Елена Дженкинз - Покорить Одиссея

Она отвела взгляд, заправляя прядь волос за ухо, но он хотел, чтобы Лиза осталась.

— Кто бы ни устроил погром, сейчас он либо уже на берегу, либо все еще среди членов команды, притворяется, что крепко спит… Утром разберусь. Нога болит?

Он сел на кровать и подсунул подушку под больную ступню.

— Рана пустяковая, не драматизируй, — в волнении сказала Лиза и попыталась подняться, но Андрей не позволил. Все, о чем он мог думать, сложилось в простой вопрос:

— Тебе понравилось?

— Что именно? — растерялась она.

— Сегодня, в отеле. Тебе понравилось? Смотри в глаза! — Он обхватил пальцами ее подбородок, заставляя ответить честно. Она не сможет соврать.

Лиза судорожно вдохнула и побледнела.

— Мне… В общем-то, да.

Андрей придвинулся ближе, сомкнув губы в жесткую линию, разглядывая девушку и не находя в ней ничего нового. Она не изменилась. Это сбивало с толку.

— А что тебе понравилось больше всего?

— Я не собираюсь обсуждать эту тему, — Лиса вырвалась и улеглась на подушку, и Андрей наконец обратил внимание на пижаму. Короткая, создающая слишком эротичный образ, чтобы не снять ее.

Он отодвинулся, услышав вздох облегчения, но Лиза рано обрадовалась. Сжав пальцами тонкую щиколотку, Бестужев медленно, растягивая удовольствие, склонил голову и коснулся ртом кожи над повязкой; согрел ее дыханием и двинулся вверх, сгибая в колене стройную ногу, гипнотизируя девчонку взглядом.

— Он делал так? — спросил, и Лиса едва заметно мотнула головой, взволнованная и шокированная одновременно. Андрей провел губами вдоль нежной голени и поцеловал под коленом, сходя с ума от каждого нового движения, а особенно от осознания, что у зеленоглазой от возбуждения расширились зрачки, и что она не оттолкнула. Ее дыхание стало тяжелее, и грудь высоко вздымалась, приковывая взгляд к затвердевшим соскам.

— А вот так? — Андрей не узнавал свой голос, хриплый и нетерпеливый. Упершись ладонями в кровать по обе стороны от Лизы, резко подтянулся вверх, накрывая ее собой, выбивая испуганный стон из горла. Медленно склонив голову, поцеловал изгиб плеча, затем повел губами вниз и лизнул сосок сквозь ткань сорочки, услышав тихий стон.

— Отвечай, я жду, — настойчиво требовал он, словно обезумевший, и Лиза снова покачала головой; зверь внутри зарычал, требуя свое. Андрей дрожал, вены звенели от натяжения, и он, заведя тонкие руки Лизы ей за голову, заключил их в плен, с острой болью замечая, что нижняя губа слегка припухла, прокушенная. Со всем накопившимся отчаянием он прошептал ей в губы, приоткрывшиеся на выдохе: — Тогда какого черта ты это сделала?

Он выпустил ее руки и оттолкнулся кулаками от кровати, поднимаясь и испытывая сожаление, которое прожигало до нервных окончаний.

Лиза не ответила, и он произнес с презрением к самому себе, отвернувшись:

— Отдыхай. У тебя был трудный день.

Он услышал, как девушка встала и бесшумно подошла к нему, и вздрогнул, когда она обняла его сзади, положив ладони на живот. Лиза прижалась щекой к его спине и совсем не радостно усмехнулась.

— Я хотела, чтобы ты увидел во мне женщину.

Андрей накрыл ее руки своими, сильнее прижимая к себе, нуждаясь в ней.

— Мне нужно настучать тебе по голове азбукой Морзе, чтобы ты поняла?

— Ч… ч-то поняла? — еле слышно, с недоверием спросила она.

— Что я без ума от тебя. С первой встречи, с первого взгляда. Ты этих слов ждала от меня утром, да? Надеюсь, теперь ты успокоишься и забудешь ту чушь, которую я наговорил тебе в день знакомства. Умеешь ты все-таки мстить, Лиса, я тебя действительно недооценил.

Он снял с себя ее руки и отошел к окну, тому самому, которое она достала пару недель назад. Открыл люк, впуская бриз.

— Мне жаль, что мы с Ричардом втянули тебя в адреналиновый мир, потому что рано или поздно это отравит твою кровь. Ты уже начала терять связь с реальностью.

— Андрей.

Он обернулся и замер, пораженный ее красотой и робостью во взгляде, которую раньше не замечал. Лиза отбросила волосы с лица, и неуверенность сменилась мольбой, откровенной, как и раньше, которая вышибала воздух из легких, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев.

— У нас с Полем ничего не было, мы даже не целовались. Я честно пыталась, но не смогла. В моей крови не адреналин, там ты, Бесстыжий. Твой голос, тепло, улыбка. Ты первый мужчина, которого я полюбила, и ты последний. Я сейчас отправляюсь в свою каюту, и у тебя есть ровно десять секунд, пока я не дойду до двери, чтобы решить, веришь ты мне или нет. Десять секунд — это много, за это время человека можно спасти или убить. Так ведь, сенсей? Вот и определись.

И она начала считать.

Десять.

Девять.

Восемь.

Семь…

Ее золотистые волосы лежали волной на спине, спускаясь почти до талии. Лиза ступала плавно, уверенно, не обращая внимания на пораненную пятку, и Андрей прищурился, восхищенно наблюдая за неповторимой авантюристкой, которая уложила его на лопатки. Эйфория накрыла с головой, и он ухмыльнулся, сраженный наповал.

Три.

Два…

Она взялась за ручку, раздался щелчок, открылась дверь.

Андрей захлопнул ее, уперев ладонь в холодную поверхность, а второй рукой обнял Лизу за талию со спины и вдохнул ванильный аромат волос.

— Только потом не говори, что я тебя не предупреждал, Пенелопа. Настрадаешься еще со мной.

…И услышал ее тихий, победный смех. Она дрожала, освобождаясь от пережитого напряжения, и, откинув голову ему на плечо, со слезно-счастливой улыбкой прошептала:

— Меня этим не испугаешь, Одиссей.

«Я сплю… я заболела, и у меня галлюцинации».

Лиза боялась, что если пошевелится, то рассеет свет, который зажегся в сердце миллионами китайских фонариков. Боялась, что Андрей отпустит, скажет, что пошутил. Но он развернул Лизу к себе и посмотрел в глаза, и там не было насмешки или злобы, только жажда, которую сама она испытывала с первой минуты знакомства с ним.

— Я хотел остановить тебя утром. Чуть с ума не сошел за день, — признался он, и Лиза растворилась в его ищущем, темном взгляде, немея от силы чувств, которым не хватало места, и они буквально разрывали изнутри. Лиза коснулась его щеки с темнеющей щетиной, завороженно провела пальцами к твердым, сухим губам, все еще не веря, что имеет на это право.

— Почему же не остановил?

Он шумно вздохнул, с нотками раскаяния, которые легли бальзамом на душу.

— Неправильно расставил приоритеты. Да еще шторм в Барселоне.

— Ты был в Испании?! А я гадала, зачем ты костюм надевал.

Андрей крепко обнял ее за талию, спустил ладони ниже, очерчивая контур бедер, крепко вжимая в себя, распаляя нестерпимое желание, жаром отозвавшееся внизу живота, там, где сейчас особенно остро чувствовала мужчину своей мечты.

— А о чем еще ты думала?

— О том, как бы мне хотелось раздеть тебя.

— Хм-м-м… — Он склонил голову и нежно укусил в шею, посылая дрожь по телу. — И что тебе мешает?

Лиза сглотнула нервный смешок.

— Руки дрожат, не слушаются.

Андрей тихо засмеялся и переплел ее пальцы со своими, провел губами по тонкому запястью.

— У тебя такая нежная кожа, — сказал он и медленно опустил ее руку себе на живот, а потом дернул край своей майки вверх. Лиза ощутила под ладонью твердые мышцы его пресса, мысленно застонав. — Дальше сама справишься?

Она не была уверена. В чувственном тумане мысли путались, словно вернулось опьянение, кислорода отчаянно не хватало, и она закрыла глаза, чтобы перевести дыхание, но бриз наполнял легкие лишь именем: Андрей, Андрей…

— Я люблю тебя, — прошептала она и провела ладонями по его горячей груди, стягивая вверх белую ткань и касаясь ртом обнаженной кожи, ощущая губами дрожь, которая передалась и ему. Андрей чертыхнулся и быстро сбросил майку, нетерпеливо прошептав:

— Разденешь меня в следующий раз.

Он подхватил ее под бедра, отрывая от земли, и…

— Боже мой! — выдохнула Лиза, обхватив горло рукой.

— Что…?

— Мне плохо. Я… по-моему, я теряю сознание, — то ли возмутилась, то ли ужаснулась она и прильнула к нему, впитывая жар и силу, но стало только хуже и закружилась голова.

Бесстыжий усадил ее на стол и быстро подал воды, налив из графина. Лиза жадно осушила стакан и посмотрела на Андрея. Спортивные штаны на нем сидели низко, обнажая широкую резинку нижнего белья, и мужское желание было так же очевидно, как и то, что за окном — ночь.

Он уперся кулаками в край столешницы и, закрыв глаза, шумно выдохнул.

— Извини, у тебя сегодня тот еще денек, да? Устала, перенервничала. Я не должен был…

Лиза надеялась, что обожание к Одиссею не слишком явно отразилось в ее глазах, когда она призналась:

— Не в стрессе дело. В общем… ты и одетый — мечта, а без одежды… По правде говоря, я… эм-м… перевозбудилась. Оказалась не готова ко всем этим эмоциям.

Андрей в изумлении вскинул голову, скептически приподнял бровь и пробормотал:

— Даже не знаю, гордиться мне или испугаться.

— Пф-ф, гордись, конечно. Не каждый день женщина в обморок падает от одного твоего вида. Я сознание теряла только дважды до этого: после показов, от голода… От голода по мужчине — никогда.

Он поджал губы, неумело скрывая смех, и, оттолкнувшись от стола, выпрямился. С тяжелым вздохом подобрал майку, быстро вернув ее на место, но Лиза-то уже все видела, и Бесстыжий отпечатался в сознании так ярко, что снова захотелось пить.

— Лисенок, давай начнем все сначала, по-человечески — со знакомства. Потом я приглашу тебя на свидание, и только потом — остальное. Может, если ты ко мне привыкнешь, то и относиться станешь проще.