Елена Дженкинз - Покорить Одиссея

Она тяжело вздохнула и сдалась, усевшись на кровать:

— Да и вообще это похоже на инцест, согласна.

— Наконец-то! А то я чувствовал себя последним мерзавцем, который отверг девушку прямо в спальне.

Лиза закрыла лицо руками и засмеялась.

— О боже, что я творю…

— У тебя стресс, ты не в себе.

Все еще смеясь, Лиза подняла платье и оделась, и на этот раз Поль справился с молнией с первой попытки. Они разом выдохнули и обнялись.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Лисса.

— Ты, если хочешь, оставайся, а я вернусь к дяде на яхту. Он ждет. Надеюсь.

Она босиком, с туфлями в руках, протопала в гостиную, но по дороге к выходу остановилась у блюда с виноградом. Забросила пару зеленых ягод в рот и с наслаждением прожевала. Сахар… Какое счастье.

— Лиз, что у тебя происходит в жизни? — обеспокоенно спросил Поль, поправляя рубашку. — Раз уж я оплатил номер на сутки, то хоть поговори со мной. Шампанского выпьем.

Почему нет? Она достала из ведерка бутылку и, прикусив нижнюю губу, откупорила, вздрогнув и от неожиданности прокусив губу до крови, когда пробка вылетела. Лиза проследила за ее траекторией и вдруг застыла, увидев в широком панорамном окне залив Ангелов и «Одиссея», зашвартованного вдали. Сердце болезненно сжалось, и она тоскливо разлила вино по бокалам.

— Завтра в Монте-Карло первый день фестиваля фейерверков. Не поедешь? — спросил Поль.

— Нет. — Лиза взгрустнула. Они с другом каждый год ездили туда, что-то вроде традиции. И хоть Архипова противилась присутствию традиций в своей жизни, но иногда хотелось знать наверняка, что ждет завтра. Хотя бы раз в году, когда в Монте-Карло в небе взрываются самые невероятные фейерверки в мире.

Лиза помолчала немного и наконец призналась:

— У меня неприятности, Поль. Помнишь, я работала у Ромео Понти?

— Такое забудешь! — сказал он и уселся на диван.

— Ну вот. Я согласилась участвовать в афере, чтобы подставить его.

Друг, который было потянулся к бокалу, резко передумал и поднялся с грозным видом.

— Даже не думай!

— Не могу не думать. Он мне жить мешает, понимаешь? А сейчас еще похитил девочку, Лолиту. Она у него на вилле под Парижем и у нас есть шанс не просто поймать его с поличным, но и устроить грандиозный скандал с моим участием. По крайней мере, так считает мой шеф.

— А кто твой шеф? — настороженно уточнил Поль, но Лиза покачала головой:

— Больше не могу ничего сказать.

— Значит, на яхте не твой дядя?

— Нет.

— А кто?

— Тоже не могу сказать. А впрочем, тебе ведь достаточно название яхты погуглить. Там живет хозяин этого отеля, Андрей Бестужев. Он готовит меня к заданию.

Поль настороженно оглядел потолок, будто искал видеокамеры, которые могли следить за разговором, и присвистнул.

— О-фи-геть. Ты не шутишь?

— Нет.

Он задумчиво нахмурился, явно приняв некое решение.

— Поль, только не вмешивайся, я не прощу себе, если ты пострадаешь.

— Не-е-Е-т, ну что ты, я же не сумасшедший, как ты! Давай лучше напьемся, пока голова не лопнула от перегрева.

Взяв бокал, Лиса села на диван рядом с парнем, и они молча чокнулись.

Осушив бутылку шампанского, они прогулялись по набережной, а потом Лиза позвонила по телефону, который получила утром от офицера по имени Барри. По номеру можно было вызвать катер, чтобы забрал на «Одиссея», но ей сказали, что катер уже ожидает. Оперативно!

Она считала шаги вдоль причала, и Поль поддерживал ее под локоть. Лиза была пьяная.

— Говорил же, чтобы шоколадными конфетами не закусывала. Сахар с алкоголем — это ядерная смесь.

— Зато у меня ни одной проблемы в мыслях, только желание танцевать, — Лиза обняла Поля за шею и едва не упала, но он ловко прижал ее к себе покрепче.

— Вижу катер.

Лиза взглянула в указанном Полем направлении и…

— О нет…

Андрей собственной персоной. Стало страшно непонятно почему.

— Не отпускай меня! Поцелуй, то есть… притворись, что целуешь, давай же!

Поль от неожиданности ткнулся ей носом в шею и загоготал.

— Тише, дурак! — шикнула Лиза, еле ворочая «ватным» языком.

— Добрый вечер, — донесся холодный, но вежливый голос Бесстыжего, и от этой недоброй интонации мурашки побежали по спине.

Лиза с Полем промямлили приветствия, и друг вскоре махал ей рукой, пока она отдалялась от причала.

— Хорошо провела время?

— М-м, еще как!

Лиза беспрестанно облизывала сухие губы. Казалось, они стали меньше и онемели.

— Ты пьяна.

— Праздновала. Не каждый день столько поводов для веселья.

Андрей больше с ней не разговаривал, но когда они поднялись на палубу, то она растерялась, потому что хозяин яхты вознамерился свалить, бросив Лизу в одиночестве.

— А ты куда, Бесстыжий? У нас ведь занятие по… всем тем опасным штукам и болевым точкам.

Он обернулся, и Лизе захотелось сжаться в комок где-нибудь в темном углу. Андрей буквально разрезал ее на части острым взглядом, проникающим в самые тайные глубины души.

— Ты сегодня недостаточно назанималась?

— Недостаточно! — В Лизе взыграло упрямство. — Существует план, и мы должны ему следовать. У нас урок. Значит, должен быть урок. Я, возможно, немного выпила, но меня можно понять: такое событие ведь раз в жизни случается!

Она имела в виду получение школьного диплома, но Андрей вдруг подлетел к ней и, больно сжав плечи, процедил:

— Ты, маленькая мстительная лицемерка, ты мне на зло сделала это в моем отеле. Не знаю, как я тебя не придушил и в залив не выбросил.

— А… а откуда ты знаешь про отель? — удивилась Лиза.

— Я просил следить за тобой, на всякий случай.

— О-о, какая забота. И знаешь что? — она расплылась в хитрой улыбке и, поднявшись на цыпочки, прошептала ему на ухо: — Мы с Полем в восторге от твоего отеля.

Бесстыжий отшатнулся, словно обжегшись, и пошел прочь с таким угрожающим видом, что пора бы бояться. Но в Лисе проснулась экстра-храбрость, и она побежала следом на каблуках, рискуя поскользнуться. Хотелось подразнить Одиссея еще немного, чтобы заглушить разговором ноющую тоску в сердце.

— Эй, а как же урок?

— Завтра. Мне нужно работать.

— Да ладно, не злись, а то еще подумаю, что ревнуешь.

Андрей затормозил и удивленно посмотрел на Лизу.

— Ревную? — он неприятно засмеялся. — Нет, с чего бы. Хочешь урок? Хорошо, идем.

Бестужев до боли сжал запястье Лизы и потянул за собой обратно на палубу. Ох… Все-таки зря в серпентарий палкой тыкала. Он бросил черный портфель у дивана и приказал:

— Сними туфли.

Лиза быстро сбросила обувь и довольно простонала, разминая уставшие ступни.

— В платье будет неудобно, но потерпишь.

Она кивнула, уже сожалея, что настояла на своем. Но снова возражать не посмела. Бестужев был в черных брюках и белой рубашке, расстегнутой до середины груди; рукава подкатаны до локтя. Интересно, куда он ездил.

— Итак, мы остановились на болевых точках. Подойди.

Лиза молча встала перед Андреем, а он положил ладонь ей на горло, и ей показалось на мгновение, что он ее задушит, до того жестким блеском сияли его глаза. Но Бесстыжий лишь нежно погладил и легонько надавил пальцем в районе сонной артерии, не точечно, а закорючкой. У Лизы перехватило дыхание, в глазах потемнело, и она быстро заморгала, избавляясь от неудобства.

— Это было минимальное давление. Сейчас пройдет.

— Я в порядке, все хорошо.

— Тогда повтори то, что я сделал. Обхвати ладонью мою шею.

Голос Андрея стал глухим, ровным, и подчиняться ему было легко. Лиза, не дыша, с плохо скрытым волнением положила пальцы на загорелую, крепкую шею, едва не захныкав от желания коснуться ее губами.

— Теперь нащупай сонную артерию, вот здесь, — он помог, накрыв руку Лизы своей и передвинув большой палец на бешено бьющуюся жилку, а затем в сторону, очерчивая запятую, и нажал сильнее, вдруг покачнувшись. — Вот, отлично, — прохрипел он, — почувствовала?

— Да. — Лиза тяжело дышала, слишком взбудораженная близостью, и грудную клетку сдавило от стонов, которые рвались на свободу. Алкоголь в крови совершенно не способствовал равнодушному отношению.

— Следующая точка — ниже.

Лиза завороженно провела пальцами по его шее вниз, к середине гладкой груди, пока не зацепилась указательным пальцем за застегнутую пуговицу, отчаянно мечтая раздеть Одиссея.

— Я не хочу делать тебе больно, — призналась она.

— Больнее, чем ты сделала, уже не будет, — сказал он с сарказмом, и стало вдруг обидно, что святоша-Одиссей прикидывается жертвой, в то время как от неразделенной любви страдает именно Лиза.

— Уверен? — так же едко спросила она.

— Удиви меня.

— Я не просто сделала это в твоем отеле. Я получила достаточно того самого опыта, чтобы не вынимать пирсинг из языка. Ну что? Ты гордишься мной?

Лиза все еще поглаживала кончиками пальцев бронзовую от загара грудь Андрея, но с каждой секундой молчания в глазах Бесстыжего леденело все хорошее, что там еще оставалось. Он прищурился, обдавая Лизу презрением, а потом отбросил ее руку и зашагал прочь.

— Вот видишь! А ты во мне сомневался! — закричала она ему вслед, а по щекам против воли покатились слезы. Лиза яростно их утерла и пошла к себе в каюту, захватив сумку. И понимала, что перегнула палку, а как исправить ситуацию, не представляла.

Все еще под действием вина, с сумбуром в голове, Лиза приняла прохладный душ, почистила зубы, переоделась в короткое пижамное платьишко с изображением Харли Квинн, но уснуть не могла. Опьянение прошло, явилась бессонница. Забросив в рот мятную конфетку, которую нашла в барном отсеке, Лиса принялась в уме решать математические задачки, но сразу же так увлеклась, что сна лишилась напрочь. Поэтому она, собрав волосы в высокий хвост тонкой резинкой из «шпионских» аксессуаров, отправилась шататься по яхте.