значительно убавилось.

Крупных покупок он вроде не делал. Дашка не взяла бы отсюда, да и ни к чему ей была такая огромная сумма. А что если Степка?

Андрей появился на кухне с идиотским выражением лица.

— Он сбежал.

— Кто? — привстал Никита.

— Куда? — следом подскочила Дашка.

— Наш сын просто сбежал, может, на Канарские острова, может, на юг к бабушке, — щурясь от счастья, пояснил Никита. — Даш, ты же помнишь, я тебе рассказывал про свои литовские каникулы?

Дашка молча кивнула, ожидая продолжения.

— Ну вот, этот придурок тоже убежал!

— Но я звонила твоим в Майкоп, — прошептала она, — у них Степки нет.

— Я же тебе говорю, он мог хоть на острова податься! — нетерпеливо выкрикнул Андрей.

— Андрюша, но ты же оставил родителям записку, — медленно произнесла Дашка, не понимая, чему радуется муж, — и Степка должен был бы…

Комолов дернул плечом:

— Мы часто делаем не то, что должны, а наоборот!

— И чему ты радуешься?

— Как это чему? Степку никто не крал! Он сам сбежал, может, у него подростковый срыв или скучно стало, или друзья позвали, а про нас он забыл. Или записку засунул в штаны, а штаны в стиральную машину.

Дашка бросилась к двери.

— Ты куда? — спросил ее молчавший до сих пор Никита.

— Машинку проверю.

— Дурдом, — вздохнул Соловьев, — о чем вы здесь толкуете, я не пойму?

Андрей остановил жену и приобняв ее, терпеливо, как маленькому, сказал Никите:

— Понимаешь, у нас же на самом деле дурдом. Вечно что-то теряем, сжигаем, путаем. Правда, Дашут?

— Правда, — кивнула она, ошеломленная внезапной надеждой и еще прикосновением мужниной руки.

— Ну вот, — он удовлетворенно потерся носом о ее волосы, — Степке я, конечно, башку оторву…

— Слушай, а кто тогда звонил? — задумчиво спросил Никита.

Супруги посмотрели на него с жалостью. Ну какая разница кто и при чем тут звонки, если их сын просто-напросто сбежал из дома, паршивец этакий!

Никита чуть сник под их взглядами, растерялся и из-за этой внезапной растерянности разозлился на себя и на Комоловых.

— Ну почему ты решил, что Степка убежал сам? — почти закричал он, упершись округлившимися глазами в лицо Андрея.

Тот снисходительно улыбнулся:

— Очень просто. У меня в сейфе была куча денег, а теперь там только половина кучи. Причем вторая половина исчезла недавно, на прошлой неделе вся сумма была в целости и сохранности. На память я не жалуюсь, могу точно сказать, что сам эти бабки не трогал. Дашка тоже, домработницы у нас нет. Остается Степан. Паршивец! — Андрей снова счастливо зажмурился.

Произнося свою вдохновенную речь, он не заметил, как напряглась жена.

А Никита заметил, на то и — профессионал.

— Значит, ты думаешь, что он взял деньги и слинял? — уточнил Соловьев, глядя на Дашу.

Та съежилась и как будто собиралась зарыдать.

Андрей довольно улыбался:

— Ну да, слинял, засранец малолетний!

— Нет, Андрюша, нет, он не сбежал, — задушенным голосом пролепетала Дашка, закрыв лицо ладонями.

Она опустилась на стул и заплакала беззвучно, дергая плечами.

— Почему нет? Что ты ревешь?

— Это она их взяла, — мягко произнес Кит, — деньги то есть. Ты не трогай ее сейчас, Комолов, погоди.

Андрей открыл рот, но обнаружив, что в голове нет ни единой ясной мысли и сказать ему нечего, стиснул зубы. Никита тем временем налил минералки и протянул Дашке стакан.

— Идиотка, — прошептала она, осушив его, — я просто идиотка!