Глава 5. Бог ЛА

С двумя остановками на туалетно-кофейный «перекур», к Лос-Анджелесу подъезжаем часа в четыре. На подъезде снова делаем остановку. Последняя стоянка перед финальным броском. Нужно изучить карту – впереди три лос-анджелесские магистрали. Важно не проехать повороты. Выписываем номера съездов с хайвеев и прикидываем, сколько ехать по каждому из них. В гостинице надеемся быть не позже семи. Чтобы снова не попасть в окружение к сверкающим фурам.

За рулем я. С трудом прорываюсь в машинный поток – в Калифорнии не принято уступать полосу для въезда. Протискиваюсь в средний ряд. Здесь поспокойнее, но ухо нужно держать востро – подрез не считается подрезом. Вцепившись в руль, стараюсь держаться в местном ритме.

Дорога тянется в гору. Забравшись на самый верх, видим ЛА, ангельский город. Сердце из небоскребов и магистральные сосуды, качающие в него человеческую кровь. Мы – капля нескончаемого человеко-машинного потока, несущегося свои жертвенные дары богу ЛА. Божество нежится в лучах солнца, свет которого выедает глаза. По моему лицу стекают слезы…

Еще полчаса езды, и небоскребы остаются слева – наш путь лежит в Сильмар. Там, в одном из пригородов ЛА, населенного южанами – мигрантами из южных стран – нас ждет дешевенький мотель. Его служителям еще предстоит удивиться – не каждый день у них останавливаются европеоиды с академическими синяками вместо глаз. Но туда еще нужно попасть. По карте все выглядит просто – один хайвей упирается в другой, и в этом месте нам нужно повернуть налево. Карта показывает «на восток».

О приближении развилки знаки предупреждают заранее. Только ни о каком Востоке эти знаки не повествуют. Есть Юг и есть Север. Востока нет.

– Где Восток?? – исступленно ору я. – Нет Востока!!!! Лешка, куддда-а-а?????

Боковым зрением вижу, как у Лешки выпучиваются глаза и медленно приоткрываются челюстные кости, но, кроме неуместного интеллигентного кряхтения, никакой полезной информации он не выдает. Мое требовательное «кудада-а-а??» перерастает в безвольное «А-А-А-А-А!», и с этим отчаянным воплем я неистово торможу у самого разветвления магистрали. «Вибуля» подпрыгивает дважды: сначала от визга собственных тормозов, потом от накрывающего нас полногабаритного гула.

– Еппи-нн! – визжу я, перекидывая ногу с тормоза на газ. Успеваю уйти от несущейся на нас сзади фуры, кинув «Вибу» мордой в каменный забор. Еще раз тормоз, «Вибин» возмущенный визг, фурин возмущенный гул, Лешкин возмущенный вопль «Белка-а-а-а!!!»… И тишина. Тишина и блаженство. Остров безмятежности в океане есть…

– Белка! Белочка! Белка!

Прихожу в чувства. Моя дверь открыта, и в ее отверстии я вижу Лешку, склонившегося над моим потерянным во времени и пространстве телом.

– Что с машиной? – пытаюсь подняться. – Леша! Что с машиной?? Мы ехать можем?? – повторяю, приходя в себя.

– С машиной? – теряется Медведь. – С машиной не знаю… Ты как?

Страшный сон нищего переселенца – застрять в каком-то дерьме в двух шагах от парадиза. Отодвигаю Медведя, выбираюсь наружу. Оглядываюсь. Не доверяя своим глазам, ищу поддержки:

– Так ведь… Нет вроде ничего? – боюсь ошибиться. – В порядке все?

Лешка подходит ко мне, и я понимаю, что он осматривает «Вибу» впервые. До этого он осматривал меня.

Мы вместе глазеем на машину и вместе боимся поверить – от каменного забора, разгораживающего южную и северную части магистрали, ее нос отделяют ровно два сантиметра. Молча переглядываемся, молча возвращаемся на свои места. Я включаю мотор. Вроде гудит. Смотрю на Лешку: «Поехали?» «Вылазь», – рукой показывает он. Не сопротивляясь, уступаю.

Разобравшись, в какую сторону ехать, выворачиваем на магистраль. Слава Богу, машин на дороге немного – выруливаем. Налево, еще налево, резко направо, разворот под мостом, проселочная дорога, мотель. В общем, приехали. Остановившись, продолжаем сидеть.

– Как ты? – не поворачивая головы, тихо спрашивает Лешка.

– Да нормально вроде, – отвечаю, уткнувшись взглядом в мотель. – Невероятно… Каких-то два сантиметра и целая жизнь… Ведь все могло быть совсем по-другому…

Поворачиваю голову, смотрю на Медведя.

– Не пойму – я что, отключилась? Без сознания была? Отчего? Мы же, слава Богу, ни с чем не столкнулись?

– От нервов, наверное. Тебе ж нельзя волноваться… – вяло отвечает Медведь. Кажется, он все-таки от меня устал…

– Леш, ты чего? – останавливаю его я Лешку на пороге нашего временного жилища, заглядывая в потускневшие медвежьи глаза. – Мы же доехали! Все хорошо же!

– Что хорошо? – отвечает Мишка. – Хорошо будет, когда возьмут на работу…

– Лешка, ну ты всегда так! Ты всегда мне портишь настроение! Всегда!! Все хорошо, так нет – надо испортить! Ну, откуда ты такой нудный взялся??

Терпеть не могу, когда Лешка нагнетает. В такие минуты мне хочется исчезнуть и побыть одной. А потом вернуться – и как ни в чем не бывало. Так я обычно и делаю. Но на этот раз исчезать некуда. Мы в малюсенькой комнатке в каком-то пригородном чистилище на въезде в лос-анджелесский рай, и места хватает только на то, чтобы с трудом разминуться на тропе в ванную. Отодвигаю штору, проверяю – балкона нет. Да и какой может быть балкон? Это же мотель. Окно выходит во двор – прямо к «Вибиной» морде, пришвартованной у нашего временного жилища.

Пока Лешка перетаскивает в комнату свой стационарный компьютер, беру из машины йоговский коврик и усаживаюсь, скрестив ножки, возле входа у стены. Знаю Лешку – его сейчас лучше не трогать. Пока не выполнит программу, контакт установить не удастся. Оглядываю мотельный двор. Темно и никого не видно. Внутридворовое пространство заставлено машинами, которые, как и наша «Виба», пришвартованы мордами у комнатных дверей. Без излишеств в виде балконов и колоннад, но вполне удобно.

Смотрю на звезды. Вижу Медведиц, Большую и Малую. Вижу Млечный Путь. Не вижу своих Лебедей. Всматриваюсь до боли в глазах, растворяя взгляд в звездах. Нет, не вижу…

– Леша, я хочу кушать, – канючу в темноту. – У нас из еды уже ничего не осталось. Пойдем куда-нибудь? Отпразднуем приезд…

Лешка возникает на пороге – сосредоточенный и серьезный.

– Белка, завтра тяжелый день. Нужно еще проложить маршрут до места, где у меня будет интервью. Надо посмотреть, нельзя ли доехать не по магистралям…

– Нет, ну я все понимаю, конечно, – возмущаюсь я, – но мы же не можем не кушать??

Лешка вздыхает и, оценив риски намечающейся конфронтации, делает обходной маневр:

– Ладно, давай покушаем, но потом мне нужно будет время подготовиться и подумать. А ты будешь отдыхать.

– Ну, и прекрасно, – радуюсь я быстрой капитуляции противника. – Значит, кушаем, покупаем мне винчик, потом ты готовишься к интервью, а я праздную. За двоих.

Подскакиваю с коврика и, повиснув у Мишки на шее, чмокаю его куда попаду: в нос, щеки, губы…

– Белка, прекрати! Какое вино? Завтра такой тяжелый день!

Я сникаю и, показательно потеряв интерес к разговору, шествую в комнату.

– О Господи! Снова… Ну зачем тебе это вино??

– Ты будешь ковыряться в своем компьютере, а я что должна делать?? – мигом реагирую я на обозначившуюся возможность. – Мы проехали такой путь, мы чуть не разбились, и что, даже отпраздновать, как люди, не можем??

– Можем, можем. Купим. Отпразднуем. Ладно, – Мишка машет на меня рукой, а я вытанцовываю африканскую юмбу. Так, как я себе ее представляю.

Ехать в поисках еды долго не приходится. Вывернув из двора мотеля, тут же за поворотом утыкаемся «Вибиным» носом в вывеску одного из сетевых кафе. Странно, что не увидели раньше. На хайвеях их огромные билборды видны издалека – так, чтобы проголодавшийся путник не проехал голодать дальше. С красными кожаными лавками вокруг вытянутых столов, размещенных в кабинках, эти заведения у меня прочно ассоциируются с фильмами про Дикий Запад, бесстрашных ковбоев, золотоискателей и прочих авантюристов. Вот и сошлось. Бесстрашно промчавшись по долинам смерти и взгорьям мечтаний, два любителя приключений – Лешка и я – добрались наконец до золотых приисков. Дело осталось за малым – нащупать жилу и подставить карманы для самородков.

Скромно поужинав супом и начо, спрашиваем у официанта, где ближайший ликерс-стор. Углубляемся в латиноамериканский квартал, который по мере нашего в него погружения ветшает и темнеет. На улицах ни души, и настроение становится тревожным. Ага, вот он – стор. Как в кино про дорожных бандитов: одинокий продавец, подозрительно оглядывающий чужеземцев. Чем докажете, что вы не Бонни и Клайд? Под пристальным взглядом потомка ацтеков находим на полках мое вино – недорогое, но сносное M. – и, делая вид, что не замечаем неприязни, двигаемся к прилавку. Попытка расплатиться кредиткой пресекается на корню – только cash. Наличные. Обычно мы не пользуемся наличными, но перед дорогой – на всякий случай, «мало ли что?» – Лешка мудро снял денег с банкомата. Расплачиваемся и в абсолютной тишине двигаемся к машине.

Рядом со стором заправка, и Лешка решает залить бензин – утром снова в дорогу. Вставляет шланг в «Вибу», карточку в колонку. Бензин идет, но очень неторопливо. Капает. Как будто кто-то замедлил бег пленки, на котором прокручивается наше кино. Опершись на машину, Лешка погружается в свои мысли, а я с нарастающим напряжением прислушиваюсь к звукам, надвигающимся на нас из темноты. Звуки рокочущие и, как мне кажется, не предвещающие добра. Так и есть. На заправку въезжает огромный пикап с невероятного размера колесами. Из пикапа вываливается пузатый крепыш с цепями на могучей шее, банданой на голове и наколками на всех частях тела.

«Мигель». Именно так, по моей перепуганной догадке, должны были бы звать этого людоеда. Боясь посмотреть прямо, продолжаю рассматривать чудище из-под ресниц. Вижу огромную руку в рисунках, протянутую к шлангу, вижу разрисованные ногти на ней. Каждый из них длиной с палец, каждый заточен и, как оружие, готов к бою. Чувствуя на себе взгляд обладателя этих грозных боевых единиц, не могу сопротивляться. Как кролик, поднимаю глаза и встречаюсь с его улыбкой. Как и положено для удава, рот его растянут до ушей. «Именно так они и заглатывают жертвы», – догадываюсь я.