— Отвернись от меня, позорище двадцатиоднолетнее, еще насмотришься. И лучше молчи до конца поездки, — тихо проговаривает Волков, хмуря лоб.

— Ну я же просила не лезть туда.

— А куда можно? Точнее, когда можно лезть туда?

— Не знаю. Рано еще.

— Так, для справки, сколько нужно провстречаться, чтобы твои тараканы дали добро и не позорили нас прилюдно? — нагибаясь ко мне и шепча фактически в губы, произносит Волков.

— Ну хотя бы месяц.

— Слава Богу, то есть через неделю уже все можно?

— Почему через неделю? — с недоумением интересуюсь я.

— Потому что через два дня начнется четвертая неделя от нашего знакомства.

— И что?!

— Так отсчет от сегодняшнего дня?!

— Конечно.

— Черт, мне надо выпить. Как знал, что надо брать такси, — демонстративно закатывая глаза, уже мягче произносит Волков. Вот сейчас со стопроцентной уверенностью могу сказать, что несмотря на обнуление месяца, он отошел от моего «пожара».

— А куда мы едем?

— В лес, конечно. Изнасилую там тебя, чтобы никто не слышал твой «пожар». Там же расчленю и похороню.

— А членить-то зачем?

— Ну это, конечно, самый главный вопрос, Света. Действительно на кой член мне тебя членить.

— Вы меня извините, но если что, в машине есть камера. Ваши лица она зафиксировала. Вы бы так не разбрасывались словами, а то мало ли чего, — мы синхронно переводим взгляд на смущенного водителя и так же вместе улыбаемся.

— Извиняем. Спасибо за подсказку. Значит меняем направление, надо скрыть следы будущего преступления. Никакого леса. Давайте на ближайшую помойку. Это я так странно шучу если что, менять направление не надо, — быстро добавляет Волков, осознавав, что водитель не понял его юмора.

— И все же, куда мы едем? — вместо ответ Кирилл пододвигается ближе и снова шепчет на ухо.

— Трусы тебе покупать. Не могу же я тебя голозадой оставить на людях.

— Ну я же сказала, что они на мне.

— Я тебе не верю.

— На мне просто не подаренные трусы, а…

— Что?

— Свои. Ну мои, в смысле обычные.

— Почему?! Не понравились подаренные?

— Понравились, конечно. Но они же… грязные.


— Я их так-то не носил, — выдает он, ни капли не скрывая смеха.

— В этом я не сомневаюсь. Но так-то, — делаю паузу, копируя его фразу. — Это не кино, где героиня надевает все, что ей дарят. И не пойми где валявшиеся, пусть и красивые трусы, я надевать не собираюсь. Только после стирки.

Я всякое ожидала, но точно не то, что Волков начнет смеяться как припадочный, уткнувшись в мои распущенные волосы. Кажется, он их даже обслюнявил и продолжает это делать, судя по непрекращающимся звукам.

— Свет, ты просто неподражаема. Тут без вариантов просто.

— Без каких вариантов?

— Без вариантов — ждать, так ждать. Месяц все-таки не год. В этом даже есть своя прелесть.

— Да?! — удивленно интересуюсь я, буквально отдирая собственные волосы от Волкова.

— Конечно. Дико интересно, что ты каждый день будешь выкидывать. Да и к тому же, смех продлевает жизнь, а ожидание подарка… ну в общем, в этом тоже есть своя прелесть.

— Кстати, спасибо за подарок. Без шуток. Все очень красиво. И платье… оно шикарное. Я их никогда не носила.

— Я рад, что тебе понравилось. Осталось только мне все рассмотреть на тебе.

— А ты что бы хотел получить в качестве подарка? — быстро меняю тему.

Кирилл пристально смотрит мне в лицо, а потом прикусив губу, переводит взгляд на грудь. И неважно, что на мне плащ, который ничего не открывает. И без слов понятно какой подарок он имеет в виду.

— Я про сейчас.

— Не буянь и дай мне чуточку свободы действий, это будет лучшим подарком.

— Это не подарок. Ну все же?

— Ну хорошо, хочу… пирожки с мясом.

— Пирожки?!

— Ну не трусы же. И давай ты не будешь оспаривать мои желания, — перебирая прядь моих волос и наматывая их на палец, с улыбкой произносит Волков.

— Хорошо. А где мои заколки? — нашла что вспомнить.

— Что?

— Дважды с меня их кое-кто снял. Где они?

— Ммм… в полке.

— Ясно.

* * *

Место, в которое мы приехали, назвать классическим рестораном, скорее всего нельзя. По крайней мере не в таких местах я была с бабушкой. Нет здесь ни пафосной обстановки, которую она так любит, ни встречающих и облизывающих тебя с ног до головы официантов. Зато здесь помимо непривычно громкой музыки и живого выступления певицы, есть умопомрачительно красивый вид из окна. А именно — подсвеченные в ярких огоньках деревья и искусственно вырытый водоем со специальным мостиком, на котором красуются не менее яркие огни и какая-то деревянная фигура. Красота, одним словом. И тут меня осеняет, вот тебе и лес, и вода посреди города. И прикопают меня на раз два. И смех, и грех. Перевожу взгляд с окна на сидящего напротив меня Кирилла и застываю, смотря на то, как он меня рассматривает. Очень неприлично для столь приличного места. А если без шуток — так нельзя. Мужчин действительно дразнить нельзя, об этом даже бабушка говорила. Не надо было надевать это платье. Вот просто не надо было.

— Ну куда?

— Что?!

— Платье куда ты тянешь?

— Наверх, — отвечаю я, ничуть не задумываясь.

— Оно и видно. Я тебя даже не трогаю еще, а ты все равно с тараканами разговариваешь. Утихомирь их на время.

Что-либо ответить на «еще» я не успеваю, просто потому что к нам подходит девушка с заказом. Надо сказать, и в меню я смотрела… да никак я туда не смотрела. Волков все выбрал сам, ничуть не задумываясь, пока я смотрела в окно. Вот и сейчас, недолго думая, он переставляет стул впритык ко мне и тут же наливает в бокалы вино.

— Я не буду.

— Будешь. Всего один бокал. Не бойся, с пьяной тобой, я плотским утехам предаваться не буду. Только осознанно и на трезвую голову.

— По этой логике мне надо постоянно пить, чтобы остаться нетронутой.

— О как круто перевернула, — закидывая руку на спинку моего стула, с усмешкой выдает Кирилл. — Фишка в том, Светлана Васильевна, что ты хочешь быть мною тронутой, но боишься того, что тебе вбивали годами в твою прекрасную головку.

— Может так и есть.

— Рад, что ты со мной согласна.

— Не совсем, точнее… это сложно объяснить. Даже, если мне чего-то и хочется, это не значит, что надо бросаться в омут с головой в это желание. В конце концов, с любым искушением надо бороться. Ведь любая борьба с искушением — это своего рода победа над собой, совершенствование и духовный ро…

Договорить Кирилл мне просто не дал, фактически закрыл мне рот поцелуем, зарывшись одной рукой в мои волосы. Да, так оно и есть — это самый эффективный способ кому-то закрыть рот. Скользит по моим губам нежно и медленно, не вызывая никакого протеста с моей стороны. Наверное, со стороны это выглядит как… дегустация какого-то блюда. Слишком медленно, дразняще и да, неприлично… Усмехаюсь ему в губы, на что Кирилл сильнее зарывается рукой в мои волосы и целует уже с напором, сметая весь мой здравый смысл. И если бы не подошедшая официантка, это прилюдное безумие продолжилось бы и дальше.

— Извините, ваш соус.

Отрываюсь от Кирилла и тут же прикладываю руку к полыхающим губам.

— Спасибо, — хрипло произносит он вновь подошедшей девушке. А мне вдруг становится так весело, что я не могу сдержать смеха. — Ну вот и чего ты сейчас смеешься?

— Не знаю, — вполне искренне пожимаю плечами. — Наверное, потому что никак не могла себе представить такую картину какие-то три недели назад. Вообще ни с кем. Тем более со своим преподавателем. Вдобавок еще и прилюдно.

— Я уже не твой преподаватель, Света.

— Не факт, что в следующем году моя группа не попадет к тебе.

— Точно. Сделаю так, чтобы попала. Хотя знаешь, ты права, даже сейчас я и есть твой преподаватель, только в разных сферах, это очень даже интересно. А знаешь что еще интереснее?

— Что?

— То, — наклоняется к столу и тянется одной рукой к сырным подушечкам. Зачерпывает хрустящей корочкой принесенный соус и подносит к моим губам. — Что я уже как пару минут глажу твою ногу, да что там, я уже касаюсь резинки чулок, а ты не отбила мне руку. А все потому что тебе это нравится, Светка, мятно-клюквенная конфетка.

Через несколько секунд, когда меня касается эта самая подушечка, а если быть точнее Волков обводит ею мои губы, я понимаю почему я «мятно-клюквенная конфетка». Вот! Вот она самая настоящая дегустация соуса на моих губах.

— Вкусно, — прошептал он, обдавая мои губы горячим дыханием и тут же ласково прошелся по ним языком, слизывая соус. А после целует, давая в полной мере ощутить мятно-клюквенный вкус…

Глава 43

Сладко или солено, мятно или… я не могу в полной мере ощутить вкус, просто потому что посасывающие движения его губ напрочь выбивают из меня остатки разума. Он самым настоящим образом меня пробует, так, словно я самый вкусный десерт. Наверное, со стороны это выглядит не только неправильно, но и… пошло. Правда что-то в этом определенно есть. Стыдно признаться даже самой себе, но мне это нравится. Да, именно нравится. Мгновение спустя Кирилл отрывается от моих губ, и я замираю, смотря прямо ему в глаза. На языке так и крутятся слова, что надо остановиться, но вслух у меня произнести их не получается. Волков мотает головой, при этом улыбаясь.

— Расслабься хоть ненадолго.

Усмехнулся и снова захватил мои губы в горячий плен. И вместо того, чтобы все это прекратить, я неосознанно сама же это и поощряю, прижимаясь к Кириллу. Куда делились остатки моего разума? Неужели я такая же как… вот только я не успела это даже мысленно произнести. Волков, как будто почувствовав что-то, сильнее зарылся рукой в мои волосы и чуть оттянул их назад. Оторвался от моего лица и, прожигая взглядом мои губы, тут же наклонился ко мне вновь, и прошептав «сладкая» обвел их контур языком. Чуть прикусывает мою нижнюю губу и сразу начинает ее посасывать. Перевести дыхание и хоть немного утихомирить колотящееся сердце у меня не получается, просто потому что он продолжает меня целовать, только уже с напором. Безумие! Точно, это самое настоящие безумие. И только, когда до моего сознания доносится громкая музыка и мелодичный, очень звонкий голос певицы где-то совсем рядом с нами, я впервые начинаю не только трезво оценивать происходящее, но и ощущаю горячую ладонь Кирилла на внутренней стороне бедра. Как он это сделал, черт возьми, если у меня даже ноги сомкнуты? Не знаю, что меня больше отрезвляет, музыка, голоса вокруг или просто то, что мы у всех на виду, но в следующее мгновение я сжимаю руку Кирилла и пытаюсь отстраниться.