Елена Дженкинз - Покорить Одиссея

Композитор умел делать больно, даже живот заныл, словно ей туда винт вкрутили. Лиза не верила ехидным словам, потому что сомнения — это яд, но тем не менее позволила паре капель проникнуть внутрь.

Что там Наташа про цианид говорила? Может, и правда влить композитору?

Лиза постучала в дверь каюты, предупреждая, что на пороге гости.

— Что ей нужно, кстати? — запоздало спросил Марк, но отвечать уже не было необходимости, потому что прекрасная Натали распахнула дверь и сказала с видом королевы мира:

— Ах, это ты. Проходи. — Взгляд у нее был слегка затуманенным от вина, но далеко не развязным. Наоборот, в глубине блестел огонек презрения, как будто к ней бездомная псина пожаловала.

— Говори, что хотела, мне некогда.

— Я в коридоре не собираюсь разговаривать, — скривилась Наташа. Да она актриса, а не писательница!

Марк выдохнул образное пламя ненависти, как дракон, и вошел в каюту. Дверь за ним закрылась.

Все, доведет Наташа композитора! Куда там какой-то блондинке в шортиках. Кто хоть раз видел белый пеньюар мадам Богарнэ, тот поймет.

Нет, ну а что? В отеле Лиза говорила с Марком как со взрослым человеком, пытаясь донести свои идеи и мысли, а он не только не понял, так еще и является домой к Одиссею с предложением групповушки, демонстративно указывая «зарвавшейся» временной игрушке, где ее место.

Из каюты донесся звон разбитого стекла.

Отлично, Наташа. Мочи его!

Довольная победой, Лиза тем не менее струсила возвращаться к Андрею и снова поднялась на верхнюю палубу. Встала в центре вертолетной площадки и, заложив руки за голову, посмотрела в темнеющее небо, все еще розово-фиолетовое на западе.

— Я и правда схожу с ума, — усмехнулась она. Надо же, какой дурочкой себя выставила из ревности. А ведь отношения еще и начаться-то не успели.

Она представила, каково это — жить в разных странах с любимым человеком, постоянно путешествуя по работе, встречаясь урывками, зная или подозревая об изменах.

Прав, Одиссей, счастливое будущее для них — это иллюзия. Да Лиза в первый же год от ревности поседеет. Сейчас-то она могла запустить «сырником» в конкуренток, а как причинить им стресс на расстоянии?

Наконец она поняла, почему Андрей так отчаянно пытался держать дистанцию. Он и правда не хотел причинять ей боль.

— А теперь, уважаемые знатоки, вопрос: как жить дальше?

Лиза достала из кармана айпод с наушниками и включила #2Mashi, чтобы предаться печали под песню о стервах; сбросила сланцы и закрыла глаза… И осознала, что яхта плывет.

— Монте-Карло! — вспомнила Лиза и помчалась босиком в рубку, чтобы убедиться.

— Барри! Куда мы плывем? — воскликнула она.

— В Монте-Карло, мадемуазель.

— Зовите меня Лисса. А туристы отчалили?

— Да… Лисса.

О-хо-хо. Кажется, расплата близко. Одиссей привяжет ее, как Кассандру, на нос яхты, чтобы больше не распускала руки на его гостей.

Она мудро решила принять неизбежную кару чуть-чуть попозже и спрятаться у Наташи. Но стоило подойти к двери, как та содрогнулась от удара, будто в нее запустили креслом, и Лиза испугалась за франко-русскую Дездемону. Марк что же, до сих пор на «Одиссее»? Или Наташа в одиночестве буйствует после ухода композитора?

Постучала. Никто не открыл.

— Натали, все хорошо?

Никто не ответил.

Дернула за ручку — заперто.

Хм… ну ладно.

— Я вернусь через пять минут с офицером, Барри, и он вскроет дверь.

Но вместо того чтобы сразу подняться наверх, Лиза, все же не выдержав ожидания, прокралась на открытую палубу, где Одиссей… мило беседовал с рыжей красоткой. Та, приняв элегантную позу на диване, впаривала Андрею какую-то экономическую фигню, как бы ненароком поглаживая мужское плечо. А Бесстыжий и рад, даже не пытался отодвинуться. Искры между парочкой проскакивали будь здоров.

Заметив мнущуюся в паре метров Лизу, Бесстыжий бесстрастно посмотрел на нее как на пустое место и обратился к своей ведьме на французском:

— Кристина, познакомься, это моя племянница, Лиззи. У нее переходный возраст затянулся, никак не перебесится. Милая, подойди, извинись перед Кристиной за эксцентричное поведение.

У Лизы челюсть отвисла. Что-о-о?

Но понимая, что сама виновата, она приблизилась к внимательно изучающей ее женщине в бледно-голубом летнем костюмчике от кутюр, и широко, от всей души улыбнулась.

— Простите, Кристина, мне показалось, что по стене полз древний демон Ктулху. Я помешана на мистике и иногда мое больное воображение путает реальность и вымысел. Я всего лишь пыталась спасти «Одиссея» от монстра.

Женщина хлопала глазами секунд пять в немом молчании, а потом расхохоталась, явно не поняв намека на то, что монстр — это именно она.

— Вы очень милая, Лиззи. Все в порядке, не переживайте.

Услышав шорох за спиной, Лиса обернулась — и несчастная челюсть не просто отвисла, а грохнулась на пол. Перед ней стоял Марк, но не тот холеный пижон, а растрепанный, взъерошенный и очень злой мужчина почти средних лет.

И тут ее осенило: он с Наташей… того? сексом занимался, что ли?! А Лиса прискакала и стала ломиться в дверь, обещая призвать Барри из верхних сфер бытия.

Лиза обомлела, она просто не знала, как реагировать на это открытие.

«Я пьяную Наташу толкнула в объятия ненавистного ей козла».

Но козел выглядел до того неудовлетворенным, что на него смотреть было жалко. Значит, Лиза вовремя их прервала, и ничего не случилось.

— Ты еще не все свои фокусы сегодня показала? Не всех достала? — прошипел он, чтобы не слышал Андрей, и направился к Кристине.

— Меня задержали, но теперь можем спокойно обсудить сделку, — сказал он вежливо, возвращаясь к виду циника обыкновенного.

Лизе стало стыдно. Рыжая приехала по работе, оказывается…

Упс.

Но потом здравый смысл взял верх: если по работе, то какого черта она так откровенно предлагает себя Бесстыжему? Только слепой не заметит ее томные взгляды.

Андрей продолжал игнорировать психованную «племянницу», но все же соизволил посоветовать напоследок:

— В Монте-Карло к нам присоединятся гости, на «Одиссее» званый вечер. Точнее, ночь. Поэтому переоденься во что-нибудь приличное, если хочешь присоединиться, Лиззи.

Эх, а она-то до последнего надеялась, что ужин, на который ее вчера пригласил Андрей — для них двоих, а не для толпы.

— Да, дядя, слушаюсь, — елейно произнесла она и поклонилась, сложив руки в молитвенном жесте. Кристина снова засмеялась. Ну посмейся, посмейся, на чужого мужчину поглазей. Пора бы и Лисе привести себя в порядок. За все недели пребывания на яхте ни разу не прихорошилась, а у нее ведь целая сумка шмоток и всякого барахла, полезного для внешности.

По дороге к себе она свернула к Наташе — и присвистнула. В каюте погром, ступить негде. Даже пух откуда-то взялся и все еще летал в воздухе, как будто ангелу крылья общипали.

— Вы в порядке? — спросила Лиза, заранее понимая глупость собственного вопроса.

— Ну-у, я точно протрезвела, это факт, — усмехнулась Натали, сидя в кресле и кутаясь в порванный пеньюар. — Какой же он скот, ненавижу. Хорошо, что ты вовремя вернулась и привела нас в чувства. Я бы себе не простила, если бы этот подонок потом рассказывал дружкам, что поимел меня.

Лиса была в ахтунге. Как же она не подумала, что такое может случиться? Зациклилась, чтобы сплавить с кораблика понабежавших красоток, и оставила Наташу наедине с врагом. Тот, естественно, не корчил из себя джентльмена.

— Здесь поздний прием планируется скоро. Не выходите из каюты, хорошо? Вас могут узнать.

— Постараюсь, — неуверенно пообещала задумчивая Натали, и Лиза помчалась переодеваться «во что-нибудь приличное», осознавая, что свидания с Андреем сегодня точно не будет. У него «свидание» с Марком и Кристиной.

«Неблагодарная. Одиссей ради тебя куском бизнеса жертвует на благотворительность греческому конкуренту. Могла бы и поскромнее себя вести». Но голос совести не мог унять нахлынувшего чувства одиночества. Как все было просто еще месяц назад, когда в жизни были только Поль и бабушка, а отец спокойно работал в Москве. Тогда Лиза ничего ни от кого не ждала, никому ничего не обещала и существовала в относительной гармонии, хоть и с запашком нафталина. Теперь же дни имели свежий аромат бриза, но этот бриз ей, увы, не принадлежал. И это бесило до дрожи, потому что… никто никому ничего не должен.

— Ладненько. Раз уж на корабле бал, то почему бы Золушке и не повеселиться, — прищурившись, коварно произнесла Лиза и выбрала в своем гардеробе самое развратное платье.

Андрей честно пытался поддержать разговор с Кристиной и Марком, но выходило паршиво.

Он хотел Лизу. До учащенного пульса и темноты в глазах. Даже злость не помогала успокоиться.

Бешеная! Ревнивая истеричка. А если бы Марку в голову всадила сюрикэн?! Или Кристине лицо оцарапала? Что потом полиции говорить: девочка просто споткнулась, и орудие улетело в направлении людей?!

В тот момент у Андрея так разболелась голова, что до сих пор в висках стучали молотки.

— Как насчет следующей недели? — обратилась к нему Кристина, и он отрицательно покачал головой:

— В августе, не раньше.

Марк послал ему недовольный взгляд: зачем затягивать переговоры с деловым партнером?

Но у Андрея перед глазами стоял образ Лисенка, которая плюнула в лицо Яннису. И как близок тот был, чтобы ударить ее. Если демоны в Одиссее дремали, то Пенелопа их разбудила. Хотелось сжать шею Янниса и услышать хруст. Андрей был миротворцем и чтил законы, поэтому с трудом контролируемая жестокость, которая рвалась наружу, клацая железными клыками, очень его поразила. Он был готов убить ублюдка в тот момент, превратить его рожу в кровавое месиво.