Я уезжаю, и в животе — словно мешок свинца.

Если бы мне давали доллар за каждую контрольную, которую проводит Руни, мне хватило бы денег, чтобы купить себя пятерку. Я отрываю листик из тетради и нумерую с 1 по 4.

— Сложите лист вдоль, мальчики и девочки.

Я складываю свой лист вдоль. Если я провалюсь, то хотя бы формат выдержу. Мистер Руни начинает писать задания на доске.

1. Какие из следующих составов вы можете отнести к самым растворимым в воде?

Растворимость липида? Пожалуйста, я всё ещё разбираюсь с элементным составом. Как делать контрольную работу на текущую тему, когда занимающийся с репетитором всё ещё пытается наверстать упущенное? Они должны дать студентам, которые занимаются с репетитором, освобождение, потому что они, по крайней мере, стараются. Будет ли аморально пожелать, чтобы мистер Руни заболел? Я не хочу, чтобы что-либо ужасное произошло с бедным человеком, но, возможно, он забыл выпить с утра пищевые добавки, и это освободило бы всех нас от истинной пытки. Ау, Боже?

Не повезло. К тому времени, как мистер Руни закончил писать четыре вопроса на доске, половина класса уже нашла ответы в учебнике. Я так далеко позади, что даже таким образом не могу справиться с заданиями. Это только доказывает, что книга «тупая», поэтому я хочу спрятать голову в бумажный мешок, когда парень, с которым я обмениваюсь листами, вручает мне назад лист, где правильных ответов ноль из четырех.

Дерьмо.

Мы с Гордоном решили увидеться сегодня после третьего урока, прямо у выхода его кабинета физики. Будем ли мы смотреться смешно? Все гении, может даже Сабина, будут смотреть на меня и Гордона, улыбающимися друг другу, как идиоты. Учитывая, что он ведет себя со мной, словно почти меня не знает, так и есть.

Как только я заворачиваю за угол, вижу Гордона у класса, разговаривающего с мистером Физером. Он поднимает руку, когда видит меня. Он киваем, обменивается с учителем какими-то фразами и пожимает ему руку. Всё настолько по-взрослому, будто ему тридцать пять, не семнадцать. На мгновение я чувствую, что он за пределами моей лиги. Но затем я напоминаю себе, что я приношу веселье, спонтанность, чувство юмора — и расслабляюсь.

Гордон поворачивается с улыбкой, греясь в лучах разговора с мистером Физером, и направляется в мою сторону. Вот он, момент, которого ждала Хлоя Родригез. Поцелует ли он меня снова?

Я наблюдаю за его глазами, пока он приближается. Он смотрит на меня. Останавливается. К моему удивлению, галантно берет мою руку. Его прикосновение, как электричество, посылает дрожь по моему телу. Я прислоняюсь к стене, не для того чтобы выглядеть круто, а чтобы устоять. Любопытные Глаза повсюду вокруг нас, особенно когда он наклоняет голову и медленно целует меня в щеку. Я концентрируюсь на нем и только на нем. Он выглядит действительно счастливым сегодня, но слегка нервным.

— Как дела? — спрашиваю я.

Он глубоко вздыхает.

— Хорошо. Я только что обеспечил рекомендацию для вступительного заявления и поэтому счастлив. Но меня по-прежнему ожидает большой вычислительный тест в понедельник, с которым нужно справиться.

— Разве твой средний балл не самый высокий в нашем классе? — спрашиваю я, игнорируя некоторые взгляды.

— Лучший у Филиппа, затем Ромина, Сабина, потом я. Но все дело не только в тесте, Хлоя, этот тест вершина другого теста плюс вступительный экзамен добавляет напряженности. Это все.

— Что ж, я должна сказать тебе кое-что. И это может помочь со всем напряжением.

Я нервно кусаю внутреннюю сторону губы. Его глаза задерживаются на мне.

— И что же?

— Я бы очень хотела, что бы ты пошел со мной в субботу вечером, — говорю я, прежде чем успеваю вспомнить, что Рок хотел, что бы я пошла с ним.

— Куда?

— На вечеринку.

Его лицо теряет всю энергию.

— Я не подхожу для вечеринок.

— А кто подходит, скажи, пожалуйста?

— Ты знаешь, что я имею в виду. — Он обводит ладонью вокруг. — Есть целая секта людей, которые участвуют в торжествах по выходным. Я знаю, что некоторые из вас делают на этом карьеру.

— Некоторые из нас? Что это значит, Гордон?

Иногда он говорит такие глупости, что я начинаю сомневаться, действительно ли он такой умный.

Мы идем по коридору к его классу. Я не переживаю, что опоздаю на французский с крестной.

— Я просто не подхожу для вечеринок, Хлоя. Вот и все.

— Откуда ты знаешь, если ты никогда не был ни на одной?

— Откуда ты знаешь, что я не был? Откуда бы я знал, что не подхожу для вечеринок, если бы не видел все своими глазами? .

Я в замешательстве. Я только хотела, чтобы он пошел со мной, но понимаю его аргумент.

— Гордон? Да или нет. Пойдешь ли ты со мной на вечеринку, и тогда мне не придется идти одной и выглядеть дурой, особенно с тех пор, как я ненавижу девушку, бывшую моего лучшего друга, так что все это немного неудобно?

— Это весь вопрос?

Я хлопаю его по руке.

— Да или нет.

Он останавливается возле входа в класс.

— Если я скажу да, ты прекратишь бить меня по руке?

Я опираюсь на него. Честно говоря, я не знаю, на чем основываются эти отношения. Вероятно, реальная причина в том, что он мне нужен, чтобы пойти на вечеринку. Если больше того, что случилось прошлой ночью, повторится в субботу, у меня будет лучшее представление.

— Хорошо, я перестану тебя бить.

Он протягивает руку, чтобы убрать мои волосы с лица — очень смелый шаг, учитывая, что следующий человек, который проходит мимо нас, — это Сабина. Она с подругой замедляются, разглядывая нас. Я поправляю волосы, так что Гордон убирает руку, а Сабина отводит глаза со слезами подальше, входя в класс. Она выглядит так, словно собирается заплакать. Ее подруга продолжает словесный шквал, не подозревая, что только что произошло.

— Тогда да, — говорит он, вновь фокусируя взгляд на мне, после того как увидел реакцию Сабины. Не то чтобы я наслаждалась, увидев Сабину со слезами на глазах, но это хорошо для него. Если это не беспокоит его, тогда оно не должно беспокоить и меня. — Я буду сопровождать тебя на вечеринку.

Я сияю, переплетая свои пальцы с его.

— Замечательно, Гордон. Мы прекрасно проведем время. Я обещаю.

— Ты должна пообещать большее. У тебя тест по растворимости в понедельник. Если ты не пообещаешь мне, что будешь готовиться, я не пойду. Я не могу позволить тебе провалиться и испортить мою стенограмму.

Он улыбается.

— Хорошо. Я обещаю.

— Ты должна подготовиться хорошо, даже если это всего лишь тройка.

— Я постараюсь. Это лучшее, что я могу сделать, — говорю я. — Как насчет того, чтобы помочь мне подготовиться в воскресенье? Тогда ты пойдешь?

— Я забыл все свои обещания, — отвечает он. — Давай просто пойдем на вечеринку в субботу и начнем оттуда.

— Да, хорошая идея. Один шаг за один раз. Не нужно забегать вперед.

— Я не могу позволить тебе провалить этот предмет, Хлоя.

— Поверь мне, я знаю, — говорю я, не упоминая о том, что на этот раз могу потерять Лолиту. Пусть он думает, что мои действия имеют чисто академическую мотивацию.

Следующие несколько миллисекунд замедляются, поскольку он опускает лицо и прижимает губы к моей щеке.

— Позвони мне завтра, — просит он, отступив слишком быстро, чтобы улыбнуться мне.

— Хорошо.

— Мне бы хотелось, чтобы он поцеловал меня как вчера — долго и горячо. Но мы в школе, и это всё еще ново. Он входит в класс, и я остаюсь, прикасаясь к своим волосам и оглаживая рубашку.

Что не так с тобой, Хлоя? Ты даже не поцеловалась с ним в этот раз.

Я всё ещё здесь стою, совершенно потрясенная. Что люди подумают? Мне хватает и лесбийских слухов! Спокойно, Моторная девчонка, возьми себя в руки. Я направляюсь в класс крестной, возвращая свое душевное равновесие с каждым шагом. Четыре минуты спустя, когда я добралась до класса, я снова равнодушная, говорящая по-французски, отпадная байкерская чика.


Глава 14

Ситуация со стиркой дома официально вышла из-под контроля. Как могут два крошечных младенца создавать такой бардак? Серьёзно, количество белья утроилась за последние три месяца. Теперь к стандартному ряду рубашек и боксеров добавились слюнявчики, цена на которые явно завышена, и даже тканевые подгузники, спасибо убежденности моей мамы, что все, что удобно, должно быть экологически чистым.

Во всем этом одна радость — закончив развешивать белье на улице, чувствуешь такое же умиротворение, как после катания на мотоцикле.

Мама выходит ко мне во двор. Странно видеть её с незанятыми руками.

— Где малыши?

— Спят.

— И не на твоей груди?

— Ха, ха.

Она достает из корзины для белья одеяло с вафельным узором и вешает его. Мы тихо развешиваем одежду, и спустя минуту она говорит:

— Тебе что-то пришло по почте сегодня.

— Что? — уточняю я.

— Конверт из толстой бумаги. С названием агентства по усыновлению.

Черт. Я забыла про онлайн-заявку, которую заполнила. Я притворяюсь, что ищу что-то очень важное в корзине для белья. Только спокойствие.

— Всё в порядке? — спрашивает она.

— Да, отлично, — отвечаю я нервно. — А что?

— Ну, ты не каждый день получаешь письма из агентства по усыновлению. Есть что-то, что я должна знать? — Её глаза, выражение лица, взгляд, которым она смотрит на меня, я не могу прочитать ее выражение…но все это вызывает сердечную боль.