– Я не знал. Теперь понятно, почему Асим держал тебя взаперти во дворце. – Если бы он знал, то предложил бы свою помощь. Но чем бы он смог помочь?

– Я была на грани нервного срыва. – Самира зарылась лицом в его грудь. – Я боялась появиться на публике и пряталась во дворце, не желая никого видеть. И так продолжалось несколько месяцев.

– Я не удивляюсь этому.

– Правда? – Широко раскрытые лучистые глаза обратились на него. Они были наполнены страданием.

– Правда. – Такая слабая женщина смогла оправиться от таких сокрушительных ударов. – Не представляю, как тебе это удалось. – Одна лишь мысль о потере Райси и Адиля бросала его в холодный пот.

– У меня не было выбора.

Ему стало больно от того, что она прошла через все это одна. Асим, конечно, хотел ей помочь, но она закрылась от мира и молча страдала в одиночестве. Тарик знал ее с детства, она ни с кем не делилась своей болью.

– Теперь ты не одна. – Он будто со стороны услышал свой голос. – Это наш ребенок, и я позабочусь о тебе.

Должно быть, он сказал правильные слова, потому что лицо Самиры засияло.

– Спасибо, Тарик. Мне нужно было услышать это.

Подняв ее руку, такую маленькую и все же такую умелую, он поднял ее к своим губам. Почувствовав пьянящий запах ее кожи, он почувствовал возбуждение.

Никогда ни одну женщину он не хотел так, как Самиру. Она была такая сексуальная, и она носила под сердцем его ребенка. Это кружило ему голову.

Но все же он сумел овладеть собой.

У нее был выкидыш. Ей сказали, что она больше не сможет забеременеть, но все же она зачала. Не надо было быть пророком, чтобы понять: вероятность повторного выкидыша была очень высока.

Ему надо сделать все возможное, чтобы их уберечь. Наверное, Самира была уже на втором триместре, когда риск выкидыша значительно уменьшается, но Тарику было хорошо известно, какой непредсказуемой и опасной может быть беременность.

И снова перед ним всплыл образ Жасмин. Она умерла, дав жизнь его детям, ради которых он и женился на ней.

Тарик содрогнулся, похолодев от страха. Он не допустит, чтобы это снова повторилось. Он сделает все, что от него зависит.

Однако он не должен волновать Самиру. У нее уже был один выкидыш, и теперь, понятно, она очень переживает за исход этой беременности. Его страхи не должны передаваться ей.

– Давай раздевайся, – сказал он, побуждая ее, осторожно снимая рубашку с ее плеч. – Ложись в ванну, пока она еще теплая.

Самира повиновалась с небывалой готовностью. Она сняла с себя брюки, соблазнительно выгнув бедра. Ему пришлось отвернуться, притворившись, что он проверяет температуру воды, когда она расстегнула бюстгальтер и полные груди ее обнажились. Напряжение в его паху стало невыносимым.

Вид ее обнаженного тела, невероятно красивого и женственного, отнял у него дыхание.

Стараясь не замечать чувственного призыва в ее глазах, Тарик быстро протянул руку.

– Ложись в ванну. Держись за меня. Не поскользнись.

– Нет, я не упаду. Ты меня поддержишь. – Она сказала это так весело и радостно, что сердце его возликовало.

Тарик героически отвел глаза от этих упругих грудей с розовыми сосками, которые проступали под водой, темного пятна между ногами, раздвинувшимися под его взглядом. Его охватил жар.

– Присоединишься ко мне? – Голос ее был грудным и призывным. Она прекрасно знала о том, что он никогда не отказывался от таких предложений. Наоборот, он несколько раз приводил ее в шок, предлагая ей заняться сексом в самых неожиданных местах и позах, чтобы удовлетворить их ненасытное влечение друг к другу.

Заставив себя стоять прямо, Тарик отнял у нее свою руку. С лица Самиры исчезла улыбка, брови ее нахмурились.

– Расслабься. – Не сдержавшись, он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Сегодня был насыщенный день.

Наконец она кивнула, разочарованно вздохнув:

– Да.

Тарик заставил себя отступить назад.

– Горничная будет ждать тебя в твоей комнате, когда ты захочешь выйти. Просто позвони и вызови ее. Хорошо? – Дождавшись ее согласия, Тарик повернулся и вышел из ванной на негнущихся ногах.

Все тело его болело. Он не привык отказывать себе в близости с нею. Но сейчас, узнав о том, что она беременна, он еще больше захотел ее. Он никогда не испытывал такого сильного желания.

Тарик провел рукой по лицу и обнаружил, что со лба его льется пот.

Самира носила под сердцем его ребенка.

Он сделает все возможное, чтобы сохранить его жизнь. Он не должен допустить, чтобы Самиру постигла участь Жасмин.

Нет!


– Тебя ничто не беспокоит, Самира? – Голос ее невестки Жаклин звучал встревоженно. Это было слышно даже на большом расстоянии.

– Нет, у меня все в порядке.

– За исключением?..

Самира поняла, что Жаклин настроена решительно. Она не оставит ее, пока не выяснит все досконально. Ведь именно это качество позволило ей стать успешной журналисткой, прежде чем она стала писать книги.

– Давай рассказывай. Что-то не так?

Вздохнув, Самира уселась в свое любимое кресло – то самое, которое Тарик привез специально для нее из Джазира. Она взглянула на дальние горы, вершины которых купались в розовых лучах предзакатного солнца. Ведь она была счастлива. Доктор сказал ей, что у нее все порядке и ей не надо ни о чем беспокоиться.

– У меня все хорошо, никаких жалоб. – Помедлив, Самира услышала в трубке выжидательное молчание Жаклин. – Просто Тарик… – Она снова заколебалась. Как ей признаться в том, что муж не спал с ней с того момента, как она сообщила ему о своей беременности? Это омрачало радость того чуда, которое с нею произошло.

Теперь она уже не могла жить без секса. Но больше всего она тосковала об интимности. Нежное воркование в постели, ощущение защищенности, теплоты и близости – ей так недоставало этого!

В телефонной трубке раздался смех.

– Тарик такой же, как Асим, – гордый, уверенный в себе и невероятно заботливый. Я даже удивляюсь, что такие сильные самоуверенные мужчины могли стать лучшими друзьями.

– Они дружили с детства. Ты знаешь, семейная жизнь у нас была нелегкой. – Это даже было мягко сказано. – Асим говорил, что Тарика воспитывали очень строго. Дядя делал из него мужчину с младых ногтей. И у него не было времени для веселья и игр, разве что только тогда, когда он приезжал к нам в гости. А в остальное время его готовили к обязанностям шейха.

– Тарик говорил тебе что-нибудь о своем прошлом?

Самира пожала плечами.

– Я знаю его всю жизнь, поэтому мне о нем все известно. – И все же он не переставал удивлять ее. Он был гораздо более сильным и властным человеком, чем она себе представляла. – Тарик не из тех, кто раскрывается перед другими, ищет сочувствия и понимания.

– И ты такая же. – Жаклин помолчала. – Может быть, в этом проблема. Вам надо быть более открытыми друг с другом.

Самира открыла рот, чтобы возразить, но вместо этого спросила:

– Именно так у вас происходит с Асимом?

И снова в трубке раздался мягкий смех.

– Заставить твоего брата заговорить о своих чувствах – это практически невозможно.

– Но все же тебе удалось это сделать. – Асим и Жаклин были идеальной парой. Именно их пример побудил Самиру сделать предложение Тарику. Она надеялась на то, что, несмотря на отсутствие любви, она сможет создать счастливую семью, основанную на взаимном уважении и совместном воспитании детей. Самира судорожно глотнула воздух. – Как тебе это удалось?

– Что? Вытащить твоего брата из его комфортной зоны, чтобы он столкнулся со своими чувствами? С помощью криков и пинков. – Жаклин замолчала, и Самира выпрямилась в кресле в ожидании дальнейших слов. – Это было нелегко. – Теперь ее голос был серьезным. – Я сама раскрылась перед ним. И была предельно откровенна.

Самира вздрогнула. Тарик уже знал о всех ее секретах. О ее мечте иметь семью, о ее выкидыше и нынешних надеждах насчет ребенка. Неужели этого мало? Сейчас ей хотелось только одного: вернуть прежнюю близость, которая была у них еще месяц назад.

– Самира? Ты слышишь меня?

– Да.

– Наверное, тебе не понравились мои слова?

Жаклин была слишком чуткой.

– Ты дала мне много информации для размышления.

Только она не была уверена в том, что хотела услышать такой ответ.


Самира разгладила на бедрах гладкую шелковую ткань. На ощупь она была превосходной. Округлый живот не должен мешать женщине наслаждаться прекрасным бельем.

Она повертелась перед большим зеркалом, висевшим в ее рабочем кабинете. Ворот ночной рубашки был украшен прекрасным кружевом ручной работы, которое она купила тогда в горах. Ей надо заказать еще одну партию, ведь тонкое кружево прекрасно сочетается с полупрозрачной тканью.

У Самиры были большие планы по изготовлению нижнего белья. Этот проект должен был обеспечить хорошим доходом женщин горной деревни.

Губы ее дрогнули в улыбке. Кто бы мог подумать, что беременность вдохновит ее на создание новых моделей ночных рубашек? Может быть, это было действие гормонов?

Или так на нее воздействовал Тарик?

Стоило ему лишь взглянуть на нее или случайно к ней прикоснуться, как она покрывалась горячей испариной с головы до ног.

Но в этом и была беда. С тех пор как она сообщила ему о своей беременности, он прикасался к ней лишь случайно или тогда, когда ей надо было подняться по дворцовой лестнице, ведущей в приемный зал. Он всегда оказывался рядом с ней, чтобы ее поддержать. Будто она была хрупкой мраморной статуей, шатко стоявшей на пьедестале.

При этой мысли ей становилось больно.

Возле двери возникла какая-то суета, Самира повернулась, и крошечное тело прижалось к ней.

– Мама! – Маленькие ручонки обхватили ее ноги.

– Райси. – Наклонившись, она хотела поднять его на руки, но не успела.

– Позволь. – Тарик был уже здесь. Разжав ручонки, испачканные медом, он поднял Райси на руки. – Мне жаль твою… – Он вдруг замолчал, взглянув на ее декольте.