В итоге промаялся в машине минут двадцать, обдумывая всевозможные варианты. В любом случае, получалась не совсем радужная картина. Если про бабку все действительно правда, то в данном случае я только подставляю Свету. По-другому назвать столь поздний визит взрослого мужика не получается. Хотя с другой стороны, можно сказать, что я просто волнуюсь за состояние здоровья моей студентки. Решил проверить ее самочувствие, так сказать, на ночь глядя. Да, отдаленные последствия отравления коварны, вот я и пришел. Встречайте, вот он я здесь. Мда… вроде не пил, только башка почему-то не варит.

Так толком ничего не придумав, решил действовать по обстоятельствам и уже через пару минут беспечный житель из первой попавшейся квартиры открыл мне входную дверь после короткого «забыл ключи от домофона». Поднимался я на нужный этаж до омерзения медленно, в который раз прокручивая в голове одни и те же идиотские оправдания, зачем же я собственно сюда приперся. И какого же было мое удивление и одновременно облегчение, когда безо всяких действий, не говоря уже о усилиях с моей стороны, Света сама попалась мне на глаза. Причем попалась в прямом смысле этого слова. Живая между прочим и ни хрена не прикованная к батарее. Стоит в дверной проеме, с полностью распахнутой дверью и слушает тираду от соседки за слишком громкую музыку. И смех, и грех.

— Да, конечно. Сейчас выключу, — испуганно отвечает Света.

И ведь можно было бы сказать, что это очередная жалующаяся сумасшедшая, необоснованно кропящая над спящим чадом, да вот только музыка действительно играет слишком громко. И тут я понимаю, что нет никакой бабки. Ну не стала бы ни одна представительница старого поколения разрешать внучке слушать громко музыку в столь поздний час, да еще и при таких соседях.

Чему я собственно лыблюсь непонятно, но факт налицо. Улыбаюсь, направляясь к Светиной двери, как только некогда возмущенная соседка отходит от нее.

— И вправду, совесть-то еще никто не отменял, да, Зайка? — делаю очередной шаг по направлению к Свете, но, видимо, осознает, что я настоящий, а не плод ее воображения и сразу же пытается закрыть дверь. Кое-как успеваю просунуть ботинок, одновременно борясь с идиотской улыбкой на лице и нарастающей волной необоснованной радости. — Ну нельзя же так с гостями, Светлана Васильевна, — аккуратно тяну на себя дверь, немного отталкивая хозяйку квартиры. — Силы тут как-то не равны, тебе так не кажется? — закрывая за собой дверь, игриво интересуюсь я.

— Вы в своем уме?! Как это вообще понимать?

— Как заботу о твоем здоровье. Я не мог лечь спать, не узнав о твоем самочувствии. Выключи музыку.

— Я сама разберусь, что мне делать в своем доме! Уходите, — зло бросает Света, бегло обводя глазами комнату. — Пожалуйста, — уже более мягче добавляет она.

— Позже. И все же выключи музыку, ты же сама пообещала соседке.

— Черт! — какая-то секунда и взбудораженная Света принимается бегать по квартире. Судорожно хватает пульт и начинает тыкать в него пальцами. Странно, что я только сейчас заметил, что она совершенно другая. Правда не пойму в чем дело, то ли в не совсем привычной для нее косметике на лице, то ли в самом гиперактивном состоянии.

У меня возникает стойкое ощущение, что еще несколько секунд борьбы с пультом и она начнет громко топать ногами, при этом истеря в типичной женской манере. Совершенно не заботясь о приличиях, не раздеваясь, прохожу в гостиную и молча забираю у нее пульт.

— Когда что-то перестает работать, надо попробовать достать батарейки, а не тупо насиловать кнопки.

Через несколько секунд благополучно выключаю телевизор и в гостиной наступает долгожданная тишина. Да, так определенно лучше. Передаю растерянной Свете пульт, а сам, словно озабоченный подросток в период активного полового созревания в очередной раз ее рассматриваю. Несмотря на обилие косметики по-прежнему выглядит юной и очень-очень… просто до неприличия хорошенькая, этакая куколка. Идеальные черты лица, черт возьми. И волосы длиннющие, сейчас чуть растрепанные, но так даже лучше. На какой вообще фабрике производят таких красавиц? И судя по выпирающей груди через совершенно антисексуальную сорочку, с телом у нее тоже все в порядке. Видимо затяжное молчание и мой взгляд, устремленный на ее грудь, дал свое. А если быть точнее, Света дернулась, как от огня, прикрыв руками убогую сорочку в области груди. И за считанные секунды сверкнула пятками в противоположную сторону. Неужели в наше время реально существуют девушки, не только краснеющие от одного взгляда, но и вот такие… вот такие неиспорченные. Мать вашу, слово-то какое дебильное. Хотя какое к черту слово, у меня уже их вообще нет. Просто реально нет слов. Только нечего попусту выделываться, мне же это все чертовски нравится. Это ж какой полет для фантазии… сколько всего можно с ней делать. И ведь не угадаешь ничего, новизна, мать ее. Охренеть. А я еще хотел группу спихнуть на ординатора. А жизнь взяла, да медом дорожку намазала. За какие только заслуги непонятно.


Немного придя в себя от затянувших мыслей, скидываю с себя обувь вместе с пальто, и принимаюсь осматривать квартиру. Судя по количеству дверей, итого мы имеем типичную трешку. Все чистенько, аккуратно, даже вполне мило и отнюдь не бедно, что не совсем вяжется со Светиным выбором одежды. Хотя кто сказал, что это вообще ее выбор?

— Поставьте фотографию на место и уходите.

— Это твоя бабушка? — игнорирую ее вопрос, продолжая смотреть на только что взятую рамку с фотографией в руки.

- Вам вообще не стыдно?! — с истерическими нотками в голосе взрывается Света, отбирая у меня из рук рамку.

— Заколебали уже со своим стыдом, праведницы недоделанные. Я еще ничего не сделал, за что бы мне могло быть стыдно. Но если ты хочешь начать прямо сейчас, то я согласен стыдиться и грешить. Ты, кстати, когда-нибудь грешила, Светка-конфетка?

— Вы правда не понимаете, что все это ненормально?! Вы заявляетесь ко мне домой на ночь глядя, не пойми с какой целью… да это вообще… Господи, у меня нет слов!

— Не поверишь, у меня тоже, — мельком окидываю ее новый наряд взглядом и как ни в чем не бывало присаживаюсь на диван. — Не думал, что это скажу, но в сорочке ты выглядела лучше. Эта мешковатая кофта тебе не идет.

— Сейчас же уйдите из моего дома, иначе я… узнаю телефон вашей жены и устрою скандал. А еще сфотографирую ей на память, что вы по ночам ошиваетесь у посторонних женщин.

— Ну предположим, женщину из тебя еще надо сделать.

— Хватит! Ваша наглость переходит все возможные и невозможные границы.

— Возможно. К сожалению, выбор профессии и уже сформировавшийся, далеко не самый лучший, характер, откладывают определенный отпечаток на моем поведении. Я по-другому уже вряд ли смогу. А вот ты можешь. Так что тебе проще будет подстроиться под меня. Кстати, можешь фотографировать меня, хотя я не очень фотогеничен. В любом случае, отправлять тебе ее будет некому. Я не женат, Света, равно как и мальчик в моем кабинете не имеет никакого отношения к моему отцовству. Сама придумала-сама поверила. К сожалению, тоже вечная женская проблема.

— Значит не женаты и нет детей?

— Точно.

— Это ничего не меняет. Уйдите, пожалуйста, — скрестив руки на груди, почти умоляя взглядом, хрипло шепчет Света.

— Уйду, но позже. Как ты себя чувствуешь, кстати?

— Прекрасно. Я впервые в жизни съела целую коробку шоколадных конфет с ликером и как видите мне хорошо. Точнее, было хорошо до вашего прихода. Как вы вообще узнали мой адрес?

— Худышкин сказал. Ты не отвечала на мои сообщения, я попросил у него адрес, чтобы проведать некогда больную Светлану Васильевну. Что-то все же у меня не сходится в голове. Значит твое сообщение про бабушку брехня? Но кто-то же тебя отхерачил скакалкой. Кстати, это точно была скакалка. У ремня все же другие следы.

— Нет, не брехня, — усаживаясь рядом со мной тихо произносит Света. — Я сказала вам правду, только для того, чтобы вы отстали от меня. Моя бабушка не приемлет отношений до брака и тем своим сообщением вы спровоцировали ее на то, что она сделала. Именно вы.

— Ты сейчас серьезно? Тебя избила бабка за какое-то сраное сообщение, в котором вообще ничего не было?! — с ума сойти, реально правда! Охренеть просто.

— Да. Я не буду оценивать ее действия. Это не ваше дело. Вам не понять. Я впервые за всю свою жизнь осталась одна дома, ем конфеты и слушаю музыку. Это свобода, понимаете? А вы мне в очередной раз все испортили, не дав толком ею насладиться. Ну что вам надо от меня?

— Ты действительно настолько затюкана мерзкой бабкой, которая ни за что херачит тебя скакалкой в двадцать один год, чтобы не понять, что хочет мужчина от понравившейся ему девушки? — молчит! Упорно молчит, хмуря лоб.

— Вы со мной флиртуете?

— Святой Купидрила, остановите землю, я сойду. Да, Света, я флиртун-пи*дун, — вместо очередного приступа гнева Света еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос. Кажется, даже закусывает нижнюю губу. — Приятно видеть, что ты улыбаешься и тебе смешно, но так как ты выросла в монашеских джунглях, тебе надо все разжевать. Я предлагаю тебе свободу от твоей старой вешалки, с которой по-хорошему надо еще разобраться. Будешь делать, что хочется, а не то, что накажет бабка. Есть что захочется, спать когда захочется, ну и вообще, все что захочется. Черт, — хватаюсь за голову не в силах произнести нормальную правду. Ведь не поймет же, если прямым текстом скажу, обидится еще. — Ты, наверное, не поняла. Все это ты будешь делать со мной, ну а если быть точным у меня дома. Спать, есть, гулять, танцевать, ногами топать в двенадцать ночи и прочее. Наверняка тебе давно хотелось переехать, вот он прекрасный шанс. Понимаешь?

— Конечно, понимаю. Вы мне предлагаете выйти за вас замуж.

— Нет, — четко произношу я, еле подавляя в себе неуместный смешок.