Самира судорожно перевела дыхание. Ей нельзя было влюбляться, даже в такого идеального мужчину, как Тарик.

Неужели она все время обманывала себя, твердя себе о том, что может с ним спать, не рискуя потерять свое сердце?

– Ваше величество, с вами все в порядке? – Слова донеслись до нее как сквозь плотный туман. – Ваше величество?

Медленно повернув голову, она увидела Николаса Рассела, нагнувшегося к ней. Его золотистые волосы смутно поблескивали в полумраке.

– Вам нужен доктор? – Голос француза был тихим и настойчивым. Протянув руку, он хотел дотронуться до нее, но остановился, будто вспомнив о ее высоком статусе. В голубых глазах его сквозила тревога.

По крайней мере, здесь был один человек, который заботился о ней!

Но в ту же секунду Самира поняла, что слишком драматизирует ситуацию. Тарик заботился о ней. Но только недостаточно.

От этой мысли она чуть не расплакалась. Прижав ко рту руку, Самира ужаснулась тому, что ее эмоции готовы вылиться через край.

Тарик наслаждался ею как любовницей, пока она была сексуально привлекательна, а теперь он заботился о ней как о мачехе его детей, хозяйке своего дома. Он не испытывал к ней тех чувств, которые испытывала она.

Любовь.

Сердце ее забилось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди.

Как долго она будет лгать самой себе?

Давно ли она влюбилась в своего мужа?

– Я позову доктора. – Николас встал, и стул под ним скрипнул.

– Нет! – Она схватила его за руку. Будто издалека она увидела костяшки своих пальцев, побелевших от напряжения. – Со мной все в порядке.

Самира попыталась улыбнуться, но, судя по тому, с каким сомнением он взглянул на нее, ей плохо это удалось.

– Правда. – Ее напряженные губы растянулись в фальшивой улыбке. – Просто я… – Склонившись к Расселу, она прошептала: – Иногда я чувствую себя не совсем хорошо.

Он взглянул на ее живот, затем снова – на ее лицо.

Самира кивнула, разжав пальцы, и откинулась на спинку стула. Ей хотелось выглядеть спокойной, несмотря на сильно бьющееся сердце и болезненное ощущение в животе. На самом деле она действительно недавно страдала от несварения желудка. Пусть гость думает, что ее беспокоят физиологические проблемы, чем догадается, что она страдает от любви. Любви к своему мужу.

Сердце ее больно сжалось.

– Понятно. – Улыбка Николаса была теплой. – У моей сестры недавно родился ребенок. Она говорила, что сидеть долго на одном месте ей тяжело.

– Ах, вы понимаете это. – Самира похвалила себя за непринужденный тон. Долгие годы она вырабатывала в себе навык выглядеть любезной и очаровательной, даже когда ее личная жизнь рушилась на куски. Она одарила его ослепительной улыбкой. – Скажите мне… – Самира пригнулась к нему. – Кто родился у вашей сестры? Сын или дочь?

Во время следующей перемены блюд Самира увидела, что Тарик пристально смотрит на нее через стол. Подбородок его напрягся, на скулах играли желваки. А взгляд, который он бросил на Николаса Рассела, был испепеляющим.

В груди ее вспыхнула искра надежды. Ведь этот испепеляющий взгляд явно был собственническим. Она никогда не видела, чтобы Тарик ревновал, но в этом взгляде сквозила угроза.

Сердце ее взволнованно забилось.

Но взгляд Тарика обратился на нее, и лицо его стало непроницаемым. На секунду ей показалось, что в глазах его мелькнула жажда крови, но потом она подумала, что это была игра света и тени.

Слегка склонив голову, он учтиво улыбнулся ей, а затем, повернувшись к послу, больше не удостоил ее взглядом, явно выбросив ее из головы.

Удивительно, но никто из сидевших рядом с ней гостей не заметил стука ее раскалывавшегося от боли сердца.


Тарик оторвался от просмотра документов, когда дверь его кабинета тихо приоткрылась. Взглянув на лицо своей жены, он вскочил. Она находилась на последних сроках беременности, и он постоянно был в напряжении, опасаясь кризиса.

– На сегодня все, – обратился он к секретарю, не сводя глаз с Самиры.

Она никогда без приглашения не приходила в его рабочий кабинет. Они теперь встречались лишь на официальных мероприятиях или во время общения с детьми.

Самира казалась напряженной. Из-за ребенка? Желудок его сжался от страха. Но когда он взглянул на ее лицо, то увидел в нем не боль, а гнев.

Тарик нахмурился. За все время совместной жизни он никогда не видел Самиру в гневе. Может быть, только в детстве. Даже в юные годы она уже умела сдерживать себя, скрывая в себе свои бурлящие эмоции.

Секретарь, собрав бумаги, удалился, и они наконец остались одни.

– Хочешь присесть?

Подняв голову, она взглянула на него. У него перехватило дыхание. Она никогда не была такой красивой, такой привлекательной. Глаза ее горели, как изумруды, и всю ее переполняли трепетные чувства. Ему захотелось прикоснуться к ней, успокоить ее, поцеловать ее в губы, прижать свои ладони к ее восхитительно округлому животу и…

– Ты отменил мою встречу.

Тарик заморгал, пытаясь включить свои мозги.

– Разве ты ее не отменял? – Она уперла руки в бока, натянув на себе красное шелковое платье, и сразу стал виден ее большой живот. Она почувствовала, что ребенок внутри зашевелился?

Прочистив горло, Тарик заставил себя оторвать взгляд от ее живота, стоически игнорируя возросшее напряжение в паху. Каждый раз, когда он смотрел на Самиру, у него неизбежно возникало это напряжение. Каждый раз, когда он думал о ней. Это было убийственно мучительно – не притрагиваться к ней.

– Ты беспокоишься об отмененной встрече?

– Я беспокоюсь… – Помедлив, она набрала дыхание. – Я беспокоюсь о том, что ты считаешь себя вправе вмешиваться в мое расписание.

– Ты говоришь о встрече в горной деревне?

Она кивнула.

– Мы собирались обсудить перспективы работы для местных женщин. Но я обнаружила, что эта встреча убрана из моего графика без всяких объяснений.

– До горной деревни добираться далеко, а тебе скоро рожать. Ты должна беречь себя.

Тонкие брови Самиры изогнулись.

– Я берегу себя. Кроме того, вокруг меня всегда много людей, которые даже пальцем не дают мне пошевелить.

Тарик кивнул. Ведь именно он позаботился об этом.

– Я поручу своим служащим решить этот вопрос, но не уверен, что это будет скоро.

Самира замолчала, и он подумал, как им было хорошо вдвоем. Он получал удовольствие не только в постели, но просто общаясь с ней. Пока она не объявила о своей беременности. Пока он не увидел любовь в ее глазах. А ведь он не мог дать ей того, чего она хотела.

– Я устрою так, чтобы представители этих женщин приехали сюда, во дворец.

Он снова взглянул в ее лицо. Но теперь оно не светилось любовью.

– Хорошо. – Она медленно выдохнула. – Я поручу своему секретарю организовать отдельную встречу с представителями женщин. У меня к ним есть деловое предложение, которое не терпит отлагательств. – И, прежде чем он успел возразить, она добавила: – Я приглашу их сюда, в столицу.

– Прекрасная идея. – Вообще-то он хотел, чтобы Самира меньше работала, но она, по крайней мере, отказалась от планов поездки в горы. Тарик облегченно вздохнул.

– Я приглашу Николаса на нашу встречу. Его советы бесценны.

Тарик напрягся. Глаза ее вызывающе блеснули, когда она, повернувшись, вышла из комнаты. Или это ему показалось? Разве она не догадывалась о том, как ненавистно ему было видеть ее с Расселом?

Конечно, Тарик постоянно твердил себе, что это порядочный и честный человек. Но это не помогало. Когда он видел Самиру, с милой улыбкой беседующей с Расселом и явно симпатизирующей ему, он скрежетал от злости зубами.

Рассел получал внимание и улыбки его жены, а он в это время бродил где-то в стороне. И не важно, что он сам отстранился от Самиры. Ему казалось, что скоро он дойдет до точки и просто не вынесет этого напряжения.

Надо же, Рассел, из всех мужчин! Тарик не упустил тот факт, что у француза были светлые волосы, худощавое телосложение и обворожительная улыбка. Таким же был Джексон Брент. Самире явно нравился этот тип.

В отличие от него, большого и сильного. Конечно, так оно и было. Она нисколько не скрывала, что вышла за него замуж из-за детей, а не ради него самого. А если она и наслаждалась с ним сексом… И разве он сам не убедился в этом? То это ничего не значило.

Он с силой стукнул кулаком по стене. Потом удивленно, будто сквозь туман, взглянул на разбитую руку, из которой сочилась кровь.

Может быть, он все испортил?

И теперь жена его больше не будет любить?


Вскрикнув от боли, Самира схватилась за шторку душа. Сегодня целый день она не могла найти себе места. Ее не покидало ощущение дискомфорта, и спина у нее побаливала. И теперь она поняла почему. Скоро у нее начнутся роды. Легкие судороги перейдут в жуткие схватки.

Думала ли она, что это так быстро случится? Она не успела еще выйти из ванной, где принимала теплый душ, надеясь на то, что он уменьшит ее недомогание.

Паника подступила к ее горлу. Если она поскользнется, вряд ли она встанет. Она представляла себе медленные и спокойные роды. А что, если что-то не в порядке? А вдруг ее ребенку угрожает опасность?

И вдруг расстояние до двери показалось ей бесконечным.

Самира вспомнила, что надо дышать глубоко, концентрируясь на выдохе, и последовала этому совету. Когда боль немного затихла, она взглянула на телефон, лежавший возле ванны. Медленно, хватаясь за стенку, она направилась к нему.

– Да? – В трубке раздался низкий голос, и в этот момент началась следующая схватка.

Самира открыла рот, но не могла ничего сказать.

– Кто это?

Телефон дрожал в ее руке.

– Тарик… – наконец выговорила она. Это был срывающийся шепот, но на большее она была не способна. Однако он не ответил ей. Телефонная трубка упала на пол.

Страх охватил ее, и на глазах у нее выступили слезы. Ей нужен был Тарик. Здесь. Сейчас. Чтобы он сказал ей, что все хорошо, что с ребенком будет все в порядке.