— Она говорит о Тине… — Кирилл стыдливо опустил голову, а мне сильно его ответ не помог. Эмоции немного ушли на второй план, но я, всё равно, не понимала, при чём здесь его сестра? — Мы пойдем погуляем, а вы пока поговорите. Как будешь готова ехать — позвони, мы вернемся к машине. Всего доброго, тёть Маша, и еще раз извините за сестру.


Женщина снисходительно кивнула и жестом указала мне на дверь.

Мы прошли на кухню. Тёть Маша заварила чай и присела на стул.

— Ну, детка, рассказывай. — Я и рассказала. Ещё раз прошла через свой персональный Ад. Ничего не утаила, выложила, как на исповеди.

Она внимательно слушала и не проронила ни слова, лишь тяжело вздыхала и вытирала слёзы.

В конце своей тирады, выдохлась и опустила голову вниз.

— Вот так вот, тёть Маш… Делов мы натворили о последствиях не думая, и самим же пришлось расхлёбывать.

— Настюша, мне так жаль. Ты такая молодая, жизнь только начинается, а уже столько пришлось пережить.

Я кивнула. На большее меня сейчас не хватало.

— Ну ничего, ничего. Зато обрела семью…Ведь семью? — внимательно посмотрела на меня.

— Семью… — выдохнула. А ведь и правда… У меня теперь есть семья…

И впервые, кажется, мне, действительно, стало легче. Отступила боль, ведь прошлое не изменить, а впереди целая жизнь, которую нужно прожить восполняя все ошибки.

— Тёть Маш? Так что там с Тиной?


Три года назад.

Тина


— ОТКРЫВАЙ!!! Открывай, маленькая шлюха!!! Имей хоть каплю совести! Выйди и посмотри мне в глаза!!! — Я орала на весь подъезд, рискуя нарваться на гнев жильцов и пообщаться со стражами правопорядка, но мне было наплевать. Эта мелкая сучка растоптала моего брата. Вытерла об него ноги, а теперь хвост поджала и прячется дома. — Живо открывай!!!

Слетела по лестнице, выскочила на улицу и стала всматриваться в её окна. Нихрена не видно, день на дворе. Меня всю трясло. Я за брата готова любому голову оторвать. Он для меня всё. Всегда был рядом, всегда поддерживал. От родителей отбивать меня и мое право на нормальную жизнь. Руки тряслись, мозг отключился и я, подхватив увесистый камень с земли, со всей дури зашвырнула его в окно. Треск и мелкие кристаллики стекла посыпались вниз.

Забежала обратно в подъезд, подскочила к нужной двери и ударила ногой, а за спиной услышала щелчок соседского замка.

— Девушка, хватит буянить, я милицию сейчас вызову. — Женщина едва высунула нос из-за двери и с недоверием поглядывала на меня.

— Пфф, да пожалуйста, вызывайте. — Развернулась и с новой силой начала долбить по двери.

— Угомонись полоумная! — послышалось с верхних этажей.

— Рот закрой! Я угомонюсь, когда этой твари по роже съезжу.

Меня резко дернули, разворачивая на 90 градусов. А старушка не промах. Маленькая, сморщенная, а силы достаточно.

— Ты, прежде чем на кого-то клеймо проститутки вешать, прикусила бы язык и узнала бы человека. Та, которую ты сейчас шлюхой обзываешь, выросла на моих глазах. И поверь, она последняя в этом мире, кому подходит такое наречие.

— Но она же и правда… — я не успела договорить, как старуха ткнула мне свой скрюченный палец почти в глаз и грозно посмотрела.

— Не смей!!! И заруби себе на носу, если еще хоть раз, ты или твой бешеный братец сюда притащитесь — всем домом такою взбучку вам устроим, что пожалеете, что на свет родились.

— Брат? В смысле брат? Он тоже приходил? — что-то не складывается. Когда он успел? Ведь резко в Лондон укатил.

Ещё бы! После такой-то новости. Я бы тоже свалила, будь на месте этой дряни Тимур.

— Приходил? Прилетал, я бы сказала. Так же тарабанил в дверь и орал на весь дом. Всех детей перепугал. — Какого черта? Зачем он приходил?

— Скажите… — Сменила свой тон на обманчиво — ласковый и немного попустила свою спесь, — а когда это было? Может день вспомните?

— Ещё чего? Надо оно мне сильно, запоминать такое важное событие, как приход твоего брата. Ну, пару недель назад, не больше.

Я похлопала глазами и развернулась, намереваясь уйти, как носом уткнулась в какого-то мужика.

— Тёть Маш, а чё у нас случилось? У Запрудских окно разбито и стекло по всему асфальту. — Я зыркнула на старуху, а она не добро покачала головой.

— Детвора, наверно. Опять в казаки — разбойники играют, шалопаи.

Делай ноги, Тинейшен, а то эта старая карга сейчас по башке настучит.

Я уже было ступила на первую ступеньку, как она меня окликнула… тихо так, без злости:

— Ей, ты? — я замерла, ожидаю её следующей фразы, — она замечательная девушка. Не знаю, что у них произошло с твоим братом, но, как бы вы не ошибались оба?

Я молча спустилась вниз, а в голове набатом её слова… Вышла на свежий воздух, и набрала брата.

— Говори, мелкая, только быстро. — Услышала родной голос и еле сдержала слёзы. Я так скучаю по нему. Он оставил меня здесь совсем одну, и это в тот момент, когда так плохо с Тимуром у нас.

— Привет. Кирилл, я тут что спросить хотела… На счёт Насти… Ты уверен, что правильно понял родителей и ничего не напутал? Может ты их не так понял? — Я почему-то поверила этой карге. Обычно, если хочешь узнать всю подноготную человека — спроси «любящих» соседей, а тут… может и правда не такая уж Настя и плохая, и мы ошиблись, а может…

— Не надо, Тин! Проехали эту тему. Больше не актуально. — Как-то странно он разговаривает…

— Слыш, уважаемый, а у тебя там который час?

— Ну 11 утра. — Вальяжно ответил.

— А не рановато ли ты бухаешь? Или что, до 5-ти часового чая ещё далеко, и ты решил скоротать время за бухлом? — Вот же говнюк. Учиться поехал, ага, как же!

— Мелочь, подрасти сначала, чтоб меня учить. — Рыкнул брат.

— Идиот совсем? Год разницы, и ты уже взрослый папочка? Короче, заткнись, сейчас не об этом. Кирилл… а могли ли родители…

— Сама заткнись! Заткнись, Тина, и никогда больше не поднимай эту тему. Родители мне глаза открыли на эту потаскуху продажную, так что ВСЁ! Нет её больше… по крайней мере для меня. — Отключился так же резко, как и разговаривал со мной.

Еще никогда брат не позволял себе подобный тон по отношению ко мне.

Я побрела к своей машине, а неприятное ощущение внутри разрасталось с каждой секундой. Но ведь брат приезжал… Сразу, как узнал… Когда все нервы оголены и ненависть через край — он приезжал… Значит тоже сомневался… Как же не хочется разочаровываться в собственных родителях…


Наше время


— Так вот кто разбил стекло… — Я выслушала женщину и сейчас сидела и не знала, что мне делать, как реагировать… Ведь если бы тогда соседка мне рассказала и про визит Кирилла, и про Тину, возможно, я бы нашла в себе силы и выяснила все. Несмотря на обиду, несмотря на боль от его предательства. Да, он уехал, но Тина-то была здесь. Мы могли все обсудить и тогда правда раскрылась намного раньше. Не было бы этих трёх потерянных лет, не было бы той взаимной обиды и пекущей боли в груди… Но… что уже горевать? Вышло, как вышло.

— Прости, Настенька… Прости, что ничего не рассказала. Я может и сказала бы всю правду, но вы тогда узнали про отца… На вас с матерью смотреть было больно, а они тебя такими словами называли. Да ладно босячка эта, но парень… Ты же мне, как внучка… А он тогда слов не жалел, такие вещи выкрикивал… Для своей Стаськи я бы не хотела такого парня, вот и промолчала … Я же не знала, что с вами так жестоко поступили родители Кирилла…

Было видно, как тёть Маша переживает. Она, так же, как и я, только сейчас осознала, что всё могло быть по-другому. Все можно было исправить…

— Всё хорошо, тёть Маш, не вините себя. Ведь в итоге я обрела больше, чем потеряла.

Мы еще посидели пол часика с ней, а потом я засобиралась к своим.

Кирилл с сыном уже ждали в машине. Вовка сопел на его руках, и я очередной раз почувствовала внутри нежность от вида сына на руках любимого мужчины.

— Ну как? — тихо спросил он.

— Нормально. Поехали еще кое-куда заедем. Здесь не далеко… — я откинулась на спинку и прикрыла глаза. Еще два рывка. Два маленьких, но таких важных визита. В школу и в институт.


Уже поздно вечером Кирилл вез нас к себе домой, а я без сил дремала с Вовкой на заднем сидении.

Машина плавно подкатила к роскошному особняку. Мы вышли и молча побрели к главному входу.

Войдя внутрь, я уже ничему не удивилась. Здесь всё было с размахом. Даже Бессаевы-старшие и те живут скромно.

— Родители….Блин, как бы это сказать… Вину, короче, заглаживают.

Я приподняла брови в удивлении. Вон оно как выглядит слово «Извини» у богатых людей.

— Если не хочешь здесь жить, завтра же переедем. — Кирилл заметно нервничал. Мне кажется, сейчас он и звезду с неба готов сорвать, лишь бы мы были радом.

— Всё нормально, всегда мечтала развести твоего папушу на бабло. — Мы громко заржали, а потом резко притихли, рискуя разбудить сына.

Приняли душ, переоделись и разместились у камина. Кирилл принес мне бокал вина, а потом вспомнил, что сынуля пока еще на грудном вскармливании, быстро сунул мне в руки чашку с чаем.

Я долго не решалась начать разговор. Весь день меня не покидала навязчивая мысль. Я хочу знать, что и кто был в его жизни, пока не было меня. Не горю желанием столкнуться нос к носу с какой-то девушкой, и даже не знать, что мой мужчина с ней спал. А с другой стороны… Как спокойно спать буду я, когда узнаю? Вроде и изменами не назовешь, но, всё же… Элементарно, я БАБА. Для меня даже взгляд на другую — уже сродни смертельного греха.

— Ну говори уже… — Кирилл закатил глаза и отпил виски из своего бокала. — У тебя на лице сейчас столько эмоций пролетает…К тому же… Я видел тебя в момент, когда тёть Маша упомянула «мою босячку». Так мастерски бледнеть умеешь только ты.