Беренготт Лючия фон - Поймать невидимку

Я же чуть не плакала, не веря, что была так близко к спасению и так глупо, в последнюю секунду, попалась. И дрожала – крупной, совершенно неконтролируемой дрожью.

Напряженное, сильное тело подо мной дышало жаром, рука освободила запястье и скользнула вниз, обхватывая бедра... Вторая нырнула под волосы…

– Какая ты… – прошептал прижатый ко мне разгоряченный мужчина, и я передернулась, запрещая себе возбуждаться – ведь еще секунда и он узнает меня.

– Бэмби? – недоуменно протянул Мещерский. 

Убрал с моего лица волосы, вгляделся пристально, будто хотел подтвердить свою догадку...

И вдруг сильно сжал пальцы на моем бедре. 

Его разбудил запах. Сладкий, чуть терпкий запах каких-то хорошо знакомых ему цветов – то ли жасмина, то ли сандала.

Потом к этому запаху добавился еще один – химический, резкий.

Духи, понял Богдан. Сильные, женские духи! И поморщился – терпеть не мог женщин, злоупотребляющих сильными духами.

Но какого рожна? Здесь, в его кабинете?..

Щурясь от света настольной лампы, оставленной для него водителем, Мещерский открыл глаза… и рот открыл.

Худенькая, светловолосая красотка нависала над ним, явно пытаясь дотянуться до рубашки, которую он небрежно бросил на спинку дивана – сразу перед тем, как вырубиться.

Что за…

Богдан лихорадочно соображал.

Воровка? Друзья подарили ему девочку? Может, ему вообще все это снится?

Трезвел он всегда быстро – особенно если немного поспать – однако на секунду засомневался, а не белочка ли его посетила в лице белокурой грации?    

И решил, что единственный вариант – проверить наощупь. Схватил девчонку за руку и потянул на себя, вздрагивая от неожиданной бархатистости ее кожи.

А через минуту уже с изумлением всматривался в лицо той, что так подло кинула его сегодня в ресторане.

– Бэмби?! – он не мог поверить своим глазам. Как? Откуда?!

Попытался заставить себя разозлиться. Какое там! В штанах колом встало просто от одной ее близости, и все, что хотелось – зацеловать ее до смерти. Не в состоянии контролировать себя, он гладил и сжимал все, что под руку попадалось – бедра, ягодицы, нежную, чуть вспотевшую шейку под волосами… Все мял ее, и мял. И прижимал ближе некуда.  

– Что… ты здесь делаешь? – смог наконец он выдавить из себя, отводя ее волосы в стороны.

Лицо девушки было под слоем штукатурки, глаза ярко накрашены, и он поборол желание немедленно потащить ее в ванную – смыть весь этот маскарад, удостовериться, что это действительно она – его маленькая, пугливая Бэмби. И сделать это захотелось гораздо сильнее, чем докопаться до правды – какая, к черту разница, зачем она здесь… главное, что здесь.

Девчонка вдруг резко втянула носом воздух и дернулась, елозя по нему бедрами.

И он не выдержал – крышу снесло от такой податливости… Набросился, перевернул их обоих… и подмял ее под себя, жадно целуя все, что было в досягаемости...  

– Маленькая моя… хорошая… – бормотал почти бессвязно, уже ничего не соображая. – Хочу тебя… прямо здесь хочу…

Впился ртом в ее губы, заставляя раскрыть их, и даже застонал от сладости – будто в шоколадную конфету с ликером языком проник…

И тут его окатило настоящей эйфорией, как она есть – шаря по груди Бэмби, он вдруг почувствовал под тканью платья ее соски - маленькие, твердые, явно напряженные горошины! Давай! – кричали эти горошины, – можно! Все можно!

Более не сомневаясь, Мещерский протиснулся рукой между ног девушки, уже предвкушая, какое там все нежно-мокрое и восхитительно открытое...

И замер на подступе к тонкой полоске кружев, обескураженный неожиданно соленым привкусом поцелуя.

Бэмби всхлипнула.

– Пожалуйста, не надо… я… не хочу…

Приподнявшись, медленно приходя в себя, Мещерский смотрел в раскрасневшееся, все в слезах девичье лицо.  

– Бл*ть! – выругавшись, резко сел промеж стройных ног – и когда только успел раскинуть их в стороны?

Поморгал, не веря, что мог такое сотворить – платье задрано, трусики уже почти на бедрах. Бедняжка только и могла, что всхлипывать и барахтаться под ним, кабаном. Хорошо хоть всхлипнуть догадалась, а то так бы и довел дело до конца, и похрену, хочет она диванного секса в первое же «свидание» или нет. 

Бэмби внезапно очнулась, собрала ноги в кучу и скатилась с дивана на пол.

Не тут-то было. Насильник из него, конечно, никудышный, но от допроса эта динамщица так быстро не слиняет.

Поймал он ее уже у выхода – схватил за плечо, хлопнул за ее спиной полуоткрытой дверью и развернул к себе лицом.   

– Говори! Как сюда попала? Что делала в моем кабинете?

Лицо ее снова жалобно сморщилось.

– Я… я хотела…

– Не реветь! – он прижал палец к припухлым от его поцелуев губам. – И говори правду. Я все равно добьюсь от тебя правды.

– А можно… можно я сяду? – дрожащим голосом попросила Бэмби, и его сердце предательски дрогнуло.

– Можно.

Крепко держа за руку, он подтащил ее к письменному столу и усадил в свое же кресло. Сам стал рядом. Буквально заставил себя сделать грозное лицо – что было довольно непросто, учитывая обстоятельства.

– Начни со своего настоящего имени.

Вжав голову в плечи, Бэмби бросила на него робкий, косой взгляд и кивнула.

– Ладно. Меня зовут Соня. И меня заставили… сделать кое-что… не очень хорошее.  

***

Опустив голову, я не видела, как он меряет шагами комнату, но слышала очень хорошо – четкие, тяжелые шаги по паркету, глохнущие, когда мужчина пересекал ковер.

Я молчала – боялась пикнуть. Какое там пикнуть! – боялась вздохнуть громче обычного, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания. Потому что привлекла его уже так, что долго теперь буду расхлебывать.

Какой черт меня дернул все рассказать Мещерскому? Наверное, тот же, что подбил согласиться на предложение Шубина.

– Едь домой, - приказал вдруг директор – таким холодным и отстраненным голосом, будто не пытался залезть ко мне в трусы всего лишь полчаса назад.

– Как… домой? – не поняла я. – А как же…    

Вместо ответа он подошел к столу, вытащил меня из кресла и сел сам, откинувшись на спинку. Ввел в компьютер пароль.

– Я дам тебе список кредиторов с позапрошлого месяца – почти все они уже неактуальны. Дашь своему Шубину, пусть долбится в стену. И тебя не тронет.

«Своему Шубину» кольнуло больнее, чем «маленькая, лживая дрянь», которым меня наградили минутой ранее. Стиснув зубы, понимая, что обижаться мне не на что, я приняла щедрый подарок – флешку с записанной на ней фальшивой информацией. Это должно покончить с ужасным недоразумением, по которому кто-то решил сделать из меня агента 007, обезопасить мамину работу и, если Шубин не врал, вернуть ей любимую машину.   

– Большое спасибо, – поблагодарила я ровным голосом.

– Всегда пожалуйста, – съязвил Мещерский. – Обращайтесь, если что.

Вскинув подбородок, я процокала каблуками к выходу, крутя в голове его же фразу – «не реветь, не реветь, не реветь!» Дернула за ручку, успокаивая себя, чтобы не дай бог не грохнуть напоследок дверью – не имею я права ничем грохать, хоть и страсть как хочется.

Вот приеду домой – и пореву, и грохну.  

До самой последней секунды я ждала, что он остановит, позовет меня обратно, пожалеет несчастную дурочку, так глупо попавшую в жернова акульего бизнеса… защитит – хотя, в принципе, он и так сделал более, чем достаточно для шпионки, чуть не порушившей ему бизнес.

А еще я хотела, чтобы он продолжил то, что начал. Потому что мне понравилось, как он зажимал меня на диване – пусть под конец я и испугалась. Мне понравилось, как жарко он дышал мне в ухо, приговаривая бессвязные, ласковые пошлости… понравился его запах… его борода, даже одеколон понравился... И да, черт возьми, мне был крайне приятен вминающийся в бедро напряженный бугор под его брюками!

Дверь, придерживаемая рукой, тихо кликнула за моей спиной.

Не позвал. Как и следовало ожидать.

Проглотив слезы, я пошла по коридору в сторону лестницы, хоть можно было не осторожничать и поехать на лифте.

Уже на лестничной площадке я услышала тихую вибрацию телефона. Не глядя, полезла в телефон, не глядя ответила.

– Ну что? Справилась?  

Споткнувшись, я чуть не полетела с лестницы – до такой степени была не готова к голосу негодяя Шубина.

– Да, – как можно спокойнее ответила, сжимая в руке флешку. – Все прошло на ура. Где мне с вами встретиться?

– В этот раз я подъеду к твоему дому, но на будущее нужно будет придумать как устанавливать связь другими способами – и не через Марину. Потому что, как только в твоей новой фирме обнаружат, что у кредиторов выкупают их доли – а они это обнаружат и очень скоро – я буду первым, за кем установят слежку…

– Погодите-погодите… – сумбур в голове достиг максимума, мозги отказывались воспринимать информацию. – Что значит – «на будущее»?

Шубин ухмыльнулся.    

– Ты, что, серьезно думаешь, что всю эту подготовку мы провели для того, чтобы украсть несколько несчастных инвесторов? Да у них хорошо если пять процентов от акций «Меридиана» – и это в самом оптимистичном случае.

– Но… вы же обещали… что отпустите меня… – чувствуя, что слезы, наконец, нашли дорогу вниз по щекам, я бессильно упала на ступеньку.

– Знаешь, ты такая наивная, что это даже мило… – отвлеченно заметил Шубин, шурша какими-то бумагами. – Мещерский жонглирует кредитами – перетасовывает их каждый месяц. Чтобы скупить достаточно большую часть его компании, необходимо отслеживать как минимум в течение нескольких месяцев. И ты предлагаешь мне начать все с начала – с новым человеком, который может облажаться и все запороть? Ты в своем уме, Демидова?