Луиза тут же взглянула на него.

– …Конечно. Конечно, я сейчас всё сделаю! Не торопись!

Последний раз он просил о таком пустяке лет тринадцать назад, не меньше. Тогда, он ещё пил перед сном молоко с печеньем и верил всему, что говорил ему отец. Но это было очень давно. Как будто лет сто назад. И потому, Маркус совершенно не удивился растерянности матери, ведь сам был несколько озадачен собственной просьбой.

Приняв ободряющий душ, Маркус подравнял короткую щетину, уделив особое внимание границам на скулах и подбородке. Когда он вышел, Луиза как раз нарезала багет и помешивала овсяную кашу на плите.

– Ты уже всё? – улыбнулась она, коротко взглянув на него. – Я тут немного похозяйничала, не против? Решила, вдруг ты захочешь и кашку попробовать… В общем, садись и завтракай, чем захочешь!

– Спасибо, мама.

Ему, как и ей, тоже было неловко.

На стеклянном обеденном столе стояла белая миска с овощным салатом, заправленным оливковым маслом, приборы, хрустящий багет в корзине, домашнее печенье и нарезанный сыр. Когда Луиза поставила перед ним небольшую глубокую тарелку с кашей, Маркус заметил, как её осторожный взгляд едва коснулся его макушки. Луиза Ротман как будто боялась, что любое нечаянное проявление материнской заботы, могло вызвать в нём острое раздражение.

– Спасибо, мам, – снова поблагодарил он и взял длинную десертную ложку. – Сто лет не ел её. Так и почему ты приехала так рано? Не думаю, что ты просто проезжала мимо.

Поставив на стол две кружки с крепким кофе, Луиза села напротив.

– Просто соскучилась. Хотела узнать, как твои дела и… Что у тебя нового.

Маркус недоверчиво взглянул на неё.

– Хорошо, – вздохнула она. – Я увидела один журнал, где ты запечатлен в компании некой девушки.

– Таких обложек были сотни, – усмехнулся Маркус, уплетая кашу, – и бывало, что ты находила меня только для того, чтобы отчитать.

– …Да. Просто, лицо этой девушки показалось мне знакомым. Это правда?

– Что именно?

– Ну, то, что написано там? Это очередная твоя подружка? Или…

– Или? – поднял он широкую бровь.

– Боже, сынок, ну, ты же понимаешь меня! Кто она?

– Работает в компании. Работала.

– Как это понимать?

– Она была помощником главного маркетолога, а я забрал её себе.

Светлое лицо матери как будто вытянулось.

– Для чего, могу узнать?

– Мне нужна её помощь, – честно ответил Маркус и опустил ложку в уже пустую тарелку. – Теперь она будет моей помощницей.

– Ах, вот как… Ясно. Ну, что ж… Хорошо.

– Хорошо?

– Конечно, если тебе так этого захотелось… Пожалуйста.

– И ты не поинтересуешься, в чем именно она должна мне помочь?

Луиза часто заморгала.

– Не постель же заправлять. Видимо, что-то по работе.

– И тебе не нужны детали? Чем я занимаюсь? Что планирую? – удивился Маркус. – Ты не будешь повышать на меня голос, не станешь озвучивать свои типичные предположения, которые чаще всего звучат очень и очень грубо?

– Маркус, – вздохнула она с улыбкой, – ты уже взрослый мальчик и я не… Я привыкла, что ты давно не делишься со мной ничем, что так или иначе тебя волнует. Иногда я боюсь задавать вопросы, ведь ты можешь отдалиться от меня ещё больше. Я лишь увидела фото на обложке и прочитала очередную статью о тебе и…очередной твоей девушке. На секунду мне показалось, что… Что она другая какая-то.

– Другая – это какая?

– Господи, Маркус! – нервно усмехнулась мать. – Ты знаешь, как я отношусь к разгульным девицам, которых ты постоянно зажимаешь.

– Я никого не зажимаю, мама.

– Знаешь, а фото в Интернете говорят об обратном.

– И ты туда же!

– Куда? А что ещё можно подумать, глядя на то, как ты жмешь чьи-то сиськи, жопу и…

– Мам! Я не виноват, что девчонки сами липнут ко мне. И я не виноват, что в такие моменты рядом оказывается фотограф, для которого такие снимки – хлеб с маслом.

– Милый, я всё это понимаю, – тихо ответила Луиза, опустив свою руку на его ладонь. – Ты – молодой парень, да ещё и жених завидный… Ясное дело, что вокруг тебя будут девушки вертеться. Просто иногда я очень беспокоюсь о твоем будущем. И я имею, черт возьми, на это право! Я, как-никак, твоя мать! И я чертовски удивлена, что сегодня утром обнаружила тебя здесь, да ещё и приготовила тебе овощной салат! – заявила она, резко повысив громкость голоса. – У тебя что-то случилось?

– Что например?

Луиза пожала плечами и, заметно нервничая, увела взгляд в сторону.

– Ну… Всякое может.

– О будущем не беспокойся, – сказал Маркус, решив проигнорировать странное настроение матери. Он взял миску с салатом и с аппетитом стал поглощать его. – Компания останется в наших руках. Об этом я позабочусь.

– Я вовсе не о компании говорю, Маркус. Речь о твоём личном будущем.

– Что-то я не понимаю тебя. О каком ещё личном?

– Послушай, не делай из себя дурочка! – не выдержала мать. – Ты прекрасно понимаешь, почему я заговорила о том фото на обложке. Мне показалось, что эта девушка… Не такая она, как все твои предыдущие…

– Я тебе говорю, что позабочусь о делах компании, а ты твердишь о какой-то девушке, которую видела на глянцевой странице! – воскликнул Маркус, по-настоящему удивляясь поведению родной матери. – Неужели тебе не интересно, что я задумал?

– Интересно! – рассеяно бросила Луиза. – Очень интересно!

– Но ты не задаешь мне вопросы, – задумчиво сказал Маркус, пережевывая огурцы. – Кажется, это не у меня что-то случилось, а у тебя.

– Бог мой, Маркус! – воскликнула Луиза, взмахнув в воздухе руками. – Я же говорю, что мне просто боязно лезть к тебе со своими вопросами потому, что ты можешь в тысячный раз повернуться ко мне спиной! Как ты этого не понимаешь? Я тебя очень люблю, ты мой единственный сын, но я… Я тебя практически не вижу. Читаю о тебе статьи, в которых… Ай, да ну всё это! Спасибо уже на том, что позволил мне приготовить тебе завтрак.

Маркус виновато опустил голову и окинул быстрым взглядом пустую тарелку, где была каша, остатки овощного салата и вкусное домашнее печенье… Накрыть такой стол к завтраку не составляло большого труда, но это сделала его мама. Та, которая всегда беспокоилась и заботилась о нем, не спала ночами и боялась, что он отдалится от неё еще сильнее, если она попытается хоть немного проявить свой интерес к его личной жизни. Нет, она не заслужила того отношения к себе, которое собственноручно породил Маркус. Оно развивалось и крепчало с годами, а теперь затвердело настолько, что он сам не знал, как уничтожить его каменный корень. Но это определенно нужно было сделать.

Маркус хотел этого. Ужин с братом и сестрой напомнил ему о детстве, когда близкие люди так же собирались за одним столом, ели домашнюю еду и говорили обо всём на свете. Это время было окутано особой теплотой, запахами и звуками. Казалось, что так будет всегда и никакие беды не смогут разрушить согревающую атмосферу уюта. Вернувшись домой, он вдруг ощутил болезненную тоску по прошлому. Иногда она настигала его маленькими частичками, от которых он ловко избавлялся просто переключая внимание на девушек, встречи с друзьями и вечеринки. Но вчера, даже несмотря на тяжкий груз, что неприятно сдавливал грудь, Маркус не хотел отвлекаться, желая прочувствовать все радости и невзгоды прошлого. Он думал о детстве, долге, семье и маме, с которой держался слишком холодно. Воспоминания уносили его в разные года и разные ситуации, но одно оставалось неизменным – ему чертовски не хватало семьи. Проблемы давно минувших дней пора было отпускать и начинать жить по-новому, создавая свой собственный счастливый мир. И то, что к этим мыслям и решению сподвигла его простая девушка, лишенная какой-либо привычной хитрости – поражало и забавляло одновременно.

– Я рад, что ты приехала, – признался он тихо.

Глаза Луизы Ротман заблестели. Она благодарно улыбнулась и, наконец, притронулась к своей чашке.

– Так и… Почему эта девушка была с тобой в клубе Эльзы?

– Я её туда пригласил. Затащил, точнее. Почему ты обратила на неё внимание?

– Потому, что она показалась мне другой какой-то. Лицо у неё доброе. Обычно у девушек, с которыми я тебя видела, на лбу написано, что они наглые, дерзкие и коварные! На уме у них только деньги, разврат и деньги!

Маркус улыбнулся, подумав о Стефании.

– Вообще-то, она очень наглая, упрямая и дерзкая.

– Правда? – удивилась Луиза. – А по фото и не скажешь…

– Это забавно, – честно сказал Маркус и задумался. – Даже увлекательно. До вчерашнего вечера я не до конца был уверен, что вообще хоть как-то интересую её. А что уж говорить о деньгах! Она интересная.

– Интересная? – заинтригованно переспросила Луиза. – Она тебе нравится, – чуть позже констатировала она с полуулыбкой. – А раз она никак не проявляла свой интерес к тебе, ты решил, что если вы будете работать рядом, то эта девушка непременно растает?

Рассуждение матери заставило его рассмеяться.

– Мне действительно нужна её помощь! Остальное – вещи второстепенные.

– А мне почему-то кажется, что всё как раз наоборот, но, знаешь, я не стану больше ничего говорить по этому поводу! – парировала довольная Луиза Ротман. – Я сегодня слишком счастлива, чтобы думать и решать задачки.

* * *

Добавив последние штрихи в вечерний макияж, Стефания взволнованно оглядела свое отражение в зеркале. Маркус уже приехал за ней. Она слышала его низкий голос за дверью, что отдавался в ней томящим трепетом. Ей очень хотелось понравиться ему в этом черном кашемировом платье с высоким воротником и крупными локонами, над созданием которых она трудилась с самого утра. Платье облегало её фигуру, а разрез сзади по центру юбки, приоткрывал изящные голени, облаченные в черные чулки.