Салли Маккензи - Покоренная графом

Джейн проводила подругу, переходившую улицу, взглядом, закрыла дверь и на несколько секунд прижалась к ней лбом.

«Надо быть смелее, – говорила она себе. – Я не хочу, чтобы через двадцать лет меня, как Корделию Болтвуд, терзали сожаления.

Резко выпрямившись, Джейн направилась в кабинет за бумагой и пером.

Эванс-Холл

Алекс подъехал к конюшне, когда солнце опустилось уже совсем низко. Вероятно, его арендаторы гадали: почему хозяин поместья помогает им восстанавливать каменные ограды и чинить крыши? Но ему надо было утомить себя до предела, до изнеможения, только тогда он смог бы заснуть без полбутылки бренди на ночь.

– Милорд, я вас ждал, – сказал О’Рейли, главный конюх, подошедший к нему в ту же секунду, как Гораций ступил на конюшенный двор. – Уже хотел посылать кого-нибудь на поиски…

Граф тотчас насторожился.

– А что случилось? – спросил он, спрыгивая на землю.

О’Рейли пожал плечами и протянул ему письмо.

– Может, и ничего, но человек в ливрее герцога Харта доставил это примерно полчаса назад. И письмо передали мне, чтобы я отдал его вам сразу же, как вы появитесь.

– О боже… – в тревоге пробормотал Алекс. Почему Маркус ему пишет? Неужели что-нибудь случилось с ребенком?

Он сделал глубокий вдох. Нет-нет, скорее всего Маркус просто хотел, чтобы он передумал насчет крестин.

Алекс с глубоким сожалением отклонил приглашение, так как прекрасно понимал, что просто не вынесет новой встречи с Джейн. Возможно, когда-нибудь он сумеет встретиться с ней и будет вести себя так, словно она всего лишь подруга жены его друга, но нет, только не сейчас…

Проклятье! Даже спустя три месяца после случившегося он чувствовал себя так, словно все это произошло лишь вчера. Утром он с огромным трудом заставил себя встать с постели.

Но она же сказала, что любит его, сказала…

Нет-нет, нельзя об этом думать! Он очень старался не думать о Джейн, но, увы, из этого ничего не получалось. Сколько бы часов он ни гонял бедного Горация, как бы ни истязал физическим трудом свое тело, сколько бы бокалов бренди ни вылил в себя, его по-прежнему терзали воспоминания.

Вероятно, все дело в том, что она недостаточно его любила.

Алекс взглянул на письмо. Адрес был написан размашистым почерком Маркуса. Но почему он отправил его с посыльным? Ведь до крестин – еще почти неделя. Никакой спешки нет. И там будет Нейт, так что он, Алекс, в качестве крестного им не нужен. Письмо прекрасно дошло бы обычной почтой.

Гораций ткнулся носом ему в плечо. Понятно, он был раздражен – хозяин не обращал на него внимания. А конюх все еще стоял перед ним, терпеливо дожидаясь приказаний.

– Спасибо, О’Рейли. Позаботишься о Горации, хорошо?

– Конечно, милорд. – Взявшись за уздечку, О’Рейли нахмурился. – Вы опять слишком уж его загоняли…

Граф не мог не отметить критические нотки в голосе конюха. Что ж, О’Рейли мог бы сделать выговор самому принцу-регенту, если бы вдруг решил, что тот плохо обращается с лошадью.

– Думаю, не слишком… – отозвался Алекс.

О’Рейли приподнял бровь – очевидно, был не согласен, – затем взглянул на письмо в руке хозяина и проговорил:

– Если сегодня вам снова потребуется лошадь, милорд, возьмите Примулу. Горацию нужно отдохнуть.

Алекс кивнул. Он давно научился не спорить с О’Рейли по таким вопросам.

– Но ведь уже почти ночь, – сказал он. – Я в любом случае никуда больше не поеду в такое время.

О’Рейли снова взглянул на письмо.

– Лучше сперва прочтите, а уж после будете решать. Парнишка, что его привез, считал, будто оно настолько важное, что собирался сам ехать вас разыскивать. – Конюх усмехнулся. – Как будто он нашел бы вас в этих-то полях… Парень уехал только после того, как я поклялся могилой своей матери, что дождусь вас и сразу же передам его прямо вам в руки.

Бросив последний взгляд на письмо, О’Рейли развернулся и повел Горация в конюшню.

Проводив его взглядом, Алекс в задумчивости посмотрел на письмо в руке.

– Я тяну время, – пробормотал он со вздохом. – А ведь лучше покончить с этим немедленно…

Граф отошел в сторонку, под росший рядом дуб, и сломал печать. На землю упал еще один лист бумаги. Хмм… Подняв упавший листок, он пробежал взглядом основное письмо.

«Я не знаю, что там еще написано, – писал Маркус, – но что бы это ни было, я уверен, что ты должен это прочитать».

Боже милостивый! Сердце подскочило прямо к горлу.

Нет, нельзя читать. Алекс смял листок. Читать это все равно что втирать соль в рану. Уж лучше бросить этот листок в огонь. Хотя… Ведь он же не трус, верно?

Прошло три месяца после его отъезда из Лавс-Касл, но он все еще чувствовал себя так, будто сердце его проткнули тупым ножом. И вот сейчас… Что бы ни говорилось в письме, хуже уже не будет.

Алекс разгладил смятый лист. Как он и ожидал, письмо было от Джейн.

«Дорогой лорд Эванс! – начиналось оно, но потом она вычеркнула «лорд Эванс» и сверху написала «Алекс». – Кэт сказала мне, что вы не приедете на крестины Уильяма. Надеюсь, вы передумаете. Я… – Тут была клякса и еще несколько вычеркнутых слов. – Я сожалею о том, что сказала в замке. Я… мы… – Опять вычеркивания. – Я не могу написать это в письме. Может быть, мы сможем поговорить, если вы приедете, хотя я понимаю, что вы не хотите меня больше видеть. – Еще одна клякса – как будто Джейн вздрогнула и тряхнула пером. – Кэт уже пришла, чтобы забрать письмо. Пожалуйста, извините за помарки и неаккуратность. Это моя десятая попытка.

Ваша покорная слуга мисс Джейн Уилкинсон.

Ха! Джейн никому не покоряется. И уж тем более она не слуга.

Алекс вздохнул и окинул взглядом лужайку. Какой смысл в разговорах? Она не хотела быть графиней, а он граф. И как бы сильно он ее ни любил, он не мог отказаться от титула и поселиться в Лавсбридж. Уж не говоря о том, что Уолдо, его дальний родственник и пока что единственный наследник, придет в бешенство. Холостой оксфордский профессор, которому уже за шестьдесят, вовсе не обрадуется необходимости забросить свои книги. И уж точно не захочет предпринимать какие-то действия для того, чтобы обзавестись наследником.

Нет, смысла в разговорах не было, но все же Джейн кое в чем права. Он должен поехать на крестины. Отказ от поездки – трусость. И эгоизм. Он сегодня же, пока опять не передумал, напишет Маркусу.

Алекс уже собрался сунуть письмо в карман, но тут вдруг обнаружил, что пропустил несколько слов в самом низу листка. Слова были неразборчивые – словно Джейн написала их в спешке и тут же сложила лист, так что чернила еще не высохли. Что же там написано?..

Алекс прищурился, пытаясь разобрать написанное: «Я скучаю по вас».

Зевс всемогущий! Правильно ли он прочитал?

Дневной свет почти померк, и Алекс поднес письмо ближе к глазам, повернувшись так, чтобы поймать последние лучи солнца.

Да, все верно! Он прочитал правильно!

Алекс закрыл глаза и тихо проговорил:

– Она скучает по мне. Джейн по мне скучает.

И было ясно: она о чем-то сожалеет – о том, что не могла сообщить в письме. Может, о том, что между ними произошло? Да, об этом она сожалеть должна – такими вещами старые девы, получившие хорошее воспитание, не занимаются.

Нет-нет, она ведь написала, что сожалеет о том, что сказала. И хотела с ним поговорить. Но что же именно она хотела сказать? О чем не могла написать?

Он должен узнать ответ сейчас же, а не через неделю.

Алекс повернулся и быстро зашагал к конюшне.

– О’Рейли! – крикнул он. – Все-таки седлай Примулу!

Позже, в окрестностях Лавсбридж

Добравшись до развилки дорог неподалеку от Лавсбридж, Алекс осадил Примулу. Она неплохая лошадь, но не Гораций. На эту сравнительно недолгую поездку из Эванс-Холла времени ему потребовалось больше, чем он рассчитывал. Солнце уже зашло, и сумерки переходили в ночь. Хорошо хоть светила полная луна.

Проклятье, следовало дождаться утра! О чем он думал?

А он не думал. Просто ужасно хотел зайти в Дом старых дев, поговорить с Джейн, а потом… Что потом?

Ну да, он надеялся, что их разговор закончится тем, что она примет его предложение руки и сердца, а потом они окажутся в постели.

Идиот!..

Даже если бы он взял Горация, было бы очень сложно съездить в Лавсбридж и вернуться обратно в тот же день, а он даже саквояж собрать не удосужился. Если же с Джейн все пойдет не так, невозможно будет тайно переночевать в гостинице. И тогда вся деревня узнает о его появлении, что ужаснейшим образом отразится на репутации Джейн…

А может, улизнуть в замок? Можно притвориться, что ему срочно потребовалось поговорить с Маркусом о…

Что ж, можно и в замок. Неплохо придумано.

Алекс нахмурился, глядя на дорогу, уходившую влево. Она привела бы его к гостинице, а затем – к деревенской площади.

Черт побери! Опрометчиво помчавшись сюда, он вообще ни о чем не думал. Кто-нибудь его обязательно увидит (он мог поклясться, что у сестер Болтвуд имеется подзорная труба), и тогда слухи тут же разнесутся по всей деревне, все начнут, если еще не начали, строить догадки об их с Джейн отношениях.

Тут Примула вдруг шарахнулась в сторону – в тени что-то двигалось.

– Тихо, Примула. – Успокаивая животное, Алекс потрепал лошадь по холке. – Это всего лишь кролик, лиса или…

Трехцветная кошка!

«Мур-мяу!..» Поппи преспокойно вышла на дорогу, залитую лунным светом, и в нетерпении дернула хвостом – словно давно уже поджидала графа.

– Добрый вечер, Поппи. Что это ты тут делаешь?

Кошка пристально посмотрела на него, затем отвернулась и пошла от дорожной развилки вправо.

– Я тоже рад тебя видеть! Доброго тебе вечера! – крикнул Алекс вслед кошке и направил Примулу влево. Ему следовало повернуть обратно, но он не мог уехать, не повидавшись с Джейн.

Что ж, может, ему повезет и его никто не увидит? Или не узнает в темноте…