Кимберли Логан - Полуночные грехи

– Совершенно ясно.

– И можешь не сомневаться: я не допущу повторения того, что произошло сегодня между нами.

– Мы оба не допустим этого, – подняв подбородок, ответила Джиллиан. – И можете не волноваться за меня. Я полностью доверяю вам и знаю, что вы сюжете защитить меня, если случится какая-то неприятность.

– На твоем месте я бы не стал так безоговорочно полагаться на это..– Джиллиан поразил безрадостный взгляд, с каким он произнес эти слова. – Я вообще бы не стал на это полагаться.

– Это звучит чудовищно, моя дорогая! Просто чудовищно!

После этого восклицания Джиллиан отставила в сторону быстро остывавшую чашку чая, которую она вот уже полчаса держала в руках, изучая карие, полные тревоги глаза вдовствующей герцогини Мейтленд.

Они сидели вдвоем в роскошной гостиной дома Мейтлендов. Джиллиан только что закончила рассказывать о событиях вчерашнего дня. С каждым словом герцогиня выглядела все более испуганной, потом ее морщинистое лицо совсем побелело от тревоги. Она сидела в кресле, нервно сжимая рукоятку трости пальцами, увешанными перстнями.

– Ты уверена, что хочешь и дальше участвовать в этом, дитя мое? – спросила она.

– Не думаю, что у меня есть выбор, Теодосия, – слегка пожав плечами, ответила Джиллиан.

— Конечно, есть! Элиза была для меня почти как дочь. Я также, как и ты, хочу поскорей выяснить, что произошло той ночью. Но я точно не хочу видеть, как ты рискуешь, пытаясь покончить с неясностью. Уверена, и твоя мама была бы против этого.

– Наверное, да. Но если я не сделаю что-нибудь, то кто же тогда? Никто. А я не могу провести всю свою жизнь, не зная...

На ее глаза навернулись слезы. Джиллиан запнулась. Общество могло считать ее мать всего лишь легкомысленной кокеткой, но она знала, что под этим образом скрывалась заботливая женщина. Та, которая всегда была готова посмеяться, обнять близких ей людей. Она очень любила своих дочерей, ничего не прося взамен.

И была она такой до тех пор, пока ее муж не унаследовал титул маркиза, а свет не начал открыто выражать свое неодобрение по отношению к ней. После этого ее мама изменилась. Боль и разочарование заставили ее надеть маску беспечной развязности.

После момента тишины герцогиня вздохнула и взяла Джиллиан за руку, пытаясь успокоить ее.

– Прости, что не могу помочь тебе. Элиза знала: мне не нравилось то, как она отдалилась от мужа, поэтому она никогда не рассказывала мне о своих друзьях-мужчинах. – Она остановилась, а потом продолжила мягким голосом: – Я понимаю, что ты скучаешь по ней. Я тоже скучаю.

Джиллиан не сомневалась в искренности ее слов. Если кто-то и мог действительно сопереживать чувствам боли и утраты, которые поселились в ее сердце с тех пор, как умерла мама, то это была Теодосия.

Решительная и добросердечная по натуре женщина, герцогиня Мейтленд была одной из немногих в Лондоне, кто в те далекие годы встретил покойную леди Олбрайт с неподдельной теплотой. Герцогиня оставалась верной ей, несмотря на шепот и пересуды, возникавшие везде, где бы ни появлялась маркиза. В свою очередь, эта дружба стала основой для доверительных отношений с Джиллиан, За последнее время эти отношения не раз становились для них обеих источником радости.

– По крайней мере пообещай мне, что будешь осторожна, – сказала пожилая женщина с заботливым выражением лица. – Не хочу, чтобы ты думала, будто я не верю в тебя. Но если этот преступник способен на все, о чем ты рассказывала... в общем, я не могу не тревожиться за тебя.

Джиллиан постаралась изобразить то, что могло сойти за обнадеживающую улыбку.

– Даю слово, – произнесла она, – что буду вести себя очень осмотрительно. Ты же знаешь, что я действительно способна позаботиться о себе.

– Что бы это ни означало, я никак не могу понять, почему Толливеру понадобилось вовлекать тебя в такое опасное предприятие? Не вижу причины, почему он не может самостоятельно допросить Уилбура Форбса, после того как его поймает полиция? Он же может просто передать тебе всю информацию, которую ему удалось собрать. Зачем впутывать тебя в расследование серии убийств?

– Ему была нужна моя помощь, тетя. Толливер не смог найти ее на Боу-стрит, а убийца продолжает оставаться на свободе.

– Именно это меня и беспокоит. – От взгляда, который послала ей Джиллиан, герцогиня стукнула тростью по полу с такой силой, что ее белоснежные кудри подскочили. – Нет, не нужно так хмуро на меня смотреть. Я очень хорошо знаю, что ты такая же упрямая, как и твоя мать. Конечно, ты поступишь так, как считаешь нужным, вне зависимости от того, что я об этом думаю. Но если хоть что-нибудь из твоего плана станет известно посторонним, меня начнут обвинять, что я потакала тебе. И первой, конечно же, будет твоя чудовищная тетушка Оливия.

Это была правда. Теодосия и леди Оливия не скрывали, что испытывают презрение друг к другу. Наверное, причиной их обоюдной антипатии стала дружба между довольно эксцентричной герцогиней и умершей маркизой Давентри. Мало кто сомневался, что только высокий титул Теодосии и ее помощь семье брата удерживали леди Оливию от открытого недовольства этим общением.

– Папа очень хорошо к тебе относится. Он никогда бы не стал обращаться с тобой без должного почтения, – настойчиво проговорила Джиллиан. – Я уверена, тетя понимает, насколько много ты для нас сделала. Если бы не твоя поддержка, то после смерти мамы нас вряд ли стали бы опять принимать в высшем обществе.

Несмотря на то что она говорила, Джиллиан пронзило острое чувство вины. Ей не следовало разрешать Коннору Монро забирать ее сегодня утром из дома Теодосии. Но когда он настоял на том, Что должен не просто встретиться с ней в доме Хайрама Ледбеттера, а сопроводить ее туда, ей оставалось только продиктовать ему адрес герцогини. Не мог же он появиться в доме Олбрайтов!

– Извини, что втянула тебя во все это, Теодосия, – решительно продолжила девушка. – Мне следовало хоть что-то сказать папе, иначе он стал бы подозревать меня. Но только тебе я могу поручить... ну...

– Обмануть твоих близких?

– Теодосия...

– Перестань. Не нужно называть это красивыми словами. Именно это я и делаю. Вру твоему отцу, чтобы он поверил, будто ты проводишь все время со мной.

– Если тебе тяжело, я постараюсь придумать другое объяснение моим отлучкам из дома, но...

– Ерунда. – Вдовствующая герцогиня прервала ее небрежным взмахом руки. – Участие в твоих маленьких проказах – это единственное развлечение, на которое я могу рассчитывать в своем пожилом возрасте. Просто веди себя осторожно. – Ее взгляд стал тревожным. – Твой отец никогда не простит мне, если с тобой что-то случится, а я никогда не прощу этого себе.

Тронутая до глубины души, Джиллиан встала и наклонилась к Теодосии, чтобы поцеловать ее в лоб.

– Со мной все будет в порядке. Вот увидишь. Мне тяжело найти слова, чтобы описать, как много для меня значит наша дружба.

Теодосия протянула руку и потрепала ее по щеке.

– Я всегда буду рядом с тобой, дитя мое. Если мой шалопай пасынок и его худосочная жена так и не произведут на свет потомство, ты и твои сестры навсегда останетесь для меня вместо внуков. И прежде чем мое время на земле подойдет к концу, я буду очень рада увидеть всех вас удачно устроенными в жизни. Заметь, – добавила она многозначительным тоном, – я сказала всех.

Джиллиан застыла. Только не это. Когда дело касалось ее будущего замужества, подруга начинала вести себя так же ужасно, как и отец. А после ночи, проведенной без сна, у нее не было достаточно энергии и стойкости, чтобы защищать свою позицию.

– Теперь ты начинаешь говорить, как папа. Он, видимо, не способен понять, что женщина может быть счастлива и без мужчины рядом.

Пара пронзительных серо-зеленых глаз предстала перед внутренним взором Джиллиан. И хотя она пыталась изгнать их, но так и не смогла этого сделать. Коннор Монро был главной причиной ее вчерашней бессонницы. Ее сводило с ума то, что она не могла выкинуть его образ из головы.

Подойдя к окну, из которого открывался вид на Парк-лейн, Джиллиан стала смотреть на освещенную утренним солнцем улицу, где экипажи и пешеходы неслись по переполненной мостовой вперед, пытаясь любыми средствами прийти к цели первыми. С тех пор как она решила продолжить работу отца, Джиллиан пыталась убедить себя в том, что была довольна своей жизнью, но вчерашний поцелуй мгновенно вывел ее из заблуждения. Он пробудил в ней прошлые девичьи мечты, которые, как ей казалось, ушли навсегда. Мечты о мужчине, который по-настоящему полюбит ее, сможет принять ее такой, какая она есть, и останется с ней рядом, несмотря ни на что.

К своему разочарованию, после разрыва с Томасом Джиллиан узнала, что такие мечты могут разбить сердце тому, кто их лелеял. Тогда она решила, что больше не попадет в эту ловушку и никогда не поверит в то, что они могут сбыться.

– Знаешь, после тс го, что случилось с Томасом, я не хочу выходить замуж, – наконец произнесла девушка через плечо. – Теперь я стала слишком независимой, привыкла поступать по-своему. Ни один мужчина не будет счастлив с такой женой.

Сзади раздался шсрох платья. Герцогиня подошла и встала рядом с ней у окна.

– Шиптон сказался дураком, это правда. Я часто напоминаю об этом печальном факте его матери. Но это не значит, что все остальные приличные молодые люди в Лондоне тоже дураки. – Джиллиан повернулась к герцогине, искоса глядя на нее. Теодосия недовольно хмыкнула. – Ну ладно. Наверное, большинство из них такие и есть, но это не значит, что во всем городе не отыщется несколько мужчин, которые по достоинству оценят такую красивую, умную молодую девушку, как ты. Мой Рэндалл – да упокоится его душа – тоже не искал легких путей. Поэтому он выбрал меня. За мной было тяжело ухаживать, но, надо отдать ему должное, он не отстал, пока не надел мне на палец кольцо. – От воспоминаний на ее губах появилась улыбка.