– Отлично! – усмехнулась Стефания, с грохотом поставив на островок стеклянный графин. – Что тебе надо, Маркус? Кажется, ты дал мне ясно понять, чтобы я держалась от тебя подальше.

– Я такого не говорил, – прорычал он.

– Надо же! Так ты помнишь каждое свое слово, – злостно прыснула Стефания. – Суть от этого не меняется: ты отправил меня восвояси и я молча ушла. Зачем ты пришел сейчас? Для чего?

– Я узнал, что тебя не было на работе всю неделю.

– И что? Надо обязательно приезжать ко мне домой?

– Стефания…

– Что, Маркус? – огрызнулась она, расставив руки на столешнице. – Из-за тебя я потеряла работу и уважение коллег. С того самого дня, как ты начал преследовать меня, вся моя спокойная жизнь покатилась колбаской в черную космическую дыру. Ты в курсе, что такое «Черная дыра»? Это то место, откуда ничего и никогда не возвращается! И оттуда не вернется моя любимая работа, дружелюбность коллег и начальства. Если бы можно было, я бы с удовольствием засунула в это место тебя, но почему-то уверена, что ты будешь первым и единственным в мире примером, который без труда отыщет дорогу назад!

– Я поступил некрасиво, извини меня. И я понимаю, как это всё выглядит со стороны и, что могут подумать другие люди. В тот момент я вспылил и мне следовало просто уйти в сторонку и успокоиться, а не рубить всё с плеча.

Очередная волна усталости окатила её с головой. Всю неделю она спала урывками, а может и вообще не спала, потому что всё время думала, переживала и жила без единой капли надежды. Оказывается, жизнь без неё как будто лишена качественного топлива и движется невообразимо медленно. А теперь это чувство вновь загорелось в ней маленьким слабым огоньком, который следовало бы мгновенно потушить. Однако ей никак не удавалось огородить свои глаза от мужчины, который мог бы стать идеальным книжным или киношным героем с волнующей любовной линией, от которой бежали бы мурашки по телу.

– Что тебе нужно от меня, Маркус? – почти шепотом спросила Стефания, устало опустив голову. Несколько прядей волос выпали из небольшого зажима на голове и задели её лицо. – Если ты начнешь сейчас в очередной раз утверждать, что я тебе нравлюсь и всю такую прочую хрень, то можешь сразу убираться отсюда потому, что больше я не хочу слышать ерунду, в которой нет и капли правдивости. Я не в том настроении и состоянии, чтобы бодаться. Просто скажи правду и дело с концом.

– Я и говорю тебе правду: ты мне нравишься, Стефания.

– Хватит! – взмолилась она громко. – Хватит!

Он грубо выругался и одним большим шагом обошел островок. Глядя на неё с высоты своего роста, Маркус крепко сжал челюсти. Стефания с трудом увела взгляд от его пульсирующей вены на шее, что была в нескольких сантиметрах от её губ.

– Посмотри мне в глаза, – тихо, но настойчиво приказал он. Когда она с недовольством послушалась, раздраженный взгляд Маркуса заметно потеплел. – Я не знаю, что в твоей голове и почему ты так резко реагируешь на мои слова, но понимаю, что с этим мне придется бороться. И, поверь, я выиграю. Для такой девушки, как ты, я не самая прекрасная кандидатура, ведь моя репутация отнюдь не хороша. Я не идеальный, не привык изливать кому-то душу и не помню, чтобы за всю мою жизнь хотя бы одна девушка вызывала во мне такое количество чувств, что голова раскалывалась на части. Пожалуйста, дай мне возможность стать лучшим для тебя.

Сердце в груди бешено заколотилось, а потом, словно замерло в невесомости. Взгляд Стефании растерянно заметался и тут она тихонько произнесла то, что тревожило её уже очень долго:

– Я боюсь. У меня никогда не было серьезных отношений… Да и отношений в принципе. Думаю, одиннадцатый класс не считается потому, что там просто ребячество какое-то… – Поджав губы, она неловко взглянула на него. – Я далеко не романтик и, кажется, никогда не опасалась совершить ошибку в этом плане, но с тобой мне становится страшно. Не знаю, почему… Может, всё дело в твоем поведении, которое редко когда поддается объяснению. Бывает ты злишься на меня, раздражаешься, а потом как будто понимаешь что-то или вспоминаешь и в одну секунду меняешься. И кажется, будто всякий раз, когда это происходит, ты, словно, переступаешь через себя. Думаю, что по этой причине у меня складывается такое ощущение… – Стефания замолкла и нервно усмехнулась. – Как будто существует что-то, ради чего ты носишься со мной. Нелепо так думать, конечно, но говорю, как есть.

Уставившись себе под ноги, Стефания не замечала, каким пристальным и окаменевшим стал взгляд Маркуса. Мысленно, она давала себе нехилые подзатыльники, обзывала отнюдь не самыми приятными словами и забрасывала пустыми бутылками только потому, что не сдержалась и высказала свои реальные опасения вслух. Маркус точно засмеёт её. Наверное, в этой постыдной наивности с лихвой проявилась балбеска-девственница, хранящая себя для единственного и достойного её принца. Боги, нет! Стефания никогда не относилась к числу подобных девушек и не понимала тех, кто этот интимный момент слишком усложнял.

– Ты боишься, что я обижу тебя?

– Я уверена в том, что с тобой мой мир перевернется, – ответила она шепотом, спустя продолжительное молчание. – Он уже начал двигаться. И мне очень сложно воспрепятствовать этому, хотя возможности у меня есть, – уклончиво объяснила Стефания, с непривычной горечью подумав о договоренности с Луизой и Арнольдом Вернером. Она могла бы выложить перед Маркусом все карты и тогда он бы точно отвязался от неё безвозвратно, но чувства к нему, как неподъемные оковы, блокировали любую мысль, желание, движение… Ей хотелось узнать его. Хотелось стать ближе и чувствовать себя по-настоящему любимой им. – Я боюсь лишиться даже самой малой возможности изведать этот мой перевернутый мир. И точно так же я боюсь в нем оказаться.

– Если я скажу тебе, что у меня точно такие же опасения, как ты посмотришь на это?

Стефания уныло усмехнулась, не в силах взглянуть ему в глаза.

– В это сложно поверить.

– Я понимаю. Ты зациклена на том мне, о котором ходят грязные слухи. Что я бабник, извращенец, бесчувственный трахатель и просто кретин с отсутствием какого-либо уважения к женщинам.

– Прям читаешь мои мысли.

– Да, Стефания, я был таким, – вдруг на полном серьезе заявил Маркус. – Было время, когда я увлекался исключительно замужними женщинами. Я их соблазнял, вынуждал обманывать своих мужей и мне было глубоко пофигу на их детей, на их будущее и последствия, к которым могла бы привести связь со мной. Я получал удовольствие от того, что мог чуть ли не под носом у мужей трахать их жен в туалете или в огромной гардеробной среди кучи чужих вещей. Это было увлекательно, но в той же мере мерзко. Я никогда не заглядывал в женскую душу. Плевать, что там внутри, что она чувствует, чего хочет, о чем мечтает. Если проявила ко мне интерес, значит ничего её не беспокоит и ей просто нужно развлечься, отвлечься и расслабиться. Но, даже, если бы хоть кто-то из них решился сблизиться со мной не только на физическом уровне, но и духовно, мы бы навряд ли через несколько дней расходились по-хорошему. Всё, что касалось привязанности и глубокой симпатии – было под запретом. Я не собирался делить своих тараканов с кем-либо. А теперь мои тараканы сами убегают от меня. И бегут они к тебе.

– Очень романтично, – произнесла Стефания, забывая дышать.

Маркус усмехнулся и опустил голову.

– Я тоже далеко не романтик, но, – он осторожно взглянул на неё, – хотел бы им стать. Так, немножко.

Слова Маркуса ужасали ледяным бесчувствием его натуры. Но она верила ему… И верила настолько, что впервые ощутила пронзительный укол вины перед ним за собственную ложь, которую тайно скрывала с самого начала их общения. За то, чтобы Маркус Ротман вот так стоял перед ней и делился своими сокровенными мыслями и тайнами, она получала деньги. Если Маркус Ротман почувствует то, что прежде было ему чуждо, и, благодаря этому изменит свою жизнь – Стефания богатела. Когда всё это затевалось, никто из них троих даже не предположил, что она сама может влюбиться в него и тогда… Что же тогда? Идеальное завершение тайной операции по захвату сердца Маркуса Ротмана: оба страстно влюблены друг в друга. Но только с самого начала она лгала ему, считая все свои действия всего лишь работой.

– Почему ты покраснела? – спросил Маркус, коснувшись ладонью её пылающего лица. – Это я сейчас должен сгорать от смущения.

– Всё хорошо, я просто разволновалась немного, – рассеяно ответила она, стараясь выбросить ненужные мысли из головы. И без того проблем хватало. – И устала…

– Извини, что я ворвался без предупреждения. Когда я узнал, что всю эту неделю тебя не было в офисе – страшно встревожился. Сразу поехал сюда и по счастливому стечению обстоятельств застал Серафима. Он как раз выходил из квартиры с дорожной сумкой.

– Надо же… А мне ничего не сказал.

– Я отвез его в аэропорт и хотел встретить тебя вечером, но подумал, что ты будешь не слишком рада меня видеть…

– Ты правильно подумал.

– А потом я снова приехал сюда. – Его теплые пальцы медленно погладили её подбородок. – Как себя чувствует бабушка?

– Неважно. И всё время думает о смерти.

– Если тебе что-то понадобится, даже самая малость – скажи мне, пожалуйста. Я хотел бы помочь. И, прошу тебя, вернись на работу.

– Маркус…

– Пожалуйста, – перебил он спокойным голосом. – Если ты думаешь, что Ольга Владимировна изменила свое отношение к тебе, то глубоко ошибаешься. Меня она ненавидит, в чем я её нисколько не виню, а тебя очень ждет и ценит.

– Значит, я действительно тебе больше не нужна?

Уголки его губ слегка поднялись.

– Очень нужна.

– Я имею в виду работу…

– А, это, – изобразил он непонимание. – Я просто подумал, что и так требую от тебя слишком многого: быть моей девушкой, доверять мне… Работа стала бы лишней.