Исступленно. Запыхавшись. Виновато.

– Уходи, пока я не разрушил тебе жизнь, – выплюнул я в сторону Кристен. – И на сей раз третьего предупреждения не будет.

Она засмеялась:

– Похоже, вам двоим есть о чем поговорить.

Моя бывшая любовница сбежала, и ее смех еще долго эхом отзывался у меня в ушах. Я пригвоздил Анджело к стене и схватил его за воротник. Я понимал, как плохо это выглядело. Понимал, что завтра с утра придется объясняться. Просто мне уже было все равно.

– Кто был с тобой в той комнате? – потребовал я объяснений.

– Настоятельно советую перестать вести себя как отморозок, если не хочешь, чтобы с тобой обращались так же.

А я настоятельно советую держаться подальше от моей будущей жены, или я реально тебя прикончу.

– Ты занимался сексом, – ответил я.

– Спасибо, Капитан Очевидность, я знаю. – Анджело засмеялся, снова успокоившись, что еще больше привело меня в бешенство.

– С кем?

Я потянул его за воротник, как будто намереваясь придушить, и мой жест стер улыбку с его лица. Я знал, что мне нужно успокоиться, пока люди не заметили эту небольшую заварушку, но, хоть убей, не мог взять себя в руки.

– А вот и мой первый ответ. Не. Твое. Дело, Китон.

– Сенатор Китон.

– Неа, я точно тебя не выбирал.

– По какой причине ты постоянно переходишь мне дорогу?

– Ты переходишь дорогу своему будущему тестю, – бесстрашно ответил Анджело. Вынужден признать, яйца у него размером с дыню. – И я обыграю тебя в погоне за сердцем Франчески.

– Сильно сомневаюсь, что ты способен меня в чем-то обыграть. Разве что в преждевременной эякуляции, мальчишка.

– Совершенно не против проверить эту теорию. Будь начеку. Я сказал Франческе, что с радостью женюсь на ней без приданого и буду невыразимо счастлив, если моя семья выложит деньги, чтобы вытащить ее из беды. Придется поискать тебе другую невесту, которая влезет в купленное тобой платье.

Я уже собирался вышибить из него дух в разгар вечеринки по случаю моей помолвки, когда на втором этаже появилась и моя невеста. Она еле скрывала волнение. Макияж Франчески потек, хотя она осторожно стерла его, а глаза были круглыми от осознания того, что происходит. Вкупе с чистосердечным признанием Бандини, что он переспал с ней, я тут же понял, что остальные гости тоже это заметят.

В очередной раз Франческу Росси трахнул другой мужчина. Не ее жених.

На вечеринке в честь ее же помолвки.

Да еще и через несколько минут после того, как она держала меня за руку.

Я толкнул Анджело к лестнице, а сам схватил будущую жену за локоть. Она вскрикнула, когда я коснулся ее, и ее глаза судорожно забегали, но взгляд стал мягче, когда она увидела, что это я. А потом Франческа заметила выражение моего лица. Если она знала меня – теперь это не вызывало сомнений, – то понимала, что оказалась в незавидном положении.

– Чего ты хочешь? – возмутилась она.

Верную невесту.

Чертов дробовик.

Чтобы эти кошмарные фальшивые отношения закончились.

– Ты только что нарушила наш устный контракт, Немезида. Не стоило играть с юристом.

Франческа нахмурилась, но не попыталась защититься.

Я вдруг загорелся желанием отрубить ее хорошенькую голову воображаемой гильотиной, возникшей в моей голове.

Сегодня же.

Франческа

Я только что утерла слезы, признавшись матери, что у меня начинают появляться чувства к будущему мужу. Это было сладостно-горьким открытием, если не сказать сокрушительным. Возможно, причиной стали ночные встречи в саду или его сегодняшний откровенный поцелуй на глазах у мисс Стерлинг.

– Мам, это стокгольмский синдром?

– Думаю, это просто первая любовь, vita mia. В конце концов, любовь немного безумна. Иначе это не любовь, а всего-навсего безрассудная страсть.

– Разве для того, чтобы влюбиться, обязательно быть безумной?

– Безусловно. Влюбиться, в сущности, все равно что сойти с ума.

– А ты без ума от папы?

– Боюсь, что да. Иначе не осталась бы после его измены.

Так и случилось. Это событие выбило меня из колеи, хотя я предвидела подобное. Мужчины в мафии не так уж и редко заводили любовницу, а то и двух.

Мама сказала, что, если любовь тебя уничтожает, значит, она настоящая.

– Но разве любовь не должна согревать сердце?

– О, нет ничего хорошего, если в любви ты не чувствуешь горя. Все дело в дозировке.

В дозировке.

Величина моей привязанности к Вулфу обнаружилась сама по себе, когда Анджело увел меня в сад подальше от скопления людей. Несмотря на то что была морально раздавлена и сердита на своего черствого жениха, я хотела остаться с ним и вместе бросить вызов отцу. А потом Анджело усадил меня, смахнул темный локон с моих глаз и спросил, счастлива ли я, заставив меня крепко задуматься над его вопросом.

Я не была счастлива.

Но и несчастной тоже не была.

Я поняла, что не только питаю необъяснимые теплые чувства к мужчине, что пленил меня, но и теперь не тоскую по прикосновениям Анджело, как раньше, до того, как в мою жизнь ворвался Вулф. Я по-прежнему любила Анджело, но только как мальчишку, который защищал меня от своих братьев и украдкой обменивался со мной улыбками за обеденным столом. Вместо теплых, знакомых и нежных рук я мечтала о сильных, огрубевших, твердых ладонях своего жениха. Это осознание поразило меня как гром посреди ясного неба, и я сказала Анджело, что хоть мне и было неприятно узнать о них с Эмили, но между нами все кончено.

Навсегда.

Заметив выражение его лица, я тут же взяла Анджело за руку и прижала ее к своей груди, умоляя о прощении. А когда он встал и ушел, мне сразу же захотелось найти мать и поделиться с ней. Пришлось дождаться, когда Анджело отойдет, чтобы не выглядело так, словно мы идем в одно и то же место.

Вскоре после этого Анджело скрылся в доме. Потягивая «Мимозу», моя кузина Андреа упомянула, что видела, как он прошмыгнул наверх в гостевую комнату вместе со светловолосой журналисткой, с которой раньше встречался Вулф.

– Та, с красивыми волосами. Высокая. Длинноногая. Загорелая.

Я вполне бы обошлась без напоминаний о том, какая ослепительная эта Кристен.

– Точно. Спасибо.

Вместо того чтобы рассердиться на его выходку, я почувствовала лишь необъяснимую неприязнь. И направлена она была не на Анджело, а на моего жениха, который оскорбил меня на глазах у родителей, когда отец сделал выпад в его адрес.

Теперь мы сидели в машине и, как и всегда, смотрели на проплывающий за окнами Чикаго с его величавой красотой, что была смурнее глаз Вулфа. Я теребила подол белого платья, не зная, как поступить или что сказать. Вулф в очередной раз пришел к нелепому выводу, что я переспала с Анджело. И в очередной раз я чувствовала, что, защищаясь, поддерживаю модель поведения, где мне постоянно приходилось оправдываться за разговор с другом.

Неужели он такого гадкого обо мне мнения? Мы заключили устное соглашение, и прошло уже немало времени. Время, когда я целовала его, ласкала, раздвигала ноги, чтобы он погладил меня через одежду. Я тоже гладила его. Это все было напрасно? Неужели он действительно думает, что я при каждом удобном случае буду делать это с другим мужчиной?

– Я не женюсь на шлюхе, – с холодной решимостью заявил Вулф, смотря в окно. В зеркале заднего вида я заметила, как Смити, его водитель, неприязненно поморщился и покачал головой. Я закрыла глаза, стараясь не заплакать.

– Тогда отпусти меня.

– Я слышу признание, мисс Росси?

– Я не стану защищаться перед мужчиной, недостойного моих оправданий, – как можно спокойнее произнесла я.

– Он стоит моего гнева?

– Вы не напугаете меня, сенатор Китон, – соврала я, не обращая внимания, как сперло дыхание от подступающих слез.

Он нравился мне. Правда, нравился. Мне было приятно, что он защитил меня перед отцом, что предложил мне свободу учиться, работать и без сопровождения выходить из дома. Нравилось, что он завязал войну с моей семьей, но не впутывал в нее меня.

Мне даже нравилось, что Вулф не хотел делать из меня машину для производства его детей. Нравилось, что он был покладистым, если я хотела найти с ним общий язык. Что только от моего поведения зависело, какую версию Вулфа я получу: мерзавца или острого на язык кавалера. Мне нравилось, что его тело обволакивало мое как щит, как обжигали мою кожу его губы, как его язык кружил по моей пылающей плоти.

– Это пока, – поправил Вулф, его подбородок своей твердостью напоминал гранит. – Пока ты меня не боишься.

– А ты хочешь, чтобы я тебя боялась?

– Я хочу, чтобы ты хоть раз в своей несчастной своевольной жизни вела себя достойно.

– Я не спала с Анджело Бандини, – впервые за вечер сказала я и пообещала себе, что в последний.

– Заткнись, Франческа.

Сердце сжалось в груди, и я проглотила наполнившую рот горечь.

Когда мы подъехали к дому, Вулф обогнул машину и открыл мне дверь. Я вышла и, оставив его без внимания, распахнула дверь в дом. Я была так зла, что хотелось кричать, пока не лопнут голосовые связки. Вулф мне совсем не доверял. Из-за кого он стал таким недоверчивым и черствым?

Наверняка по вине моего отца. Иного объяснения их вражде я не находила.

Вулф за моей спиной раздал телохранителям указания не входить в дом, что противоречило протоколу. А он никогда не нарушал протокол.

Я рванула к своей комнате, лихорадочно собирая мысли в кучу и думая, как разобраться со всем этим. В голове роились мысли, что побег от стычки Вулф может расценить как признание. Но я согрешила лишь в том, что села с Анджело на людях и попросила его перестать мне писать. И я захотела дать своему будущему супругу настоящий шанс.

– О колледже можешь забыть. – Вулф швырнул свой телефон и кошелек на мраморную каминную полку за моей спиной. – Сделка отменяется.