— Квентин? — крикнула я. — Ты здесь?

Мой голос отозвался эхом.

Никого.

— Есть кто-нибудь?

Но молчание подтвердило, что я одна. Интересно, Квентин покинул театр и случайно оставил открытыми двери? Нужно дать ему знать.

Включив свет на сцене, чтобы не чувствовать себя частью фильма ужасов, я прошла в пустую раздевалку.

Кушая свой салат, я работала над заданием, ожидая, пока пройдет время.

От звука вдали я застыла как кролик в свете фар. Я наклонила голову, прислушиваясь к шагам. Кровь хлынула в голову, застучало в ушах, и пульс участился. Затем я выругалась на себя, что так встревожилась, наверняка это кто-то из актерского состава, — я посмотрела на часы, — пришел на час раньше.

Я подождала, и дверь раздевалки, которую я оставила слегка приоткрытой, скрипнула.

При виде Эйдана, заполнившего дверной проем, перехватило дыхание.

Он скрестил руки и лодыжки и прислонился к косяку, бесстрастно глядя на меня.

Все, что я могла сделать, это пялиться на него; мои эмоции кружились в беспорядке чувств, как торнадо, не задумываясь о том, что он всасывает в свою вращающуюся воронку.

— Что ты здесь делаешь? — наконец спросила я хриплым голосом.

— Я сидел в кафе через дорогу и видел, как ты вошла.

— Ты следил за мной?

— Я спорил с собой об этом некоторое время. Но да.

Адреналин прошел через меня и вызвал дрожь в руках. Я сжала руки в кулаки, надеялась, что смотрю на него с такой же скукой, с какой он смотрел на меня.

— Зачем?

— Любопытство. — Он пожал плечами.

— Любопытство?

— Всегда ли ты была таким бессердечным роботом, а я чертовски слеп, чтобы это увидеть?

Я вздрогнула, понимая, что это тот момент, когда я должна сказать ему, что Лэйна обманула меня. Но не могла выговорить и слова. Я хотела и не хотела.

Так что страх, что он ненавидит меня, и противоположный страх, что я нравлюсь ему, сделал меня какой-то возмущенной и раздосадованной. Я поднялась на ноги.

— Если ты пришел сюда, чтобы использовать меня как свою эмоциональную боксерскую грушу, то лучше уйди, — прошипела я.

Глаза Эйдана вспыхнули, и он оттолкнулся от косяка, входя в помещение. Впервые я возненавидела то, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть на него.

— Не раньше, чем скажу, что я на самом деле думаю о тебе, Нора. И не буду прятать это за наплевательским предлогом, что после произойдет с этим спектаклем.

— Эйдан…

— Ты самая большая трусиха, которую я когда-либо встречал в своей жизни. Ты слаба и эмоционально мертва. Хуже всего то, насколько ты чертовски хороший манипулятор…

— Эйдан…

— Я никогда не встречал никого, кто бы меня так одурачил! — Его грудь вздымалась, а холодность исчезла, накрытая яростью. — Ты солгала и оставила меня одного, сбежала, когда дела пошли плохо. И не единожды, а дважды, и я идиот, который позволил тебе сделать это со мной.

— Эйдан…

— Но будь уверена, Нора, ты — последняя женщина, которая сделала из меня дурака. Я вижу тебя сейчас. Кто ты на самом деле. Гребаная, эгоистичная, эгоцентричная, инфантильная…

Что бы ужасное он ни собирался мне сказать, я проглотила это своим поцелуем. Не в силах больше терпеть его презрение, и не зная, как это остановить, я последовала своей интуиции.

А моя интуиция приказала сжать его футболку в кулаках, чтобы притянуть Эйдана к своему рту.

Какая ошибка.

Потому что я вспомнила его.

Я вспомнила, как прекрасно он чувствовался.

Поэтому, когда Эйдан схватил меня за предплечья в попытке оторвать от себя, я сильно обхватила руками его шею и крепче сжала, отчаянно целуя.

Эйдан что-то проворчал, снова схватил меня за руки и, когда я уже испугалась, что он оттолкнет меня, мужчина сломался. Довольно внезапно он стал доминировать.

Я обнаружила, что меня приподняли над полом, а затем посадили на стол. Эйдан встал между моих раздвинутых ног, и мы продолжили жадно целоваться. Наши руки были повсюду, такие же голодные, как и губы. Я скользнула руками под футболку Эйдана, шаря по твердым мускулам живота, а он неистово ласкал мою талию, сжимал грудь и, наконец, проник под ткань платья.

Я застонала в его рот, когда Эйдан скользнул под трусики и рывком стянул их до колен. Внезапно он отстранился от моих губ, яростно смотря на меня, и этот взгляд держал меня в плену, пока он поспешно расстегивал и стягивал свои джинсы с бедер, освобождая член.

Мой взгляд упал на него, и у меня была всего лишь секунда на осознание и сомнение, поместится ли в меня эта огромная пульсирующая эрекция, прежде чем Эйдан схватил меня за бедра, оставляя синяки. Он снова посмотрел на меня и приподнял за бедра. С лицом, ожесточенным от желания, он направил свой член между моими ногами и погрузился в меня так глубоко, что стало больно. Я всхлипнула, цепляясь за него, пока мои внутренние мышцы пульсировали вокруг члена, пытаясь привыкнуть к невероятно горячей полноте внутри.

Эйдан крепко держал меня, его движения были грубыми, резкими и неистовыми, но мне было все равно. Я хотела, чтобы он оставался так глубоко внутри меня, чтобы никто не смог нас разлучить. Напряжение уже начало скручиваться, и мое прерывистое дыхание и выкрики о большем смешивались с его звериным рычанием и стонами.

Кожа пылала, бедра горели, но каждый толчок члена приносил все меньше боли и все больше удовольствия. Я вцепилась ногтями в его поясницу, и бедра дрогнули от его движений, достигая большего.

Я хотела сорвать свою одежду и обнажиться, чтобы быть кожа к коже, но это означало остановиться и разомкнуться, а я не могла. Я не могла остановиться. Я хотела больше. Я хотела этого навсегда.

— Эйдан, — взмолилась я.

Эйдан переместил одну руку с моего бедра и обхватил меня за затылок, прижался губами к моему рту, тяжело дыша, задыхаясь, скользя губами и языком, без всякого изящества… Просто дикая потребность имитировать ртом то, что его член делал внутри меня. Он приподнял мои бедра выше, отчего наши рты сместились. Эйдан врезался в меня, и его зеленые глаза были как темный лес, наполненные чувством собственности.

Каждый толчок был как удар по моему внутреннему термостату, каждое проникновение, разжигало сильнее мое пламя. Уверенна, что не смогу кончить, не уничтожив это здание в огненном взрыве.

Оргазм накатывал волна за волной, и я выкрикнула его имя, одновременно с его «Черт!», когда он кончил. Я почувствовала восхитительное ощущение того, как мои внутренние мышцы сжались вокруг пульсирующего члена. Его бедра дернулись, мои руки соскользнули с его плеч, мышцы расслабились. Эйдан рухнул на меня, руками гладя мои бедра, словно успокаивая от жесткой хватки. Я чувствовала дыхание Эйдана, щекотавшее мою шею, и его грудь, что поднималась и опускалась в нескольких сантиметрах от моего лица.

Все произошедшее казалось, длилось дольше. Все это взрывное столкновение. Но когда я пришла в себя, поняла, что прошло лишь несколько минут.

И все же Эйдан не стал оставаться внутри меня, и, когда вышел, я застыла от холодной суровой реальности того факта, что мы занимались сексом без защиты. К счастью, я принимала таблетки еще со времен Джима, и не видела смысла прекращать их пить, потому что они регулировали мой цикл.

Но если Эйдан трахался с кучей женщин, было глупо, пускать его без презерватива.

Я была самой глупой женщиной на планете.

Полностью под контролем своих чертовых гормонов.

Эйдан ругнулся и вытащил салфетки из коробки на стойке рядом. Он отвернулся от меня и, по-видимому, вытерся, прежде чем застегнуть джинсы. Чувствуя себя более уязвимой, чем когда-либо, я воспользовалась моментом, пока Эйдан стоял спиной, чтобы соскользнуть со стола, вытереть себя салфетками и натянуть нижнее белье вверх, а платье — вниз.

Когда я подняла глаза, Эйдан смотрел на меня так, словно ненавидел.

Я съежилась от этого выражения, борясь с желанием заплакать. Но надменно вздернула подбородок, как будто мне была безразлична его ненависть.

— Ты на таблетках?

Я кивнула.

— Ты чист?

Он кивнул.

Я пренебрежительно сказала:

— И я могу тебе доверять?

Эйдан усмехнулся.

— Из нас двоих не я тот, кому нельзя доверять. — Он покачал головой, водя взглядом вверх-вниз по моему телу, словно я была слизняком, найденным в его салате. — Не могу поверить, что раньше волновался о тебе. И что же, блядь, я видел в тебе?

Я никогда не получала рану от выстрела или ножа, но задалась вопросом, мог ли кто-нибудь в этой жизни причинить такую сильную боль, как Эйдан Леннокс, сказавший мне эти слова после того как мы занялись сексом.

После того как у меня был самый грубый, самый приятный сексуальный опыт в моей жизни.

После того как впервые занялась сексом после смерти мужа.

Я отвернулась, чтобы Эйдан не мог увидеть мои слезы, и сделала вид, что собираю свои учебники.

Скажи ему!

Но не смогла. Внутри я истекала кровью из-за его слов, и это было прекрасным доказательством, которое давало знать, почему все закончилось. Эйдан Леннокс мог причинить мне огромную боль, больше, чем кто-либо еще в этом мире, а я покончила с этим дерьмом. Почему я потянулась к нему, я не понимала. Но пришло время стараться изо всех сил, чтобы преодолеть это замешательство. Слова Эйдана помогли.

Они очень помогли.

— Нора…

— Я получила то, что хотела, Эйдан. — Я схватила свою сумку. Не глядя на мужчину, я прошла мимо и сказала слова, которые знала, положат конец этому раз и навсегда: — Я успокоила двухлетний зуд. Давай остановимся на этом.

Глава 27