Беверли Кендалл - Пойманный

Он роняет вторую руку к другой моей ягодице, и с силой прижимает меня к себе.

Я ловлю ртом воздух, дыхание становится хаотичным. Желание держит меня в тисках, и всё о чём я могу думать — это о том, как он окажется внутри меня. Очередной прилив влаги гарантирует, что будь он сейчас там, моё тело было бы уже воспламенённым и готовым для него.

— Мне этого не хватало. — Он низко рычит и обменивается со мной мелкими глотками воздуха, степенно раскачивая бёдрами, чтобы я могла ощутить в головокружительных деталях, как сильно он мной заведён.

Когда он, наконец, накрывает ртом мои губы, голод внутри меня берёт себе бразды правления. Митчу, как и мне, не хватает сил на сопротивление, его поцелуй стремительно перерастает в упоение.

Дыхание становится жертвой лихорадочного скрещивания ртов. Но сейчас, я бы предпочла, чтобы его язык сплетался с моим, нежели нормальное дыхание. У него не получается поцеловать меня достаточно глубоко. У меня не выходит подобраться к нему достаточно близко.

Я так растворяюсь в поцелуе, что только через несколько секунд до меня доходит, что мы двигаемся прямиком к дивану. Но из меня не вырывается возражений, когда он опускает меня на спину и ловко расстёгивает платье, сдвигая его вниз. Только тогда он разрывает поцелуй. И от вида моей груди, прикрытой лифчиком без бретелек, он издаёт горловой звук, умело расстёгивая переднюю застёжку. Целое мгновение он глазеет на мою обнажённую грудь, пожирая её взглядом.

— Красавица, — хрипло шепчет Митч, прежде чем опускает голову и вбирает в рот мой правый сосок.

От удовольствия соприкосновения, курсирующего по мне, из лёгких пропадает весь воздух. В голове творится хаос, побуждая мой центр пульсировать в такт движениям его рта на моей груди.

Он обводит мой сосок, затем щёлкает по нему языком, сводя меня с ума от вожделения. Наигравшись с ним и добившись от меня бездумных всхлипов, он втягивает его так глубоко, что тот касается нёба.

Я пытаюсь подавить напрашивающийся всхлип наслаждения, но проваливаюсь. Звук громко разносится в тишине комнате. Он никогда не делал так, чтобы я кончала от его рта на своей груди, но сегодня вполне может. Моё тело даже больше чем просто готово, ещё и засуха, продлившаяся больше года, увеличивает шансы.

— Митч, — издаю стон, снова и снова перебирая его волосы пальцами, пока пульсирующее напряжение во мне достигает невыносимого уровня. Зависнув надо мной, он скользит рукой мне под платье. Его голая рука на моём бедре — прямиком из снов. Тех снов, которых я стыдилась. Эротических снов о парне, который бросил меня.

Парне, который бросил меня.

Эти слова эхом отдаются в голове, отказываясь останавливаться, несмотря на агонию в лоне, которую только Митчу по силам удовлетворить. Он подарит мне оргазм из моих снов… и что потом?

Куда заведут отношения, за плечами которых подобное предательство и такое ничтожное доверие? Я стряхиваю с себя сексуальную медлительность, которой не могу позволить себе поддаться, и настойчиво упираюсь в его твёрдые плечи.

— Митч, мы должны остановиться. — Может, мой голос и трясётся, но разум настроен решительно.

Он застывает, его рука остаётся в дюйме от места, где я влажная и пульсирующая. Я задерживаю дыхание, молясь, что он остановится и мне станет легче сопротивляться тому, чего требует тело.

Он смотрит на меня с расширенными зрачками.

— Почему мы должны остановиться? — спрашивает он, смешав в своём голосе желание и разочарование.

Продолжаю давить на его плечи, пока не чувствую, как его мышцы поддаются, и он отстраняется. Рухнув спиной на диван, он прикрывает предплечьем лицо.

Я занимаю сидячее положение, торопливо застёгивая лифчик и возвращая на место платье.

Из него вырывается судорожный вздох.

— Ты же знаешь, что я сегодня не усну? — говорит он напряжённым голосом, не убирая руки с глаз.

Мой взгляд устремляется к его промежности, где по-прежнему беснуется его стояк. Стиснув ноги, сжимаю влагалище, как будто это может предотвратить прилив тепла.

Поспешно поднимаюсь на ноги и отворачиваюсь, становясь к нему спиной. Сейчас смотреть на него не лучшая мысль.

— Это было ошибкой, — говорю я, сложив руки на груди и сжав собственные плечи.

Услышав, что он задвигался, я поворачиваюсь, не давая ему возможности подкрасться ко мне. Потому что так он и поступал. Вернулся в мою жизнь и забрался мне под кожу. И я не знаю почему — потому что с ним у меня были самые серьёзные и длительные отношения за всё время, или потому что он отец моего ребёнка. Или, возможно, всё сразу. Понятно только, что от этого я становлюсь перед ним жутко уязвимой. Повторения быть не должно.

— Это никуда не денется, Пейдж. И мне кажется, ты и сама это знаешь, — произносит он голосом спокойной решительности.

Я ненавижу его уверенность. Его убеждённость в том, что я упаду обратно в его объятья, после всего произошедшего.

— Может у меня и был сейчас момент слабости, но я изменилась, Митч. Я не та девчонка, которую ты бросил. Так что не думай, будто знаешь, что я буду делать, а что нет.

Почти минуту Митч молча смотрит на меня, впиваясь зелёными глазами.

Узелок нервов поселяется в животе, когда я выдерживаю его взгляд, отказываясь первой отвести взгляд.

Он начинает двигаться ко мне, не прерывая зрительный контакт. Я тяжело сглатываю и готовлюсь к тому, что он сделает или скажет дальше. У меня получится. Он останавливается передо мной, и мне приходится вскинуть голову, чтобы заглянуть в его глаза.

— Ты права, — произносит он.

Когда его молчание даёт понять, что он не объяснится, пока не попрошу, я делаю это:

— Права в чём?

— Что ты не девчонка, которую я оставил в прошлом году. — От чего-то в его голосе моё сердце тоскливо сжимается.

— Не та.

Мы прожигаем друг друга взглядом несколько секунд, в то время как воздух между нами наполняется всем недосказанным.

— Что ж, мне лучше уйти, — разрывает безобидными словами тишину Митч. — Доброй ночи, Пейдж.

Я отворачиваюсь и смотрю, как он удаляется по коридору. Потом, как трусишка, жду звук двигателя его машины, чтобы пойти запереть дверь.

Долго выдыхаю и провожу трясущимися пальцами по волосам. Присутствие Митча в доме и жизни Бри — оказалось сложнее, чем я могла вообразить. Поцелуй определённо это доказал.

Митч

Пейдж избегает меня. Она привезла Бри раньше обычного. Сначала застала меня врасплох, а к тому времени, как я пришёл, её уже не было

Во второй раз — в среду — я был к ней готов. Или мне так казалось. Она не задержалась дольше двух секунд, едва перебросилась со мной парочкой слов и ни разу не встретила мой взгляд.

Мне хочется её вернуть, но она испугается, а я не знаю, как с этим справиться.

— У тебя есть планы на вечер? — спрашивает сестра, показавшись на кухне. На этой неделе я в основном ел в доме, потому что у меня ни черта не было еды. Правда, пора уже закупиться в продуктовом. Нельзя же ждать этого от сестры, пусть она и отправится сама в магазин, если я совсем затяну.

Ополаскиваю тарелку и убираю её в посудомоечную машину, прежде чем повернутся к ней.

— Наверное, поеду в город и встречусь с Джошем.

— Не забудь о завтрашнем празднике Тэсс.

— Разве я могу, — сухо отзываюсь я. — Дом, кишащий десятком визжащих шестилеток. Ни за что не пропущу.

— Никто не сумеет перекричать твою дочь, — дразнится она, бросая в меня кухонным полотенцем.

Я легко его перехватываю.

— Ты права. — Бри — маленькая тарахтелка, ни на секунду не замолкает. И неважно, что никто не понимает её слов, она рада поделиться своими мыслями с любым человеком, кому посчастливилось оказаться рядом.

В те дни, когда Пейдж не привозила Бри, я ездил к ним сам. У меня вошло в привычку забирать Бри в парк или поплавать в бассейне. Было бы здорово, если бы Пейдж иногда выбиралась с нами, но в ближайшее время этого не произойдёт.

Вчера мы вместе посмотрели семейные фотоальбомы. Оказывается, моя дочь любит рассматривать фотографии — особенно те, где изображены они с Пейдж.

— Эй, в тех альбомах, которые лежат в гостиной, я видел кучу фотографий мамы, когда она была беременна тобой, но ни одной, когда она была беременна мной. Неужели никто не фотографировал? Понимаю, я был неожиданным, но серьёзно, — произношу с поддразнивающей улыбкой.

Глаза Дианы изумлённо расширяются, и из неё вырывается смех.

— Уверена, они где-то есть. Наверное, в другом альбоме или в коробке в подвале.

— Ладно, тогда скажи мне где, и я пойду поищу. Хочу показать Бри. — Мои мысли всё ещё занимает то фото, где изображена беременная Пейдж, и как восхитительно она выглядела. Интересно посмотреть на маму, когда она носила меня.

Сестра отмахивается от меня.

— Нет, я сама найду. Точно не знаю куда положила, поэтому придётся немного покопаться. Кстати, угадай, кого я видела сегодня в торговом центре? — Диана проскальзывает на стул за островком, стремительно переходя в режим сплетен.

Возвожу глаза к потолку. Ей пора бы уже меня знать. Не люблю угадайку. По крайней мере, с ней, потому что это всегда кто-то, кого бы я не угадал за миллион лет.

— Санта-Клауса? — на помощь приходит сарказм. — Давай уже, скажи мне.

— Рэнди Дэниелса.

В голове пустота от произнесённого имени.

— Кто это?