Пока иду до его кабинета, чувствую, как в груди взрывается чем-то темным и горячим.

На*уй «Женечку»! Это нас не спасет. Ему нужно нечто совершенно другое. Или мне. Или нам.

— Олег у себя? — снимаю с запястья резинку для волос, собирая волосы в высокий хвост возле зеркала его приемной.

— Он занят! — сжимая челюсти смотрит на меня Таня через зеркало.

— Не сомневаюсь, — иду мимо неё.

Она уже давно не подскакивает и не пытается останавливать меня. Дрессированный Цербер!

Открываю его дверь.

И шипящее:

— Нахалка!

В след еще гавкает, да.

Захожу, замыкая за собой дверь. Ложусь на нее спиной.

Олег поднимает глаза.

— Уже соскучилась? — с прохладным сарказмом.

— Тебе так легче?

— Что?

Не торопясь прохожу внутрь, до окна. Смотрю на его отражение в стекле.

— Из положения лежа не упасть.


Задумчиво хмурится.

— Больно падать?

— Больно.

— Это оправдывает нежелание взлетать?

— Женечка… — слетает с него маска, он тяжело сглатывает.

Откатывается на кресле от стола.

— Ты Олег, если хочешь поиграть в такие игры… Да, нет, конечно, мы можем поиграть и в такие. Недолго.

— Тебя зацепило это? Извини.

— Проблема как раз в том, что не зацепило. Финал не зацепил. А знаешь почему?

— М?

— Имитация силы. Таких мужчин не счесть. Твоя ценность в другом. Иметь силы «быть, а не казаться». Зачем ты кормишь меня своими слабостями? Я не выношу слабостей!

— Притормози, Женя. Или это монолог?

— Это монолог.

— Окей. Слушаю.

Подхожу к нему сзади, наклоняясь над ухом.

— Если ты чувствуешь, что тебя роняют. Если ты понимаешь, что всё равно не устоишь. Зачем эти нелепые телодвижения в попытке сохранить равновесие? Сядь сам, достойно и красиво. К моим ногам. Я оценю, Олег.

Чувствую, как он каменеет, плечи застывают.

Дотягивается рукой до стола. Рывок. Откатывается от меня, разворачивая кресло. Сталкиваемся взглядами.

— Нет.

— Ты уже там, Олег! Зачем нам эта имитация равенства? Именно она тебя и выносит, разве ты не понимаешь? Ты безуспешно пытаешься удержать контроль над собой и не утонуть. А я предлагаю тебе нырнуть и насладиться. Я всё равно утоплю! Отдай мне свой контроль, тони смело! Я буду заботиться о твоих чувствах.

Его взгляд расфокусирован.

— Ты же говорил Крис, что хотел бы в формате самоисследования нырнуть в эти воды!

— Не с тобой!!

— Так ты уже зашел в эту воду со мной. Топчешься на берегу, поднимая какую-то муть. Или зайди глубже или выйди совсем! На берегу толпа «туристов» мочат ножки в моих водах, их компания тебе не к лицу. Стань особенным!

— Мне казалось, я уже. Особенный.

— Мне тоже так казалось.

— Какое же ты… — оскаливается он, срываясь на секунду на эмоции. — Чудовище!

— Могу стать твоим персональным, Аронов. А могу и не стать. А могу и не твоим.

— Это ультиматум?

— Нет. Это выражение чувств. Любые чувства меняют реальность. Изменят и мои! Как — зависит от тебя. Монолог закончен.

Под аккомпанемент его внутренней, очень болезненной, молчаливой истерики сфинкса выхожу из кабинета.

Сигарету мне…

Глава 32

От Аронова тишина. Это правильно. Потому что ему нужен еще один мой монолог. А для него он должен созреть, а я набраться сил, чтобы пробить его.

У меня перерыв, и я раскладываю учебники в моей мужской гримерке.

Брутальный болезненно постанывая крутится перед зеркалом, заглядывая на свою спину.

— Ты чего?

— Да болит…

— Где? — подхожу я со спины.

— Под лопаткой, — ведет плечами.

Кладу пальцы ему на спину. У него красивая спина, видна каждая мышца. Играю на нем как на рояле, вслушиваясь в свои ощущения. Чувствую пальцами более тугие участки, чем симметричные им, с другой стороны. Вдавливаюсь.

— Да-а-а…

— Стой ровно.

Проминаю ему несколько точек под его восторженные стоны и шипение.

— Тебе надо к массажисту. Ты вынужденно сидишь в одной позе, — положив ладони ему на плечи, веду ими, скручивая его немного относительно оси. — Вот так сидишь. Из-за этого там гипертонус и перекос мышечного каркаса защемляет нервы.

Разглядываю его позу.

— На компе играл?

— В страйк… всю ночь резались! Ты на массажиста учишься?

— И на него тоже, — шлепаю его по голой спине. — Не сиди в такой позе. Выхватишь невралгию.

Возвращаюсь к учебникам. Неорганическая химия. Чтоб ее…

— Детка? — заглядывает Крис. — Учишь?

— Мхм…

— Женечка, мне срочно нужно в банк, а там Тома не приехала. Барин гневается. Ты с ней договаривалась на сегодня?

— Да.

— Порешай!

Очень странно. Тома едет от нашего агентства в Европу на конкурс Мисс чего-то там. И пищала от счастья, когда Олег выбрал именно ее. Она не могла просто забыть. Самолет завтра.

Оставляю учебники. В своей уже заканчивающейся записной ищу номера, которые она оставляла мне. Вот… Родителей. Звоню ее маме.

— Здравствуйте. Извините за беспокойство. Мы не можем дозвониться до Тамары, это с работы. Не подскажете?..

— Тамара… — убитым голосом. — В реанимации.

— А что произошло?

— Гололед… Затылком о бетонный бордюр… не приходит в себя.

— Ооо… В какой она больнице?

— Краевой.

— Я перезвоню Вам.

Вылетаю, спускаясь быстро до фотолаборатории. Аронов должен быть там. Но он выходит из фото-павильона. Мы сталкиваемся. Перехватывает за талию. Следом за ним выходит компания Лоры и Кати, человек пять.

— Ходи спокойно. Что ты бегаешь?

— Так быстрее.

— Навернёшься на своих каблуках. Отшибешь еще что-нибудь, кроме ВТУ. Где Тома? — недовольно.

— Кстати об этом. Олег, Тома в реанимации, упала, затылком об бетон. Не приходит в себя.

Молча слушает.

— Понял.

— Что мне делать?

— Олег, а можно я вместо неё поеду? — Катя.

— А почему ты? Вторая кандидатура была моя! — еще одна девочка.

— Олег, кто теперь поедет?!

Начинается спор и перебранка.

Мои брови возмущенно взлетают вверх. А ведь они общаются с Томой!

Челюсти Аронова сжимаются.

— Олег, давай, денег соберем? — снижаю я голос.

— Не надо собирать ничего, — девчонки замолкают, поворачивая головы на его голос. — У меня в столе конверт с деньгами на ее поездку. Отвези родителям.

— Так кто едет, Олег?

Он пренебрежительно морщится.

— Что это? — смотрит он мне в глаза.

— Это и есть истинная социопатия, — пожимаю я плечами. — Неспособность устанавливать глубокие эмоциональные связи. Даже их имитировать. Примитивная социопатия. На фоне недоразвития интеллекта и психики. Как у имбицилов. Куры.

— Наверное.

— Олег! Ну, кто едет?

Они даже не догоняют, что мы разговариваем о них.

— А ты-то что волнуешься? У тебя даже визы нет!!

— А тебе откуда знать?!

Продолжаются перебранки.

— Все свободны! — переводит он на них взгляд.

— Ну, Олег!

— Свободны, я сказал.

Разворачивается, уходит.

— Чо к чему?…

— Мы-то тут при чем?..

Иду за ним. Слышу в след:

— Ну, понятно кого отправит!

— Да, конечно…

— Ну, а как вы хотели?! Такие вещи надо отрабатывать!

Куры!!

Захожу к нему. Курит на своем кресле у приоткрытого окна.

— Сними эти чертовы каблуки, Женя. Гололед. Надень берцы.

Киваю. Сажусь к нему на колени, закапываясь пальцами в волосах и прячу его лицо у себя на шее. Вдыхаю поглубже.

— Женечка… — шепчет он. — Береги себя.

— И ты, — заглядываю я в его глаза. — Береги себя. Ты для меня очень ценен. Так, как никто другой.

— А мне показалось ты сравнила меня с толпой туристов.

— Нет. Я сравнила тебя, стоящего в этой толпе и тебя, зашедшего в глубину.

— Женя, — перехватывает он моё лицо, внимательнее вглядываясь в глаза. — Ты пугающе глубока. Не уверен, что смогу выплыть.

Делаю затяжку из его пальцев. Дым клубится и развеевается порывом холодного воздуха.

— Какой кайф тонуть в лужах? Зачем тонуть, если цель выплыть? Уж если и решаться, то погружаться в океан. Без оглядки. Я смогу стать для тебя океаном. Я это в себе найду для тебя.

— В этом я не сомневаюсь.

— В чем сомневаешься?

— В том, что получу от процесса удовольствие.

— Удовольствие?… В этом я сомневаюсь тоже. Удовольствие здесь получу я. А ты… ты получишь такой уровень связи и моей заботы, при котором тебе станет легко и спокойно.

Мой взгляд теряет фокус, я вижу его как в тоннеле. Края картинки заливает темным. Я чувствую, как внутри него все разливается умиротворенной эйфорией. Это хорошее чувство, мы на правильном пути.

Встряхивается!

— Как же ты одаренно втаптываешь меня Вниз! — пытливо прищуривается. — Откуда такие навыки?…Сколько тебе лет, Чудовище? По-настоящему. Вне этого тела? Куда исчезла сейчас моя маленькая девочка? И кто передо мной?

— Пытаешься удержаться на плаву, анализируя меня? Зря. Тебе же хочется туда, Зверь мой. Зачем ты упёрся? Там, куда я зову тебя, меня гораздо больше. Ты же хочешь получить еще немного больше меня? Закрой глаза… иди во тьму… там я… я растворю все твои страхи… и вопросы… мы станем целым… так как ты хочешь… так, как тебе нужно… там это возможно…

Мы зависаем глаза в глаза.

Ручка на двери со специфическим звуком опускается. Я поспешно встаю с его колен, он отъезжает на кресле чуть дальше. Таня улавливает эту суету и наши вырванные из погружения растерянные взгляды.