Энни Уэст - Попробуй страсть на вкус

– Ты не должна винить себя за то, что брак твоих родителей распался.

– В конце концов я это поняла. И к тому же осознала, что мне такая семья не нужна.

Взглянув на широкие плечи и грудь Тарика, она поздравила себя с тем, что у нее гораздо более удачный брак. Самира не надеялась на так называемую «любовь». Она вышла замуж за человека, к которому испытывала уважение. Благородного и достойного человека.

И все же его близость несказанно волновала ее.

– Мне хотелось, чтобы ты понял, насколько высоко я ценю наш брак. – Самира улыбнулась. – После неудачного супружества моих родителей и краха моего романа я даже думать не могла о создании семьи. Я никому не верила. Но ты… – Самира взмахнула рукой, не в силах выразить чувства, которые охватили ее.

Он так много ей дал. Он не только доверил ей своих мальчиков – он впустил ее в свой мир, позаботился о ней. Она чувствовала себя защищенной и удовлетворенной. Она стала частью семьи, о которой не могла даже мечтать.

И теперь она носила под сердцем своего ребенка.

Взявшись за ручки кресла, Самира хотела встать.

– Не надо! Сиди. – Тарик принес стул с высокой спинкой и уселся на него, не сводя с нее глаз и скрестив под собой свои длинные ноги. – Значит, ты счастлива здесь. Это прекрасно.

Самира заморгала.

– Более чем счастлива. Я даже представить себе не могла, что такое возможно. – Предлагая себя в жены, Самира, несмотря на свою напускную уверенность, с трудом представляла себе, как два незнакомых человека смогут вместе жить и работать. – Ты прекрасный муж, Тарик. Чуткий и заботливый. И ты всегда оказываешься рядом, когда мне нужна твоя поддержка. – Будто он чувствовал ее страх за ребенка.

– Мне доставляет удовольствие заботиться о тебе. – Слова его были учтивыми и формальными. Значит, ей не удалось достучаться до него.

– Я совсем не имею в виду заботу о себе. – Самира наморщила лоб, подбирая нужные слова. – То, что ты мне дал, – это бесценно, и я безмерно благодарна тебе за это. – Улыбнувшись, она погладила себя по округлому животу, почувствовав в нем движение младенца.

Увидев этот жест, Тарик замер. Самира была счастлива от того, что зачала от него ребенка. В этом не было ничего удивительного. Именно с этой целью она и вышла за него замуж.

Он медленно выдохнул. Мужчины терпеть не могут, когда их используют, и Тарик, конечно, не был исключением. Однако Самира, похоже, использовала его.

Она не советовалась с ним насчет рождения ребенка. А если бы посоветовалась, он сказал бы ей, что близнецов ему достаточно. После потери Жасмин он даже и думать не мог об еще одном ребенке.

Кровь его холодела, когда он вспоминал те события.

Что Самира хочет от него? Почему сказала именно сейчас о своем несчастном детстве? Ему было очень жаль ее, но с прошлым уже ничего нельзя было поделать.

И хотя у него был большой опыт в общении с женщинами, Самира до сих пор была для него загадкой.

Пристально вглядевшись в ее лицо, он обратил внимание на ее блестящие глаза и залитые румянцем щеки. Она была взволнованна, но не только. Она была счастлива.

– Спасибо, – пробормотал он. – Я рад, что ты довольна. – Он понимал, насколько драгоценным был для нее этот ребенок, хотя черные мысли обрушились на него. – Я хочу, чтобы ты была счастлива.

Самира кивнула, сияя глазами, и Тарик резко встал. Ему надо уйти, пока он не сделал чего-нибудь непростительного. Не дотронулся до женщины, до которой ему нельзя было дотрагиваться.

Он выяснил этот вопрос. Он знал, что секс не повредил бы ни Самире, ни ребенку. Но почему погибла в родах Жасмин, здоровая и молодая женщина? Он не может снова рисковать. Смерть Самиры он не перенесет.

– Мне надо идти, увидимся позже в детской у мальчиков.

– Подожди! – Самира тоже встала, расправляя на животе ночную рубашку. – Ты тоже уходишь? Но ведь ты не ответил мне.

– Ты не задавала мне никаких вопросов. – Жар с каждой секундой все сильнее охватывал его. Он должен уйти отсюда, пока у него еще есть силы.

– Я хочу спать с тобой. – Слова ее были невероятным соблазном для мужчины, и без того с трудом владевшего собой. – Я хочу, чтобы у нас все было по-прежнему. – Глаза ее светились счастьем, которое, он думал, относилось к ребенку. Но взгляд ее оказывал странное воздействие на его внутренние органы. Тарик не мог идентифицировать это ощущение, и это беспокоило его.

– Я не могу описать словами, что значит для меня наш брак. Он изменил меня. Я никогда не испытывала ничего подобного.

Тарик напрягся.

Она не испытывала ничего подобного?

А что конкретно она имела в виду?

Он вспомнил нежный взгляд Жасмин, наполненный надеждой, когда он входил в комнату, где они были одни. У них был династический брак, но со временем Жасмин влюбилась в него.

А он не способен был ответить ей взаимностью. Он видел, как глаза ее тускнели от разочарования.

Тарик с трудом сглотнул комок в горле, увидев горящий взгляд Самиры.

– Я хочу быть твоей женой во всех отношениях, Тарик. – Улыбка ее могла осветить целый город. Но грудь его больно сжалась, когда он понял, что было в ее глазах.

Любовь.

Любовь к нему.

Но он по сути своей не был способен на любовь.

Дыхание его стало прерывистым, сердце быстро забилось, по лбу заструился пот и в ушах раздался звон, когда прошлое слилось с настоящим. Неужели его охватило некое чувство, которое было чуждо ему?

Это не должно повториться. Жена, которая ждет от него любви. Жена, носящая под сердцем его ребенка. Жена, которая хочет то, чего он не в состоянии ей дать. Жена, которую он не сможет уберечь от страданий.

В тот день, когда Жасмин умерла, доктор с состраданием смотрел на него, считая, что имеет дело с убитым горем мужем. И Тарик ощущал себя подлым обманщиком.

Он успокаивал себя тем, что у них был договорной брак, что он был заботливым и верным мужем. Но только после ее смерти, отбросив всяческие благовидные отговорки, он ясно понял то, что сотворил. Жаклин умерла из-за него, из-за его желания иметь наследников.

И теперь прошлое встало перед ним. Он видел его в светящихся надеждой глазах Самиры. В ее протянутой руке.

Сердце его бешено билось, тело покрылось испариной, будто стены готовы были обрушиться на него.

Отступив назад, он увидел, что рука ее упала. Удивление на лице сменилось болью. Но он не мог лгать. Даже ради нее.

– Прости, Самира, но ты хочешь слишком многого.

Повернувшись на каблуках, он быстро вышел из комнаты.

«Ты хочешь слишком многого».

Слова эти очень долго висели в воздухе, заполняя пространство между ними. С тех пор прошло несколько недель, и они по-прежнему больно ранили ее.

Самира взглянула на длинный стол, освещенный античными канделябрами. Среди двадцати гостей, приглашенных на этот закрытый королевский ужин, сидел Тарик, облаченный в белую тунику и головной платок, отделанный золотом.

Он сидел напротив нее, но все внимание его было обращено на гостей. Тарик беседовал с американским послом и несколькими бизнесменами, не обделяя своим вниманием и двух провинциальных правителей.

Он прекрасно выполнял свои обязанности и прекрасно умел вести переговоры. Подчиненные считали его прирожденным администратором. Народ любил его, потому что он был справедливым и деятельным правителем, заботившимся о благе своих людей.

Близнецы обожали его. Он всегда находил для них время, чего никогда не делал ее отец. И если он отсутствовал, то он давал указания Самире и Софи по поводу воспитания детей.

Мало кто мог справиться с таким количеством обязанностей. Но Тарик справлялся. У него на все хватало времени и сил.

Только не на свою жену.

Она слишком многого хотела от него.

Комок подступил к ее горлу, и она уронила вилку на тарелку. Вкусная еда показалась ей сухим песком, случайно попавшим в рот.

Тарик уделял внимание каждому гостю, только не ей.

Будто почувствовав ее боль, он взглянул на нее.

Сердце ее забилось, как птица, дыхание участилось. Все тело ее напряглось в ожидании его прикосновений.

Но теперь он никогда не прикоснется к ней.

Самира прикусила нижнюю губу, пока она не задрожала.

Она презирала свою слабость, свое влечение к мужчине, который явно не хотел ее.

Но как он радовался тому, когда впервые ею овладел! Он упорно настаивал на этом, будто платонический брак был ударом по его мужскому самолюбию.

Но когда ее талия пополнела и стала круглой, как бочка, он потерял к ней интерес.

Самира понимала, что с годами она стала бы для него менее привлекательной, но не думала, что это случится так скоро. Ей стало очень жаль себя, но, сглотнув обиду, она стала всматриваться в лица гостей, сидевших за столом.

Тарик ясно дал ей понять, что она ничем не отличается от женщин, которые были у него до и после первого брака. Они были красивыми и постоянно менялись. Когда он удовлетворял свои сексуальные потребности, он сразу же о них забывал.

Может быть, уже сейчас какая-нибудь красавица с нетерпением дожидается окончания ужина, чтобы потом уединиться с ним? Самире стало невыносимо больно.

Но ведь она дала ему свое согласие на то, чтобы он имел любовниц. Ей не хотелось верить в это, тем более после того, что было между ними, но, испытав на себе сексуальную силу Тарика, она не могла поверить, что он долго вынесет воздержание.

Он не мог забыть свою первую жену, и наглядным подтверждением этому было то, что он постоянно ее избегал. Тарик обращался с ней бережно, заботился о ней, но так, будто она была ценной вещью, а не его женой.

Как он посмел?

Самира почувствовала ярость.

Он соблазнил ее ради своей прихоти, а затем бросил ее, когда интерес его пропал.

Как же ей дальше жить? И зачем она уступила ему, лучше бы они оставались чужими людьми! А она влюбилась в этого мужчину…