Ну почему они не понимали того, что понимала она?

— Это скоро закончится, — заверила их Мэгги. Она вспомнила про срок, который дал ей Брейден, и почувствовала, как свело живот. Да поможет ей Бог! Потому что она была уверена, что другие мятежницы вернутся домой относительно невредимыми, но трудно было сказать, что мужчины сделают после этого с зачинщицей бунта.

— Когда? — прервала размышления девушки вопросом Эдна.

— Скоро. Я только прошу всех вас довериться мне еще на несколько дней, — ответила Мэгги.

Старуха пронзила ее взглядом:

— Мое доверие истощается, девочка.

Девушке оставалось только оценить это по достоинству, потому что ее собственное терпение уже настолько истощилось, что вот-вот было готово лопнуть.

— Дайте мне еще несколько дней, — повторила она, — я посмотрю, что смогу сделать.

— Хорошо, — согласилась Пегин, возвращаясь на свое место рядом с Эдной. — Но не проси о большем. У меня тоже есть дом, куда я хочу вернуться.

Мэгги кивнула с тяжелым сердцем. Да помогут ей святые, она понятия не имела, как завершить то, что начала.

Ей нужна помощь.

Девушка покопалась в голове, но на ум пришла только одна идея.

Она нуждалась в Брейдене, хоть эта мысль была ей ненавистна. Он — единственный из всех знакомых ей людей, кто сможет найти решение. Если когда-либо и был рожден в этом мире человек с талантом вести переговоры, то таким человеком был именно младший из Макаллистеров.

И всё же девушка с недовольством ощущала себя так, словно собиралась самого́ дьявола умолять дать ей ответ.

Даже сейчас перед ее глазами всплыла самодовольная походка этого фата, его высокомерие. Гордец считает, что не совершает ошибок. Хорошо. Тогда она сыграет на его самодовольстве.

Что ни говори, у нее нет выбора. Жизни ее братьев и других членов ее клана зависят от нее.

Испытывая страдания от своего решения, Мэгги отправилась на поиски подлого повесы.

Глава 6

Брейден шагал по проторенному пути обратно в церковь, размышляя над тем, что произошло, и как ему поступить в такой ситуации.

Cолнце только начало опускаться за горизонт, и если бы горец не был так раздражен, он оценил бы этот мирный, прохладный вечер. Один из тех, что идеально подходят для того, чтобы подыскать девицу, желающую поразвлечься, и затем провести с ней тихие ночные часы.

Но сегодня не будет никакой баловницы, сладко и блаженно вздыхающей у него над ухом. Ему придется иметь дело с Мэгги. Хуже того — с ее упрямством. Макаллистер почти не сомневался, каким будет ответ этой девчонки, когда он снова попросит ее сдать женщин на милость Фергуса и его компании.

Взывать к этой строптивице так же тщетно, как просить солнце не всходить по утрам или умолять каменные стены, высящиеся вокруг, исторгнуть живое дыхание. Ему до зубовного скрежета хотелось хорошенько откостерить всех участников этой распри.

Сколько еще будут рушиться его попытки решить возникшую проблему? Ну почему никто, кроме него, не может взглянуть на нее разумно? О чем, например, думал Фергус, когда решил выступить против Лахлана?

Размышляя об этом, Брейден добрался до церкви и вошел в небольшой ее придел(33) в поисках своих братьев. В эту минуту он мог поклясться, что чувствует, как закипает его кровь. Каждый нерв горца был туго натянут. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не хлопнуть дверью, загремев ее петлями.

Лучи заходящего солнца просачивались в помещение придела через два больших витража, изображавших рождение и смерть Христа.

Старый каменный пол, ведущий вглубь, к задней части церкви, пестрел мириадами разноцветных пятен.

Слева от нефа стоял железный канделябр. Здесь горец и увидел своих братьев, увлеченных работой: Син держал лестницу, пока Юан, стоя на предпоследней ее перекладине, чинил потолок.

Брейден направился к ним и вкратце пересказал последние поразительные новости.

— Ты не шутишь? — недоверчиво спросил Син, когда повествование было окончено.

Юан спустился с лестницы:

— Что значит «они захватили Лахлана»?

— То, что я сказал, — ответил Брейден. — Уйдя сегодня отсюда, Фергус отправился по домам, собирая мужчин и наущая их. Когда брат вернулся в замок, они схватили его.

— Вот ублюдки! — прорычал Юан. — Дай мне меч, и я…

— И ты что? — прервал его Син. — Всем им пустишь кровь? Я понимаю, что ты немного крупнее, чем средний мужчина, но нас всего трое против… скольких?

Он повернулся к Брейдену.

— В зале сейчас человек сорок, — ответил тот.

Син покачал головой:

— Слишком много, чтобы драться с ними.

— Англичанишка, — презрительно сплюнул Юан.

Прежде чем Брейден успел даже моргнуть, Син сгреб Юана за воротник и дернул его голову на себя так, что взгляды их перехлестнулись.

— Никогда больше не оскорбляй меня, брат, — произнес он тихим голосом, в котором звучал адский гнев. — Ты забыл, кто из нас был изгнан из Шотландии и предан в руки наших врагов. И пока твою лилейную задницу холили любящая тебя мать и обожающий тебя отец, я боролся за свою жизнь. Если желаешь на своей шкуре узнать, чему я научился, тогда хватай свой драгоценный меч и встретимся снаружи.

Зловещий взгляд черных глаз Сина, сверлящий лицо Юана, мог заставить любого мужчину намочить штаны от страха.

И сейчас в глазах гиганта первый раз в своей жизни Брейден увидел нерешительность.

Уже сытый по горло перебранками и стычками, он рыкнул на Сина, с трудом оторвал его руку от ворота рубашки Юана и шагнул между братьями:

— Иисус, Мария и Иосиф! Да остался ли хоть один человек в этом городе, который может протянуть больше секунды, прежде чем страсти не возьмут у него верх над разумом? Оставь его в покое, Син! Или, клянусь, в том настроении, в котором я сейчас пребываю, я сорву твою башку с плеч и сделаю из нее скамейку для ног!

Старший брат, всем своим видом выражая крайнее недоверие, скептически воззрился на младшего. Мало кто из мужчин, если таковые вообще находились, выступал против Сина из страха перед его отточенным мастерством рыцаря и вспыльчивым характером. И если бы Брейден не был так разъярен, его непременно рассмешило бы выражение лица брата. Однако в этот момент самый юный из Макаллистеров не был склонен замечать комичное.

Возвращаясь к своему обычному сарказму, Син жестко, с нажимом произнес:

— Поверьте, больше всего мне хочется обагрить свой меч шотландской кровью, но если мы пойдем на штурм замка, первым будет убит Лахлан.

— Да, они так и сказали, когда я уходил, — кивнул Брейден.

Син замолчал, размышляя. На его скулах ходили желваки. Когда он снова заговорил, голос его звучал зловеще:

— Давайте не забывать о том, что в данном случае мы имеем дело с мужчинами. С голодными и давно не видевшими женщин мужчинами. В таком состоянии они готовы почти на всё.

— Так что же нам делать? — спросил Брейден.

Син задумчиво погладил подбородок:

— Сколько времени они тебе дали?

— Четыре дня. Они убьют Лахлана и штурмом возьмут церковь, если к этому сроку женщины не выйдут.

— Четыре дня, — повторил Юан. — Что ж, тогда у нас хватит времени отравить большинство из них.

Син коротко хохотнул:

— Напомни мне взять тебя с собой на следующую осаду, братишка. Мне нравится, как работают твои мозги. Однако если мы отравим мужчин, за это нас убьют женщины.

— Тут он прав, — согласился Брейден. — В конце концов, они здесь прячутся именно для того, чтобы защитить своих мужей.

Все трое замолчали, пытаясь придумать хоть что-то, чтобы выбраться из этого тупика.

— Боюсь, мы уже не можем повернуть назад, — наконец подал голос старший из братьев.

Брейден вскинул на него взгляд, и Син добавил:

— Тебе придется закончить то, что начал. Соблазни Мэгги.

Каким несложным это казалось на словах! Будь это любая другая женщина, записной сердцеед даже не сомневался бы в своем успехе. Но теперь обольщение этой девушки было почти невозможным.

— Это уже не так просто, как раньше.

— Как так?

Брейден вздохнул:

— Поймите, если я продолжу добиваться девчонки после того, как она мне рассказала, что делает это для защиты своих братьев, Мэгги решит, что я абсолютная обезьянья задница.

Син удивленно вскинул брови:

— Хочешь сказать, что никогда не соблазнял женщину, которая считала тебя обезьяньей задницей?

— Нет, — ответил Брейден, которого сама мысль об этом привела в ужас. — Женщины меня любят.

— Счастливчик, — сухо прокомментировал Син. — Большинству из нас приходится постараться, чтобы заполучить подружку себе в постель.

Младшенький послал в ответ насмешливый взгляд:

— Я — не большинство мужчин, а вы не умеете развлекать дам.

— На самом деле я умею, — возразил Син. — Но речь сейчас не об этом. Мы не должны отвлекаться от главного. Ты будешь соблазнять Мэгги, а я посмотрю, есть ли способ вызволить Лахлана живым.

— Можно, я помогу тебе? — вмешался Юан.

Старший брат отрицательно покачал головой:

— Нет, ты слишком велик для того, чтобы незаметно подкрадываться. Тебя сразу заметят.

Брейден кивнул и поддакнул:

— Верно он говорит. Всё кончится тем, что ты заденешь что-нибудь башкой, а если придется прятаться, ни за что не впихнешь все свои части тела в укромный угол или щель.

— Да я всего-то на дюйм выше Сина, — обиделся Юан.