– Не может быть! – ахнула Инесса Васильевна. – Отто, здесь стоит ваша подпись. Вы снабжали наши клиники некачественной продукцией!

– Это всё ложь! – яростно воскликнула Ирина Ротман, подскочив на ноги. Она ткнула указательным пальцем в Маркуса и громко закричала: – Он всё это подстроил!

– Как же подстроил, когда здесь черным по белому написано, что Отто Ротман, занимая должность директора по общим вопросам, подписал акт…

– Вы, Отто, действовали за спиной всего совета! Вы только посмотрите на статистику!

– Что вы суете мне это чертову статистику?! Всем известно, что этот кретин и яйца выделанного не стоит, поэтому решил подставить…

Старик Отто резко замолчал потому, что его родной старший брат Арнольд Ротман громко стукнул кулаком по столу и с пугающей медлительностью поднялся на ноги.

– Уважаемые члены совета, вы можете не сомневаться, что в самые кратчайшие сроки будет проведено расследование. То, что показал нам Маркус, по-настоящему пугает. Эта статистика – всего лишь данные для нас. Всего лишь цифры и графики. А для пострадавших от некачественных медицинских изделий пациентов – целая трагедия. За эти три года мы потеряли не только большие деньги, но и доверие людей. Инесса Васильевна, после собрания первым делом свяжитесь с нашими юристами. Все, кто так или иначе причастен к этому подлому дельцу – будут наказаны в самой строгой мере.

– Что это значит, Арнольд?! – взревела Ирина Ротман. – Твой поганый внучок всё это подстроил, чтобы избавиться от своего единственного и сильного конкурента! Очнитесь, этот человек водит всех вас за нос!

Но её крик не подействовал ни на кого. Маркус не сводил с неё глаз и внутренне ликовал, ведь одна из его давних фантазий начала сбываться – худшая половина Ротманов стремительно уничтожалась под тяжестью всеобщего осуждения. Если бы не Стефания и её колоссальная работа – этого долгожданного момента никогда не наступило бы. Она была его удачей, его счастьем, его судьбой. И сегодня же ночью они улетят в Италию.

– В связи с сложившимися обстоятельствами, – заключил Арнольд Ротман, – думаю, нам следует приостановить собрание.

– Предлагаю не просто остановить его, – вмешалась Агата Шульц, – но и не возобновлять больше. Всем нам прекрасно известно и понятно, что место Арнольда по праву принадлежит его внуку…

– Черта с два! – заорала Ирина Ротман и стукнула по столу. – Бессовестные существа! Это ничтожество водит всех вас за нос! И вы не имеете права не рассматривать кандидатуру Леона! Он тоже…

– Сядьте, Ирина Сергеевна, на свое место и успокойтесь! – грозный, как туча, прорычал Арнольд. – Если вы не в силах сдержать эмоции и проглотить оскорбления – покиньте собрание. Можете не сомневаться в правильности наших решений, предусмотренных уставом компании. С этой минуты будет проведено расследование, по итогу которого виновные будут наказаны.

– Наказаны как?! Мой сын здесь не при чем!

Михаил Шульц громко усмехнулся и оглядел присутствующих веселым взглядом.

– Кажется, тут и расследование проводить не надо. Виновники уже выдали себя с потрохами.

– Ничтожество! – кричала Ирина Ротман, хаотично хватая всё, что попадалось под руки и швыряя это в Маркуса. – Жалкий и подлый негодяй! Твое место на помойке! Он погубит компанию! Пропьет её! Разорвет на части!

Леон схватил её за плечи, стараясь успокоить. Он что-то шептал ей, но женщина не желала ничего слушать.

– Я уничтожу тебя! Самовлюбленный кретин! Ты не получишь это место! Ты не получишь его!

Маркус молча опустился в кресло у проектора. Он наблюдал за истерикой Ирины Ротман, в которую словно вселился злой демон, и в тысячный раз задался вопросом: неужели его отец действительно мог полюбить такую женщину? Что в ней было уникального? Почему его не отпугивала едкость в её словах и голосе? Неужели она была для него той самой звездой, ради которой он готов был перечеркнуть всю свою жизнь?

Его взгляд осторожно коснулся матери, что, как и многие здесь женщины, в ужасе глядела на одержимую дьяволом родственницу. Луиза Ротман была настоящей красавицей. И главное её достоинство таилось в доброй и любящей душе. Когда-то Маркусу было невыносимо смотреть на её улыбку, такую искреннюю и совершенно не подозревающую ни о чем дурном, происходящем в их семье. И особенно в присутствии Ирины Ротман, которая всем своим видом показывала ему свое превосходство над ситуацией. Она знала, что Маркус ни за что не расскажет матери правду, и потому нарочно сводила его с ума своими тихими насмешками и колючим взглядом, как будто это доставляло ей настоящее удовольствие.

Спустя несколько минут, Леону удалось увести мать в коридор. С её уходом присутствующие громко выдохнули, а потом сфокусировали свое внимание на Отто Ротмане. Старик нагло ухмылялся, демонстрируя свою фальшивую уверенность. Видимо, это единственное, что теперь ему оставалось делать, ведь место в совете он точно потеряет.

– Собрание окончено, друзья мои, – объявил Арнольд Ротман, оглядев всех уставшими глазами. – Теперь нам предстоит много работы, не нужно терять время. Выборы, как и было намечено, пройдут на следующей неделе. К этому времени расследование должно быть завершено. Если Леон причастен к мошенничеству – его кандидатура отпадает.

Маркус вновь взглянул на мать, почувствовав на себе её взгляд. Луиза Ротман изображала полнейшее негодование, в которое сложно было не поверить. Однако в её сверкающих синевой глазах танцевала вальс бесконечная гордость за сына, который в эту самую минуту вновь почувствовал себя мечтательным и на сей раз влюбленным юношей.

* * *

Когда Маркус поспешно забежал в свой кабинет за пуховиком, намереваясь как можно скорее оказаться на шестьдесят девятом этаже, где сейчас уж точно изнывала от волнения и любопытства Стефания, его ждал неприятный сюрприз. В его кресле, за его столом вальяжно восседал Леон Ротман, попивающий виски из бутылки.

– Что ты здесь делаешь?

Леон демонстративно покрутил в руках бутылку.

– Пью за тебя, дорогой мой братец. Ты сегодня был в ударе! – злостно усмехнулся он. – Судя по всему, моя мать сошла с ума, дед лишился места в совете, а я нахожусь под подозрением – браво. Ты в очередной раз обошел меня, да ещё и таким замысловатым способом.

– Рад, что ты заценил.

– Ещё как! – воскликнул он и сделал внушительный глоток. – Я продумал всевозможные варианты того, как ты можешь надуть меня, однако этот… Черт! – засмеялся Леон, с грохотом поставив бутылку на стол. – Маркус Ротман по-настоящему работал! Что-то, но этого я предвидеть не смог. Ладно! Если юристы что-то и найдут на меня, даже самую чертову малость – меня попрут отсюда, как и деда.

– Можешь не сомневаться, Леон, так и будет.

– А, что насчет нашей сделки, Маркус? – ядовито улыбнулся он. – Как твои успехи на любовном фронте?

– Со сделкой покончено, – решительно заявил Маркус, расправив широкие плечи. – И уже давно.

– Правда? Погоди-погоди, как же так? – наигранно ужаснулся Леон, навалившись грудью на стол. – Наши друзья сделали ставки и не малые, мы же не можем сказать им, что сделке конец потому, что так заявил сам Маркус Ротман!

– Ты пьян, Леон. Проспись, а потом и поговорим.

– Я не пьян, братец, я всего лишь негодую! Несколько месяцев назад мы пожали друг другу руки, закрепив уговор, как настоящие мужчины. Что получается теперь? Ты решил избавиться от меня на вполне себе легальных условиях, и браво тебе за смекалку, – злостно усмехнулся Леон, – однако, мужское слово – есть мужское слово. Если тебе так и не удалось добиться этой девки – то ты проиграл. А если ты проиграл, значит снимай свою кандидатуру. В это кресло не сяду ни я, ни ты!

– Даже, если бы это было так, Леон, я бы всё равно не сделал того, о чем ты говоришь. Отказываться от правления? – усмехнулся Маркус. – Только потому, что я проиграл в каком-то глупом споре, организованном недалеким умом обиженного жизнью человека? Не будь ещё большим идиотом, чем ты есть. И проваливай из моего кабинета.

Леон подскочил на ноги и опустил руки на гладкую поверхность стола. Он внимательно посмотрел на Маркуса, а потом с пугающей улыбкой, оголяющей острые зубы, сказал:

– Ты бегал за ней, как собачонка. Из кожи вон лез, чтобы девчонка хоть немного прониклась тобой. Даже с семьей её познакомил! – захохотал Леон. – Но, увы. Этого так и не произошло. Она так и не влюбилась в тебя. Вместо этого, втюхался ты. Кто бы мог подумать! Маркус Ротман влюбился!

Закатив глаза от раздражения, Маркус развернулся на пятках и направился к дивану. Он схватил свой пуховик и бросился к двери, желая как можно скорее увезти отсюда Стефанию. Не сложно догадаться о дальнейших действиях пьяного и обозленного Леона. Не стоило и сомневаться – он обязательно поспешит рассказать об их сделке Стефании.

– Только ты не обольщайся, Маркус! – громко засмеялся Леон. – Девчонка то похитрее тебя оказалась! Не рассчитывай с ней на любовь до гробовой доски!

У двери, Маркус обернулся и молча взглянул на Леона. Тот чуть пошатывался над столом и криво улыбался. Несколько верхних пуговиц его белой рубашки были расстегнуты и оттого воротник небрежно торчал в разные стороны. Возможно, ему бы даже стало жаль его, но уж слишком этот человек был ему противен. Как и его мать. Оба жадные, злые и расчетливые. А ещё вместо крови их прожженные ненавистью сердца разгоняли смертоносный яд по телу.

– Ты свое слово не держишь, Маркус! – громко протянул Леон. – Ты не мужчина.

– Пока, Леон, – усмехнулся Маркус и открыл дверь.

– Можешь не сомневаться! – закричал Леон ему вслед. – Я поимею твою девицу и тогда она сможет по-настоящему коллекционировать нас Ротманов! Если старикашка платит ей по полмиллиона, значит она того действительно стоит! Во сколько она обошлась тебе? А?! Ты же точно трахал её!