Разумеется, ему не удалось улизнуть незамеченным. Запрыгнув в свою двуколку, чтобы умчаться к свободе, он увидел бежавшую к нему Рейчел.

– Дядя Алекс, погоди! – закричала девочка.

Возможно, ему следовало притвориться, что не услышал племянницу, но, с другой стороны, Алекс прекрасно понимал: если он не поговорит с ней сейчас, она будет изводить Роджера (или, того хуже, Диану) до тех пор, пока они не привезут ее в поместье.

– Что такое, Рейчел? Ты же видишь, что я уже уезжаю.

Рейчел немного постояла, хватая ртом воздух – должно быть, бежала всю дорогу от дома до конюшни, – затем выпалила:

– Что случилось с мисс Уилкинсон? Когда ты увел ее вчера вечером в сад, мы с Би решили, что у вас все получится, но сегодня утром она выглядела такой печальной!..

Джейн выглядела печальной?

– Ты же ее не обидел, правда?

«Боже праведный!» – мысленно воскликнул граф.

– Конечно, нет.

Нужно было попросить одного из конюхов подогнать двуколку к парадному входу, а не идти самому в конюшни. Здесь поблизости слишком много любопытных ушей…

Алекс многозначительно посмотрел на какого-то парня из челяди, остановившегося в дверях конюшни. Тот покраснел и тотчас же удалился.

Граф же протянул племяннице руку и тихо сказал:

– Давай проедемся.

Если ему хоть немного повезет, удовольствие от катания в коляске отвлечет Рейчел. Однако же…

Неужели Джейн действительно выглядела печальной? Но если так, что же это могло значить? Ей ведь следовало бы испытывать облегчение от того, что она наконец-то избавилась и от него, и от его любопытных родственниц…

Устроившись на сиденье, Рейчел воскликнула:

– Замечательная двуколочка!

– Я рад, что тебе нравится, – с улыбкой отозвался Алекс.

Девочка тоже улыбнулась и добавила:

– Папина и вполовину не так хороша.

«Что ж, учитывая большое семейство Роджера… Ему вряд ли пригодился бы экипаж, в котором с удобствами могут разместиться всего двое», – подумал Алекс, и взглянув на племянницу произнес:

– Я прокачу тебя по подъездной дорожке и обратно, хорошо?

Рейчел с энтузиазмом закивала, и Алекс, с облегчением вздохнув, дернул за поводья. Он надеялся, что катание в двуколке так развлечет девочку, что та забудет про мисс Уилкинсон.

Облегчение оказалось недолгим. Лошади не успели сделать и десятка шагов, как Рейчел проговорила:

– Но если ты ее не обижал, почему же тогда мисс Уилкинсон выглядела такой грустной?

И в самом деле, почему? В груди его затрепетал крохотный огонек надежды, но Алекс тут же его затушил и пожал плечами.

– Понятия не имею. Возможно, ты что-то неправильно поняла.

Девочка помотала головой.

– Нет, она совершенно точно выглядела грустной.

Как восьмилетний ребенок мог разобраться в выражении лица взрослого?

– Может быть, она просто не радовалась предстоящей поездке. Многие люди вообще не любят путешествовать. К тому же дороги между нами и Лавсбридж довольно плохие. – Да, должно быть, в этом-то все и дело.

Рейчел промолчала, но прежде, чем граф успел поздравить себя с тем, что счастливо отделался, помотала головой.

– Нет-нет, Би тоже считает, что она выглядела грустной. Конечно, нельзя сказать, что мисс Уилкинсон казалась радостной, пока была тут, у нас, но сегодня утром она выглядела совсем уж грустной… И была очень бледной. А в тот единственный раз, когда она вроде бы улыбнулась, глаза ее все равно не улыбались.

О боже! Он ведь совсем не хотел нарушить душевный покой Джейн.

– А может, у нее просто голова разболелась?

Рейчел на мгновение задумалась.

– Да, может, и так, но ты тоже не очень-то счастливый сегодня.

Алекс заставил себя широко улыбнуться и заявил:

– Ну… я бы так не сказал…

Рейчел театрально закатила глаза.

– Ах, ты, конечно, не признаешься!.. – Она нахмурилась и добавила: – В общем, вот что мы хотим знать…

– Кто это «мы»? – перебил Алекс, но и сам это прекрасно знал.

– Мы с Би. Хотя я уверена, что и мама, и бабушка, и все остальные тоже хотят знать, почему ты не объявил о своей помолвке с мисс Уилкинсон.

«Боже, защити меня от назойливых женщин!» – мысленно возопил граф.

– Потому что мы не обручились. А почему ты решила, что мы должны это сделать?

Рейчел одарила его взглядом, на какой способна только восьмилетняя девочка. Этот взгляд ясно говорил, что он, Алекс, самый большой болван во всей Британии.

– Потому что ты любишь мисс Уилкинсон. Ведь это же ясно…

Руки Алекса дернулись, и лошади вскинули головы.

– Ох, какой ты неловкий, – пробормотала девочка.

Да, все правильно. Теперь эта малышка будет критиковать его за то, что он плохо правит двуколкой.

– Неужели? Надо полагать, ты справишься с моими лошадьми лучше?

– Ах, хуже все равно невозможно. – Рейчел схватилась за поводья. – Дай попробую.

О, замечательно! Вот новый способ избежать неприятного разговора.

– Дам, но при двух условиях, – сказал Алекс.

Рейчел радостно улыбнулась, но тут же насторожилась. Что ж, ничего удивительного… Нельзя быть пятым ребенком из восьми – теперь уже девяти детей, – не сообразив, что иногда следует заглянуть дареному коню в зубы – на случай если конь вдруг окажется троянским.

– Каких условиях? – спросила девочка.

– Во-первых, я тоже буду держать поводья, ясно?

Рейчел тут же кивнула.

– Ладно, хорошо. А второе условие?

– Ты пообещаешь, что больше ни слова не скажешь про мисс Уилкинсон.

– О… – Плечики Рейчел поникли, и она печально покачала головой. – Нет, не могу. Я уже пообещала Би, что если доберусь до тебя первая, то все-все выясню. Тут девочка вдруг выпрямилась, а подбородок ее словно окаменел – так случалось всегда, когда она давала понять, что просто так от нее не отделаешься.

«О боже, начинается…» – мысленно простонал граф.

А Рейчел, глядя прямо ему в глаза, заявила:

– Мы считаем, что ты должен сделать ей предложение.

Все же стоило попытаться от нее отделаться. Конечно, это выйдет грубовато, тут уж ничего не поделаешь. И тут Алекс произнес самым что ни на есть «графским» голосом:

– Не помню, чтобы я спрашивал ваше мнение.

– Конечно, не спрашивал. И все-таки я его тебе говорю.

Проклятье! Нужно быстрее разворачиваться, чтобы прекратить этот разговор хотя бы таким способом.

– А тебе не приходило в голову, что мисс Уилкинсон, возможно, не хочет выходить за меня замуж? Может, я уже сделал ей предложение, но она его не приняли? Об этом ты не подумала?

Рейчел уставилась на дядю в изумлении, и тот, невольно рассмеявшись, добавил:

– Видишь ли, далеко не все считают меня неотразимым.

Девочка фыркнула и заявила:

– Не говори глупости. Ты ведь красивый богатый граф.

– Не думаю, что мисс Уилкинсон впечатляют титулы, – возразил Алекс. – Кроме того, не забывай: она живет в Доме старых дев. Если бы хотела выйти замуж, то не добивалась бы этого положения.

Но на Рейчел его весьма разумная речь не произвела ни малейшего впечатления.

– Ты просто должен сделать предложение правильно, – сказала племянница.

О боже, что происходило с нынешними детьми? По словам Нейта, сыновья герцогини Девенпорт тоже пытались научить его правильно сделать предложение будущей жене.

– Ты должен сказать, что любишь ее, – пояснила Рейчел.

Граф невольно снова дернул за поводья, и лошади опять вскинули головы.

«Но люблю ли я Джейн?» – спросил он себя. Что ж, он определенно испытывал к ней какие-то чувства, но какие именно? Теперь-то ему стало ясно, что он больше не мог доверять своим инстинктам. Поэтому и собирался спрятаться в своем поместье и на некоторое время забыть о женитьбе.

– А почему ты думаешь, что я люблю мисс Уилкинсон? – спросил Алекс племянницу.

Рейчел снова закатила глаза, затем стукнула его ладошкой по лбу.

– Тебе обязательно все так драматизировать? – улыбнулся граф.

– А тебе обязательно быть таким тупицей? – отозвалась девочка.

Алекс тяжело вздохнул. Диане и Роджеру и в самом деле следовало лучше следить за своими дочерьми.

– Я взрослый, и я твой дядя. Пожалуйста, прояви ко мне немного уважения.

– Уважением ты мисс Уилкинсон не добьешься. Ты должен ей сказать, что любишь ее. Женщинам нужно знать, что их любят. Тогда она за тебя выйдет.

При этих словах малышки сердце графа подпрыгнуло в груди, но он покачал головой. Нет, ничего из этого не выйдет. Он должен задушить подобные мысли в зародыше, если не хочет, чтобы его жизнь сделалась невыносимой.

– А может, я не люблю мисс Уилкинсон? – Он не мог заставить себя сказать, что не испытывал к ней совершенно никаких чувств.

– Ой, неужели? – Девочка в очередной раз закатила глаза. – Ох, дядя Алекс, видел бы ты, как на нее смотришь, когда думаешь, что никто этого не замечает. У тебя сразу делается такой вид, как будто ты собираешься улыбнуться, но не позволяешь себе этого. А глаза становятся… мечтательными. – Рейчел усмехнулась и добавила: – Так смотрит Вонючка, когда умирает от голода, а мама еще только расстегивает платье…

Боже милостивый! Алекс уткнулся взглядом в лошадиные крупы, надеясь, что племянница не заметит его смятения. А Рейчел тем временем продолжала:

– И она на тебя смотрит точно так же.

– Правда? – Граф не выдержал и повернулся к племяннице.

Рейчел кивнула.

– Да, конечно. Только она выглядит еще более растерянной, потому что не понимает, что с ней происходит. У нее же нет никакого постельного опыта…

Сердце Алекса снова подскочило (и не только сердце). Подумать только! Неужели Джейн…

Впрочем, стоп! Он пристально посмотрел на племянницу.

– Рейчел, а тебе-то что известно про постельный опыт?

– Ничего, – весело ответила малышка. – Я просто слышала, как мама говорила это папе.

– В твоем присутствии? Прямо перед тобой?!