Салли Маккензи - Покоренная графом

Джейн густо покраснела; даже ее прелестные груди запылали.

«Не смотри на ее груди. Даже не думай о них», – приказал себе граф.

– Конечно, у нас с тобой могут возникнуть сложности, – продолжал он. – Ты же понимаешь, что время от времени мы будем встречаться: скорее всего нас обоих будут приглашать на всяческие мероприятия в замок, – но мы не сможем снова заняться… – Алекс кивнул на постель, – вот этим.

Джейн подтянула повыше одеяло, укрываясь до шеи.

– Да, понимаю, – отозвалась она.

– Если ты не зачала, рано или позже мне придется жениться, – добавил Алекс со вздохом.

В эту минуту мысль о супружеских отношениях с кем-либо, кроме Джейн, кажется ему отвратительной, но он должен был передать кому-то свой титул, ведь он граф.

– Да, понимаю. – Джейн тоже вздохнула.

– Что ж, если ты все же передумаешь – по любой причине, – напиши мне. Мое предложение останется в силе до тех пор, пока ты окончательно не убедишься, что предпочитаешь жизнь старой девы.

– Да, гм… спасибо.

– А теперь я ухожу. Думаю, мне лучше уехать из замка и из деревни прямо сейчас. Скажу Эммету, что у меня дела в поместье, которые я никак не могу отложить. Никто не заподозрит, что мой отъезд как-то связан с тобой. Но если услышишь сплетни, от которых тебе будет некомфортно, то дай мне знать.

Она кивнула.

– Да, хорошо.

Алекс взглянул на Поппи. Одарив его взглядом, полным кошачьего презрения, она протянула лапу и подтолкнула монету, которую он бросил на комод. Монета упала на пол, подскочила и закатилась под кровать, где еще несколько мгновений вращалась – все медленнее и медленнее…

Алекс же в последний раз посмотрел на Джейн и вышел из комнаты.

Лавсбридж, май 1818 года

Из окна в кабинете Дома старых дев Джейн смотрела в сад. Наконец-то пришла весна, и теперь все утопало в роскошной зелени. Кусты покрылись густой листвой, а плющ прямо-таки буйствовал.

Но в сердце Джейн по-прежнему царила зима.

Отвернувшись от окна, она прошла в гостиную, где висела картина с трехцветной кошкой, так похожей на Поппи. Джейн была бы рада пушистой компаньонке, но Поппи ее покинула. Когда после короткого пребывания в замке, в феврале, Джейн вернулась домой, Поппи с ней не вернулась.

Пожалуй, оно и к лучшему. Поппи не одобрила бы царившего в доме беспорядка. Убедившись, что не беременна, Джейн решила, что настало время жить дальше и превратить Дом старых дев в истинное свое обиталище. И наконец-то с головой погрузилась в переустройство своего жилища. Каждую свободную минутку она посвящала выбору красок и тканей для обивки. Работа завершилась только вчера.

Она улыбнулась, вспомнив о своей помощнице. Оказалось, что Имоджен не только обладала прекрасным вкусом и знала толк в оформлении интерьеров, но еще и получала от этого дела удовольствие. Она с радостью помогала Джейн, и женщины, работая бок о бок, вскоре подружились.

Впрочем, от этой дружбы ничего не останется через несколько месяцев, когда родится ребенок Имоджен.

Джейн осмотрелась. Дом и впрямь выглядел намного лучше, чем прежде. Стены свежевыкрашены. Большую часть мебели либо заменили, либо отремонтировали, на всех окнах висели новые шторы. Прямо-таки безупречный дом.

И безупречно тоскливый…

Увы, ремонт нисколько не улучшил настроения Джейн.

Она прошла в кухню. Может быть, чашечка чаю поднимет ей дух.

Еще в марте она написала Алекс… лорду Эвансу, сообщив, что их опрометчивый поступок не принес никаких плодов и освободив тем самым от брачного предложения. Не следовало заставлять его и дальше ждать ее решения, раз никакого ребенка не будет. А если уж совсем честно, то она думала, что после окончания ремонта снова станет самой собой, то есть прежней Джейн.

Похоже, не стала.

О господи! Джейн крепко зажмурилась, прислонилась к кухонной стойке и прижалась лбом к шкафчику. О когда же пройдет эта тупая боль в сердце?

По крайней мере, она больше не испытывала острой боли, а значит, в конце концов преодолеет и остальное. Какое счастье, что не забеременела.

Да, счастье, но счастливой Джейн себя не чувствовала. Не ощутила никакой радости даже тогда, когда начались месячные. Было облегчение, конечно же, но еще – и разочарование: казалось, будто лишилась того, чего никогда не имела! – странное чувство. Она тогда долго плакала – до тошноты. Нелепо, конечно же…

Да она и сейчас плакала.

Джейн утерла слезы. И тяжело вздохнула. Раньше она не была такой плаксой.

А может, интимные отношения меняют какие-то телесные жидкости?.. Может, оттого и слезы?..

Взяв чашку, Джейн вдруг сообразила, что эта чашка, одна из тех, из которых они с Алексом пили бренди. И она снова заплакала.

А потом услышала стук в дверь. Кто бы это мог быть?

Не будет она открывать.

Постучали громче.

Джейн вздохнула, вытащила носовой платок и высморкалась. Уж лучше посмотреть, кто это. Вдруг случилось немыслимое, вдруг кто-то внезапно возжелал взять книгу из библиотеки?

Она отворила дверь и увидела Кэт с малышом Уильямом. После родов она ни разу не появлялась в Доме старых дев, а у Джейн не было времени сходить в замок. А если точнее, она не выделяла для этого время: слишком уж много неприятных воспоминаний осталось о замке.

Впрочем, нет. Большинство воспоминаний как раз приятные, очень даже приятные, и потому такие болезненные.

Джейн улыбнулась Уильяму. Он уже не походил на то крохотное создание, какое она держала на руках сразу после его рождения.

– Он стал такой большой!

Кэт засмеялась.

– Он растет как сорняк. Но так и должно быть. Он же постоянно ест.

Уильям продемонстрировал широкую беззубую улыбку, и сердце Джейн болезненно сжалось.

– Кажется, ты плакала… – Кэт нахмурилась и взглянула на подругу с тревогой. – У тебя все хорошо?

– О… гм… да, все замечательно. Просто что-то попало в глаз. Но ничего удивительного. Мы тут за последние недели подняли в воздух залежи древней пыли.

Кэт улыбнулась, но по-прежнему смотрела на подругу с беспокойством.

– Ужасно хочется увидеть, что тут у тебя изменилось.

– Так входи. – Джейн посмотрела за спину Кэт, когда та с Уильямом на руках прошла мимо нее. – А где Бетти?

Бетти была деревенской девушкой, которую наняли Кэт для помощи молодой матери, хотя в особой помощи она и не нуждалась. Когда растешь с девятью младшими братьями, становишься экспертом в уходе за детьми.

– Она в замке, – ответила Кэт.

– В замке? – с беспокойством переспросила Джейн. Но если Кэт пришла без помощницы, то для этого могла быть только одна причина: подруга хотела что-то у нее выведать. – А кто же тебя привез?

– Маркус. Он сейчас в доме священника.

О боже! Джейн еще больше встревожилась. Ведь если герцога отправили к теще и тестю без младенца… наверняка что-то намечается, и малыш Уильям будет играть в этом важную роль.

Джейн снова на него посмотрела, и он расплылся в беззубой улыбке. Такой чудесный…

И тут в голове Джейн словно раздался тихий шепот: «Если выйдешь за Алекса, то в один прекрасный день у тебя тоже появится такой малыш, твой собственный…»

Но ведь она не любит младенцев. От них дурно пахнет, и они ужасно требовательные, им постоянно чего-то не хватает. К тому же ребенок – огромная ответственность, к которой она не готова.

А Энн тоже родила мальчика. На следующей неделе ни с лордом Хайвудом привезут его в Лавсбридж на крестины малыша Уильяма. Кэт и Джейн очень удивились и обрадовались, узнав, что лорд Хайвуд преодолел свою сверхосторожность и согласился на эту поездку.

– Так что, покажешь мне дом? – спросила Кэт.

– Да-да, конечно. Давай начнем сверху, хорошо? – Джейн шла впереди. – Знаешь, Имоджен мне очень помогла.

– Я рада. Должно быть, ей было очень сложно, когда она приехала сюда, не зная никого, кроме Рэндольфа. Но, похоже, она уже вполне тут прижилась.

– Да, верно. – И действительно, Имоджен уже успела завести много друзей в Лавсбридж.

«И ты тоже заведешь друзей, если выйдешь за Алекса и переедешь в его поместье», – послышался все тот же тихий шепот.

Что ж, может, и так, но не следовало забывать про назойливую сестру графа, которая постоянно вмешивалась в чужие дела…

Джейн глянула на подругу, рассматривавшую ее обновленную спальню.

– Помнишь, как ты тут родился, Уилс? – спросила Кэт у сына.

Малыш засмеялся. Конечно, он ничего не помнил, зато она, Джейн, не забыла.

Они перешли в другие комнаты.

– О, ты разобрала кладовку! – воскликнула Кэт.

– Да, разобрала.

Комната, захламленная всяким старьем (включая кукольную ширму), вновь стала гостиной, очень славной к тому же. Но Джейн не могла здесь находиться. Здесь витало слишком много воспоминаний об Алексе…

В глубине души Джейн надеялась, что ремонт выгонит отсюда призрак Алекса, но ничего не вышло. Он был везде, куда ни повернись – и здесь, и в кухне, и в гостиной. Она не могла от него избавиться.

Джейн повела подругу вниз, чтобы показать кухню, а также музыкальную комнату и кабинет.

Имоджен переписывалась с Дианой и немножко сплетничала про лорда Эванса, когда они с Джейн сравнивали оттенки желтого или обсуждали, что делать с окнами. И она сказала, что Диана очень волновалась за брата, который с самого февраля постоянно был мрачен и замкнут. При этом Имоджен бросила на свою новую подругу весьма многозначительный взгляд, но Джейн лишь улыбнулась и выразила сочувствие. А потом попыталась убедить себя, что граф просто опасался, что ему придется жениться на ней, потому и нервничал.

А потом, уже на прошлой неделе, Имоджен сообщила, что лорд Эванс ошеломил всю семью, не поехав в Лондон на дебют Би, и Джейн согласилась, что это очень странно – ведь лорд Эванс очень любил свою старшую племянницу и всегда ее поддерживал.

– Ты тут превосходно потрудилась, – сказала Кэт, когда они закончили осматривать дом и вернулись в гостиную.