Лера доехала до нужной остановки, вышла из автобуса, и теперь неторопливо брела между домов, запрокидывая лицо, смотрела в ясное небо в лёгком кружеве проплывающих полупрозрачных облаков, глазела по сторонам. Хотя всё вокруг было своё, хорошо изученное, знакомое. Даже небо, наверное, знакомое. А вот и родной двор, но Лера не поспешила сразу к подъезду, притормозила на детской площадке, устроилась на качелях, отыскала глазами нужные окна.

Почему-то очень хотелось, чтобы кто-нибудь из родителей выглянул, заметил её, зовя, махнул рукой. Разве они не должны почувствовать, что она уже здесь, рядом? Они ведь родители. Хотя это просто смешная детская фантазия, а Лера уже не настолько ребёнок, поэтому — хватит качаться и придумывать сказки.

Зайдя в подъезд и поднявшись по лестнице до нужного этажа, она достала из кармана ключ, отперла замок, вошла в прихожую, закрыла дверь. Та хлопнула, но, видимо, недостаточно громко, или просто родители были слишком увлечены разговором. Точнее, спором. Очередным. Не заметили, что Лера дома. А она застыла, даже на шаг не отойдя от двери, на коврике, словно ботинки нежданного гостя.

— И как ты только решилась свою ненаглядную Лерочку постороннему мужику отдать? — донеслось из родительской комнаты. — Ничего не боишься?

— Гоша, чего ты несёшь? — мамин ответ уже не казался, как обычно, сдержанным и терпеливым. — Марат — Алинин отец.

— Да-да, отец, — даже в прихожей хорошо было слышно папино снисходительное хмыканье. — Без году неделя.

— Какая разница? — мама повысила голос, проговорила убеждённо и чётко: — Он — нормальный порядочный человек.

— Несомненно, — театрально поддакнул папа, поинтересовался с ехидцей: — Это потому вы так быстро общий язык нашли? Или, может, ты на него какие-то виды имеешь? А что? Молодой, холостой, материально обеспеченный. При собственном доме и крутой машине. Глядишь, и тебе подарит не хуже. А с Алинкой нянчится тебе уже привычно.

— Гош, да что за глупости? Откуда такие мысли? Что с тобой не так?

— Со мной не так? Неужели ты разглядела? Внимание вдруг обратила и на меня тоже? А то обычно только и слышно: Лера, Лера, Лера. Лере надо на английский, Лере надо на ИЗО, Лере нужно в бассейн. Это же Лерина подруга. Разве можно ей не помочь? Лерина подруга, конечно, важнее. А на меня у тебя никогда времени нет, я всегда по остаточному принципу. Я уже вообще думать начинаю, что я тебе только для того и понадобился, чтобы ты забеременеть могла и родить, а в остальном и без надобности. Главное же — Лера! Всегда одна Лера.

— Да почему ты так говоришь? — в отчаянии воскликнула мама. — Будто она для тебя чужая. Будто не твоя дочь.

У Леры сердце замерло, она скомкала в пальцах попавшуюся под руки ткань ветровки.

— Да нет, почему же? Моя, — заявил папа. — Этого я не отрицаю. Только вот… это не мне, это тебе обязательно нужен был ребёнок. А я как-то не особо желал. А если честно, то и вообще бы без детей обошёлся. Просто согласился. Потому что тебя любил.

— Любил? — переспросила мама. — В прошедшем времени?

Папа опять громко хмыкнул, бросил снисходительно:

— Воспринимай, как хочешь.

И сразу зазвучали шаги. Он больше не желал разговаривать, решил уйти, как всегда.

Лера рывком развернулась, ухватила защёлку замка, повернула, но открыть дверь и выскочить не успела — папа уже оказался в прихожей и, конечно, сразу её увидел. Она думала, он смутится, растеряется, заволнуется, а он — усмехнулся кривовато, поинтересовался:

— Что? Всё слышала?

Она рванула дверь на себя, а закрывать не стала, метнулась к лестнице, заскакала вниз по ступенькам, услышала, как погналось следом мамино:

— Лера! Подожди! Остановись!

Но она не собиралась останавливаться, ждать. Чего? Зачем?

23

Устраивать родителям абсолютный сюрприз с внезапным обретением внучки Марат не стал, позвонил, рассказал заранее. Общался с матерью. Она, конечно, удивилась, но точно не расстроилась, скорее, обрадовалась, хотя поначалу представила малышку, максимум годика на полтора, отсчитывая от момента его возвращения, но то, что девочке уже двенадцать, тоже нормально восприняла. Ответила: «Непременно приезжайте, и побыстрее. Ждём».

Ну, с матерью-то всё понятно, она давно о внуках мечтала, волновалась, что так и не дождётся, раньше помрёт, хотя не настолько ещё и пожилая. Но и отец удивил — когда приехали, улыбался, разговаривал с Алиной доброжелательно и мягко, и даже на Марата смотрел по-другому. Уважительно что ли? Оба таяли, слыша, как их называют «бабушкой» и «дедушкой», и предлагали в следующий раз приезжать не на полдня, а хотя бы на два, с ночёвкой, и, если сам Марат настолько занятой, ничто ведь не мешает Алине тут без него остаться. Не у чужих ведь людей.

На обратном пути, когда до дома оставалось не так уж и много, затрезвонил мобильник. Увидев на экране имя звонившего, Марат откликнулся:

— Жень, да! Слушаю.

— Вы сейчас дома? — голос у Лериной мамы нервно звенел и подрагивал.

— Нет. Едем ещё только, — доложился Марат, ощутил тревогу. — Минут через десять будем. А что?

— Хотела узнать, Лера у вас.

— Она же к вам собиралась. Не приходила?

— Приходила. В том-то и дело, — Женин голос опять дрогнул, на последнем слове стал непривычно тонким и отчаянным. — И сразу ушла. И не знаю, куда. Звоню, не отвечает. Вообще не отвечает. «Абонент недоступен».

— Ну, может, тогда и правда уже вернулась, — на всякий случай предположил Марат, стараясь, чтобы слова прозвучали убедительно и уверенно. — А телефон разрядился. Вечно они про него забывают.

— Я тут у вас перед воротами стою, и тоже никто не отвечает, никто не открывает.

— Так Валентины Михайловны нет. Она выходной взяла, сказала, что только утром вернётся. А Лера, может, не слышит. Вдруг в ванной. В любом случае, мы уже скоро будем. Тогда и узнаем.

— Ну, хорошо. Я жду.

Марат отложил на панель телефон. Алина развернулась в кресле, уставилась вопросительно:

— Что там?

— Да Лерка твоя пропала, — объяснил он без лишнего беспокойства, чтобы ещё и Алину не заводить раньше времени. — Из дома ушла уже давно, на звонки не отвечает. Может, у нас. Но её маме даже на участок не попасть. Калитка заперта, никто не открывает.

— Ну, когда в комнате, звонок не очень слышно, — поддержала Алина. — А в ванной с включённой водой тем более. Или если в наушниках, музыку слушает.

— Ага, — кивнул Марат, но последние пять минут пути они напряжённо молчали, старались верить, что всё разрешиться довольно просто.

Женя действительно поджидала их возле ворот, проскочила между начавшими разъезжаться створками первой. Марат не торопился загонять машину в гараж, остановился, вкатив во двор, вышел, глянул на дом. Внутри него свет нигде не горел, но ведь окна девчоночьих комнат выходили на другую сторону.

Едва войдя в дверь, Женя крикнула:

— Лера! Ты здесь?

Но Марат не стал дожидаться, пока кто-нибудь отзовётся, распорядился:

— Посмотрите на втором этаже и в мансарде. А я тут. И во дворе.

Алина с Женей устремились вверх по лестнице, а он в первую очередь направился в кабинет, надеялся, что застанет Леру там, сидящей в кресле перед камином. Как тогда. Но и кресла пустовали, и диван, и свет же не горел: ни в кабинете, ни на кухне, нигде. И во дворе было пусто. И на втором этаже. Они везде заглянули, но никого не нашли.

Ведь не стала бы Лерка прятаться под кровать или в шкаф, и давно бы откликнулась, услышав голоса.

— Жень, что случилось-то? — поинтересовался Марат. — Почему она так? Поругались что ли?

Лерина мама только рукой махнула, судорожно втянула воздух. Она на месте стоять не могла, даже сейчас переминалась с ноги на ногу, смотрела на дверь.

— Пойду тогда дальше искать. Только уже не знаю, где. Вернусь поближе к дому. Ещё раз посмотрю во дворах, возле школы.

— А я тут по округе проедусь, — нашёлся Марат, заявил, как можно убедительней, для неё, для себя, для всех: — Не переживай, Жень, найдём. Она девчонка умная. Совсем-то уж глупостей не наделает.

Одновременно двинулись к выходу, Алинка тоже рванула следом:

— Я — с тобой.

Марат остановился, обернулся.

— Алин, не выйдет. Кто-то должен тут в доме остаться. Валентины Михайловны сейчас нет. А вдруг Лера сама вернётся. Тогда звякнешь.

Алина обиженно поджала губы, но всё-таки выдавила через силу:

— Хорошо.

— Заодно подумай, — добавил Марат, — к кому бы ещё она могла пойти. Может, к кому-то из класса? У вас же все знакомые общие, и ты их телефоны знаешь. Позвони.

— Хорошо, — повторила Алина.

Марат подкинул Женю до остановки, а дальше — разъехались в разные стороны, убеждая себя, что есть смысл вот так вот искать: метаться во всех направлениях, выхватывать взглядом места, предметы, случайных прохожих.

Ну вот куда могла податься обиженная двенадцатилетняя девчонка, чтобы ни в один дом, ни в другой? Просто болтаться по улицам? Зайти в какое-нибудь кафе, чтобы переждать в тепле и уюте, когда другие сходят с ума от беспокойства? Без цели бродить по торговому центру, просто потому что там тоже теплее и комфортнее, чем на улице? Отсиживаться в каком-нибудь потайном месте, где никто не побеспокоит? Хочется надеяться, это окажется не заброшка или тёмный двор.

Огонёк Марат заметил чисто случайно, точнее обратил на него внимание случайно. Потому что он мерцал там, где его быть не должно, и по-особенному. Электрическое освещение сияет ровно, а этот огонёк трепетал, то совсем исчезал, то ярко вспыхивал, словно был живым. И никаких зданий поблизости не имелось. За автомобильной стоянкой — пустырь, бывшая рощица, от которой местами остались густые заросли кустов — ивняка, рябин, краснотала.