И там действительно был мужчина: причем совершенно голый, – но плыл прочь от нее, поэтому она могла восхищаться его широкими плечами безо всякого опасения, не боясь, что ее заметят.

Но кто же это? Не Рэндольф, конечно же. Может, лорд Чентон? Нет, волосы у виконта темнее, а плечи не настолько широкие…

Тут мужчина чуть повернулся, и Джейн тотчас нырнула обратно за ствол. О боже, это был лорд Эванс!

– Ах, я не должна за ним шпионить, – пробормотала она. Хотя, похоже, в последние дни она обрела привычку шпионить за всеми…

Джейн снова осторожно выглянула – как раз в тот момент, когда граф нырнул и ей открылся дивный вид на его ягодицы.

Мм… очень красиво.

Ох, о чем она только думала? Ведь ей следовало испытывать чувство стыда, не так ли? И, наверное, даже лишиться чувств. А ее вместо этого бросает в жар и ужасно хочется сорвать с себя одежду и тоже броситься в воду.

Граф, вынырнув на поверхность, сделал несколько мощных гребков, вышел на берег и остановился. Вода стекала по его мускулистым рукам, широкой спине и узким бедрам. Он вдруг помотал головой, затем провел ладонями по груди и животу, сгоняя с себя воду.

«Я бы с удовольствием помогла ему в этом…» – промелькнуло у Джейн. И в тот же миг она почувствовала, что краснеет. Ох как же ей хотелось потрогать эти твердые мускулы…

Что за шокирующие мысли? Она не долж…

Внезапно граф повернулся к ней лицом, и жалкие остатки здравомыслия были мгновенно смыты мощной волной охватившего Джейн вожделения. Ее глаза обшаривали (чересчур жадно) все его тело, и конечно же, Джейн не забывала и про мужской орган, который оказался гораздо больше, чем то, что обычно изображают на картинах.

Она крепко зажмурилась и, прижавшись лбом к коре дерева, проговорила:

– Джейн Маргарет Уилкинсон, ты не будешь смотреть на мужской орган графа Эванса, тебе понятно?

«Да-да, но еще разочек», – тут же возразил внутренний голос.

К ее разочарованию – нет, к облегчению! – граф снова отвернулся и потянулся к рубашке.

– Вот мой шанс сбежать, – подумала Джейн.

Ведь если она останется тут стоять, он ее обнаружит, и тогда… О боже, она умрет от стыда!

Однако же… Ведь тропа, ведущая обратно к дому, проходила в футе от ее укрытия, так что граф не увидит ее только в том случае, если внезапно ослепнет.

«Следовательно, нужно сбежать, когда он начнет надевать рубашку через голову», – решила Джейн. Подобрав юбку, чтобы не споткнуться при бегстве, она замерла в ожидании. А затем, как только рубашка закрыла глаза лорда Эванса, девушка сорвалась с места и бежала до тех пор, пока не достигла конца тропы. Увидев перед собой широкую лужайку, она сделала глубокий вдох и степенно вышла из-за прикрытия деревьев. И если кто-нибудь наблюдал за ней из дома… Что ж, этот человек пришел бы к выводу, что она спокойно возвращалась после неторопливой прогулки вокруг озера.

Через некоторое время Джейн пошла чуть быстрее, направляясь к садовой калитке. Ведь было ясно, что лорд Эванс скоро появится, а ей вовсе не хотелось, чтобы он что-либо заподозрил…

Ах, боже праведный! Она превращалась в развратницу! Кто, кроме распутной женщины, будет прятаться за деревом, чтобы шпионить за голым мужчиной? Респектабельная старая дева тотчас же повернулась бы спиной и поспешно ушла оттуда.

Наверное, это Би во всем виновата. Ведь именно Би уговорила ее встретиться у фонтана, а сама не явилась. И если бы не она… О, тогда все было бы по-другому. Она, Джейн, поднялась бы в свою комнату и читала бы в полной безопасности, пока леди Шарлотта, Септим и лорд Эванс разгуливали по саду. А теперь…

Джейн тяжко вздохнула. Нет, Би, конечно же, не виновата. Нужно быть честной, не так ли? Основная доля ответственности – на ней самой, на Джейн Уилкинсон. Ей следовало настоять, чтобы лорд Эванс проводил ее до дома в тот самый момент, как она его увидела. И уж точно не следовало говорить ни единого слова про леди Шарлотту. Эта девушка не ее забота. И лорд Эванс тоже не ее забота. Право же, ей повезло, что он повел себя прилично… Ну – в основном. Увы, после того омерзительного случая с лордом Деннисом ей вообще никогда не нужно оставаться наедине с мужчиной.

Но она ведь была наедине с лордом Эвансом в Доме старых дев…

Да, была, но это совсем другое. Кроме того, там с ними была Поппи. Конечно, кто-то может сказать, что кошка не самая надежная дуэнья, но Джейн ни капли не сомневалась: попытайся граф под пристальным взглядом Поппи сделать что-нибудь неуместное – и когти кошки тотчас вонзились бы в его красивую мускулистую задницу.

«Не смей думать о ягодицах лорда Эванса!» – прикрикнула на себя Джейн и снова вздохнула. Увы, все дело было в том, что вчерашний вечер не имел ничего общего с тем ужасным случаем в библиотеке лорда Давенпорта. С лордом Деннисом она чувствовала себя… истерзанной. И ему было все равно, кто она такая. Он просто хотел женщину, и ему тогда подошла бы любая. Но лорд Эванс… Ах, граф пригласил ее – мисс Джейн Уилкинсон – принять вместе с ним участие в чудесном приключении. Она вполне могла бы отклонить это приглашение, но не захотела.

Более того, ей ужасно хотелось совсем уже отбросить здравый смысл и радостно последовать за ним туда, куда он собирался ее повести. И ей потребовалась вся сила воли, чтобы не обхватить его руками и не…

Жаркая волна бросилась в лицо Джейн. О боже, ведь ей даже хотелось сделать то, чем занималась Шарлотта с Септимом!

И, наверное, добродетель лорда Эванса подвергалась куда большему испытанию, чем ее собственная. Ведь он-то искал жену…

Тяжело дыша, Джейн остановилась возле стены, окружавшей сад, и заморгала, глядя на плющ.

– А ведь о браке он вчера вечером не упоминал… – подумала она. – Да, конечно, не упоминал! Он говорил о Шарлотте и об их расторгнутой помолвке. А потом… А потом он поцеловал меня…

Но лорд Деннис тоже не имел в виду женитьбу, не так ли?

Ох, мужчины очень странные создания, когда дело касается подобных вопросов. Взять хоть Рэндольфа… Он ведь многие годы раз в неделю ходил к миссис Конклин, вдове с сомнительными моральными устоями. Но, наверное, реальность такова, что мужчины могут отделять физические действия от их эмоциональной составляющей.

С этими мыслями Джейн вошла в калитку и, шагая по тропинке, направилась к дому.

К тому же нужно признать, что она совсем не эксперт в подобных вопросах, несмотря на свои двадцать восемь лет. Ведь помимо того ужасного случая с лордом Деннисом (и прелестной интерлюдии с лордом Эвансом вчера вечером), ее никто никогда не целовал.

И ей было бы очень неловко задавать вопросы своим подругам Кэт и Энн. Это казалось вторжением в личную жизнь подруг и их мужей. И никаких старших сестер – вообще никаких сестер, – к которым можно было бы обратиться. А мать умерла еще до того, как у Джейн начались месячные.

И уж точно она не будет расспрашивать Рэндольфа…

При мысли о брате Джейн хихикнула. О боже, бедному Рэндольфу пришлось уверять ее, что она не умирает, когда у нее впервые начались месячные. А потом он отвел ее в дом викария и попросил мать Кэт объяснить ей, что к чему. Но, разумеется, миссис Хаттинг не собиралась обсуждать с четырнадцатилетней девочкой супружеские обязанности.

Джейн завернула за угол и вдруг увидела в беседке пару, слившуюся в страстных объятиях. Она поспешно отпрянула: похоже, это были Рэндольф и леди Элдон.

Немного подождав, Джейн осторожно выглянула из-за угла. Да, все верно, это они. Очевидно, они действительно намеревались пожениться, и, судя по всему, очень скоро. И в самом деле, чего ждать? Ведь оба они не молодели… Кроме того, Рэндольфу требовалась женщина, чтобы занималась в доме хозяйством…

Тут Джейн вдруг нахмурилась. Нет, ей не следовало так думать о брате. Ведь Рэндольф и в самом деле любил леди Элдон, не так ли?

Тихонько вздохнув, она переступила с ноги на ногу. Ей не хотелось мешать брату и… В общем, она еще не готова услышать от него добрые вести.

Джейн уже собралась повернуть обратно, но вдруг вспомнила, что тогда почти наверняка столкнется с лордом Эвансом. И почему-то при этой мысли перед ней мгновенно возникла картина – его обнаженные плечи, грудь… и мужской орган. Щеки Джейн снова запылали, и она прошептала:

– Куда же мне пойти?

Внезапно послышались детские голоса, и Джейн просияла. Именно это ей и требовалось. Дети не заметят ее смущения, а их шалости помогут ей не думать про обнаженного графа.


«Поплавать – вот что мне требовалось», – думал Алекс, натягивая бриджи. Сначала он собирался прокатиться верхом, как вошло у него в привычку, и, может быть, съездить в Эванс-Холл, чтобы посмотреть, как там идут дела, но потом ему показалось, что плавание куда более удачный выбор.

И действительно, холодная вода и физические упражнения вымыли из его мозгов паутину и вернули ему спокойствие и самообладание. Так что теперь он был готов зайти в детскую повидаться с девочками, а потом встретиться с Дианой и ее гостями.

И с мисс Уилкинсон, разумеется…

О господи! При одной лишь мысли об этой женщине он мгновенно возбудился. Тяжко вздохнув, граф затолкал непокорную часть тела в бриджи, заправил рубашку и застегнул накладной карман на штанах, чтобы его… гм… мысли не были столь уж очевидными, хотя, конечно, не ожидал, что встретит сейчас кого-либо: было еще слишком рано, и все остальные, кроме его сестры, которую он встретил, выходя из дома, еще спали. А птицам, белкам и паукам все равно, возбудился он или нет.

Пауки?.. Алекс улыбнулся. Значит, мисс Уилкинсон боится пауков? Почему она пряталась под этими чересчур теплыми складками? Ведь во всем остальном она такая храбрая и независимая… Значит, не должна стесняться своего прелестного тела.

При этих мыслях самая непослушная часть его собственного тела начала разбухать, и граф криво усмехнулся, вспомнив свои ночные видения: ему снилась некая вспыльчивая старая дева, и он всю ночь метался и ворочался в постели.