Беренготт Лючия фон - Поймать невидимку

– Да, ему подходит.

Поставил зверька на лапки, подпихнул ко входу в квартиру.

И тут до меня дошло. Прям как лампочка в голове зажглась.

А ведь Богдан купил ее – купил эту квартиру! И запускает туда моего кролика, подобно тому, как запускают в новое жилье кошку.

Но какое это имеет отношение ко мне и моему сюрпризу?

Неужели?..

О боже. Он ненормальный.

***

– Не-не-не! Ни в коем случае! – запротестовала я, пытаясь вырваться. – Это уже чересчур!

Все еще со мной на руках, не обращая внимания на возмущения, Богдан перешагнул через порог и огляделся.

– Что ж… Очень даже неплохо… И почти все готово к въезду. Хотя со въездом придется повременить – Шубин не должен даже заподозрить, что у тебя новый адрес.

– Богдан, я не могу такой подарок принять!

– Хватит дрыгаться, не то уроню! Почему не можешь? Ты ведь говорила, что негде кролика держать? Вот теперь считай, что есть.

– Пусти! Я не приму квартиру в подарок!

Раздраженный, он поставил меня на пол.

– Да почему не примешь-то? Чем это от питомника отличается? Квартира, кстати, ненамного дороже.

– Потому что это… уфф…

У меня, если честно, руки опустились.

Как ему объяснить, что с гораздо большим удовольствием я бы пошла жить к нему, или, допустим, познакомилась бы с его родителями, про которых знаю только то, что они есть? И что до классического «насосала» мне не хватает только спортивного Лексуса с розовым бантиком вокруг руля? Где это видано? Четвертый день знакомы, а он мне уже квартиру дарит.

И какую квартиру! Я огляделась – квадратов семьдесят, не меньше. Двухспальная, с современной, открытой кухней и лоджией.

Другая бы уже бежала вприпрыжку документы подписывать, а я стою и только что слезы из глаз не текут. Хотя нет. Уже текут.    

Богдан остолбенело уставился на мои намокшие щеки.

– Это ты мне так спасибо говоришь?  

Черт! А ведь я действительно выгляжу как тварь неблагодарная.

Шмыгнув носом, я попыталась объясниться – благо Марк, унюхав намечающийся скандал, потихоньку ретировался вон из квартиры, прихватив испуганного Снежка.

– Понимаешь… такие подарки делают мужчины… которые хотят встречаться с женщиной по секрету. Как… с любовницей. Тайной.

Я не договорила, что так поступают не просто мужчины, а… женатые мужчины.

С минуту он смотрел на меня – так изумленно, как будто у меня вдруг выросли на голове рога.

– И поэтому ты плачешь? Потому что думаешь, что я дарю тебе квартиру, чтобы было где тебя трахать?

Лучше и не скажешь. Я хмуро кивнула. Из его горла вырвался какой-то странный звук – не то смех, не то кашель.

– А то, что я просто хочу поднять тебя вровень с собой, тебе не приходило в голову?    

Теперь уже я смотрела на него с изумлением, совершенно не понимая к чему он клонит.

– Поднять меня вровень с собой, завалив дорогими подарками?  

– Конечно. Я ведь тебе все это дарю не просто так. Подумай сама – квартира, которая будет полностью твоей, твой собственный бизнес... Драгоценности, одежда – но это так… ерунда… Еще и машину тебе подарю – в личное владение… – он подошел ближе. – Не дошло?

Я мотнула головой.

– Я хочу, чтобы ты стала независимой, Бэмби. В том числе, независимой от меня. Я дарю тебе новый старт. Понимаешь?

А вот теперь дошло. Так дошло, что слезы брызнули и вся моя тщательно наложенная косметика потекла по щекам ручьями. Бросившись ему на шею, я прижала его к себе так крепко, как только могла. Потому что это было лучшее объяснение из всего, что я только могла услышать.

– Я не хочу послушную, во всем зависящую от меня содержанку… – говорил он мне в волосы, обнимая в ответ. – Не хочу, чтобы ты была со мной из-за денег… Поэтому я дам тебе этих денег с самого начала – много. Так много, чтобы ты никогда больше ни в чем не нуждалась.

– И посмотришь, останусь ли я с тобой? – тихо спросила я, заканчивая его мысль.

Ощутимо напрягшись, он кивнул.

– Двадцать лет – огромная разница, Соня. Я хочу быть уверенным в том, что не покупаю твою любовь. 

Во всем этом была странная, немного парадоксальная логика – «купить» меня сейчас, чтобы не пришлось покупать потом. И моя реакция на его рассуждения была не менее странной – я чувствовала себя одновременно растроганной, благодарной и оскорбленной до глубины души.

Но я его понимала. Он ведь не видел себя так, как видела его я, не знал, что иногда я ловлю себя на том, что не могу оторвать от его лица взгляда. И не важно, что он в этот момент делает – спит ли, ест или говорит по телефону.

Он не знал, что существует определенный радиус, в котором я хочу провести всю свою жизнь, и этот радиус – сто метров от него. И что как только он покидает меня, какая-то часть меня… нет, не умирает, это было бы слишком пафосно – засыпает в тревожном, беспокойном ожидании.  

Не знал, что я подумываю бросить идею с университетом, и учиться на заочном, если вдруг он решит позвать меня замуж – хоть на эти грабли уже наступала моя мать.   

А не знал он по одной простой причине. Потому что я все еще не рассказала ему об этом.

– Можешь больше ничего мне не дарить, – притянув его к себе за шею, прошептала я – прямо ему в ухо. – И проверять меня не надо – только зря потратишься...

– Это почему же… – пробормотал он, слегка передернувшись от моего чувственного шепота.  

– Потому что, с деньгами или без – я никогда не буду от тебя зависеть. И потому что я тебя люблю.

Это оказалось куда проще, чем я думала. Слова выпорхнули из меня так легко, так естественно, как будто я не произносила их в первый раз в своей жизни.     

– Круто… – лицо Богдана расплылось в улыбке.

Я невольно поморщилась.

– А вот так больше не надо говорить.

– Как?

– Как будто тебе восемнадцать, и ты студент-первокурсник.

– Черт, я все понял. Ты полюбила меня за седины с морщинами, и теперь я должен вести себя соответственно этому образу.

Я прыснула со смеху.

– У тебя нет седин. Но мне действительно нравится, какой ты весь из себя взрослый и деловой. А дешевой крутизны со смайликами и татуировками мне и в школе хватило… Ой!

Я попыталась проскользнуть мимо него на кухню, но он успел схватить меня за руку, развернул и вжал спиной в стену.

– Что там про дешевые татуировки? 

– Я пошутила… Очень красивая у тебя тату… и совсем не дешевая…

Он вдруг принялся щекотать меня. Заливаясь смехом, я отбивалась от его рук, которые умудрялись залезать в самые чувствительные места.

– Пусти!

– Еще чего… Я тебе покажу дешевую крутизну…

Пиликанье мобильника мы услышали только на третьей или четвертой трели.

Выдохнув, Богдан прижал меня к себе за шею, заявил, что еще не закончил со мной, и ответил на звонок.

– Да. Нет, не смотрел. А что там?

Обеспокоенная, я наблюдала за тем, как глаза его прищуриваются, темнеют в гневе.

– Шубин?! И что с ним? Что?!.. Ах ты ж бл*ть…

– Что? Что случилось?

Продолжая тихо ругаться, он выключил телефон.

 –  Богдан? Что тебе сказали?

– Пока мы с тобой отдыхали, жена Шубина устроила грандиозный скандал с привлечением прессы. Она оказалась владелицей половины его акций и начинает бракоразводный процесс, который не оставит от его фирмы камня на камне.

Я оторопело уставилась на него, не понимая причины расстройства.

–  А разве это… не то, что ты… что мы хотели?

– Да, но не сейчас и не так. Я хотел сам завладеть его фирмой, а не отдать ее этой его стерве, – он снова поднял к глазам телефон. – И есть еще одна проблема. Гораздо более серьезная. Вот, смотри.

Он показала мне экран, на котором было нечто похожее на таблицу с биржевыми сводками.

– Видишь, это Шубинский траст… – он обвел мизинцем строку с названием фирмы, напротив которой стояла красная стрелочка вниз и надпись «-25%». – А это – «Меридиан».

В отличии от фирмы-конкурента, «Меридиан демонстрировал» здоровый прирост на целых пятнадцать процентов.

– Это за день. Со вчера.

– И?

Я все еще не понимала в чем дело. Он объяснил.

– Мы с Шубиным прямые конкуренты. Его показатели падают – мои растут. А по условиям сделки, которую я подписал вчера с Кавериным – продажа не состоится, если мои показатели упадут. Мои – не Шубина, понимаешь? Ублюдок разорился слишком рано. И мне с таким ростом устроить искусственное падение акций будет гораздо сложнее, чем я изначально предполагал – потому что уронить придется не десять процентов, а все двадцать, а то и тридцать. А это уже, если докопаются, не административное правонарушение, а чистая уголовка. Но иначе Каверин от сделки не отступится.

– Ой, мамочки…        

– Вот тебе и мамочки, – прокомментировал он. – Так что считай, что я вовремя купил тебе квартиру… Хер знает, что от моих капиталов останется завтра.

И тут я в буквальном смысле схватилась за голову. Это ведь однозначно моя вина! Мой косяк! И если бы я не поперлась в тот ресторан вчера вечером, ничего бы этого не было!

Богдан успел рассказать мне о своем плане по уничтожению конкурента и хорошо дал понять, насколько там все завязано на времени.  

– Даже не думай валить на себя! – предупредил меня Богдан. – Ты понятия не имела к чему это все может привести. Действовала в соответствии с ситуацией… Соня! Прекрати немедленно!

Но я не хотела прекращать! Я хотела носиться по этой кухне, заламывать руки и рвать на себе волосы – как и полагается идиотке, только что уничтожившей бизнес своего мужчины.