Энни Уэст - Попробуй страсть на вкус

Это приводило его в шок. Ведь он всегда был уверен в том, что Самира любит его. И ее равнодушие выводило его из себя. Это был удар, которого он совсем не ожидал. Он даже не думал, что это может так задеть его.

Тарик отдалился от нее, понимая, какими тяжелыми у нее были роды. Он находил любую работу, чтобы занять себя и дать ей личное пространство, в котором она так нуждалась.

Но все не складывалось. В этом была какая-то ужасная ошибка.

Глаза Самиры потухли, она стала вялой и безжизненной. Он давно не видел улыбки на ее лице.

В желудке у него похолодело. Ему так недоставало этого. Он хотел, чтобы глаза ее радостно вспыхивали при виде его. Чтобы ресницы ее трепетали, стыдливо скрывая жадное желание. Чтобы рука ее призывно сжимала его руку даже на многолюдных королевских приемах.

И он, конечно, заметил, что Лейлу она называла не их ребенком, а ее.

Холодок пробежал по его спине. Пропасть между ними расширялась с каждым днем. И скоро это выйдет из-под его контроля.

Самира всегда хотела ребенка. И теперь у нее есть свой собственный ребенок. Может быть, поэтому она не желает общаться с ним?

Наверное, ни он, ни близнецы ей уже больше не нужны.

Сердце его учащенно забилось, и ему стало трудно дышать.

Не может быть. Это просто усталость после родов. Доктор сказал, что нужно время и терпение. Может быть, им надо сменить обстановку. Наверное, надо съездить на неделю в малый дворец, где они провели медовый месяц, как только у него появится окно в работе.

– Вот что я думаю. – Он шагнул к ней, она подняла голову, но взгляд ее лишь скользнул по его лицу.

Вот и все, что сейчас было между ними. Кажется, ему уже не удастся сблизиться с ней. Наверное, он совершил ужасную ошибку, но что же он сделал неправильно?

Потрясенный этой мыслью, Тарик неподвижно встал перед Самирой.

– Да? – И вновь ее взгляд безучастно скользнул по его лицу.

Он старался говорить спокойно, без надрыва.

– Наверное, нам нужно сменить обстановку. Уехать ненадолго отсюда.

Мгновенно Самира взглянула в его глаза, и этот взгляд пронзил его насквозь. Наконец-то! Это был первый момент близости между ними после той ночи, когда родилась их малышка. Тогда Самира смотрела на него так, будто он был божеством среди мужчин.

Однако сейчас он не мог понять, что она чувствует. Затылок у него онемел. За все те годы, что он знал Самиру, она никогда не была для него такой непроницаемой. Будто свет выключился внутри ее.

Тарик почувствовал страх. Будто кто-то отнимал самое драгоценное, что было у него.

– Наверное, ты умеешь читать чужие мысли. – Голос ее был тихим и срывающимся, будто горло у нее сжималось. – Я думала о том же самом.

– Замечательно.

Но прежде, чем он смог рассказать о своих планах, она вновь заговорила:

– Я хочу поехать в Париж.

– Париж? – Тарик оторопел.

Кивнув, она снова отвернулась в сторону. Ему захотелось схватить ее за подбородок и заставить смотреть себе в глаза. Но, взглянув на Лейлу, сосавшую ее грудь, он сдержал себя.

– Да. На следующей неделе.

– Ты хочешь поехать в Париж?

– Да. – В голосе ее прозвучала хрипотца, которая всегда возбуждала его.

Наверное, он зря паникует. Если Самира хочет поехать в город, который для всех женщин являлся символом романтической любви, разве он может препятствовать этому?

Тарик почувствовал облегчение. Доктор был прав. Она просто устала. А столица Франции связана у нее с незабываемыми воспоминаниями. Мысли его лихорадочно закрутились.

– Прекрасная идея. Но не на следующей неделе. У меня будут переговоры. А через неделю или две мы поедем.

Тарик обрадовался. Все будет хорошо. Губы его растянулись в довольной улыбке.

– Нет. Я поеду на следующей неделе. – В ответ она не улыбнулась ему. Лицо ее было мрачным.

– Прости, Самира, но это невозможно. Ты понимаешь, насколько важно для меня это мероприятие. Я сделаю все возможно, чтобы ускорить наш отъезд, но сейчас мне надо быть здесь.

Она пожала плечами:

– Мы с Лейлой можем поехать без тебя.

Впервые в своей жизни он почувствовал, будто земля уходит у него из-под ног. Он чуть не споткнулся на ровном месте.

– Ты это серьезно?

– Конечно, серьезно. – Самира покачала головой, будто удивляясь его реакции.

Что она увидела на его лице? Гнев? Злость? Страх? Да, именно страх. Такой же страх охватывал его, когда он боялся потерять ее в родах.

И теперь он терял Самиру. Она уходила в безбрежную даль, и он не знал, как вернуть ее.

Пальцы его сжались от желания схватить ее, прижать к себе и больше никогда не отпускать. Но это уже не могло помочь. Сейчас она лишь физически находилась рядом с ним, а душа ее была где-то далеко. В недоступном для него месте.

Он представить себе не мог, что женская душа может быть такой загадочной.

Что она хотела от него?

Как ему вернуть то, что он потерял?

Рот у него пересох от волнения. Самира поедет в Париж без него? Николас Рассел теперь жил там, так как контракт его закончился.

Тарик попытался отогнать от себя чувство ревности, сказав себе, что Самира не позволит себе такой недостойный поступок, но все же мысль о том, что она там будет одна без него, приводила его в содрогание.

Он покачал головой, проглотив возмущенные слова, готовые сорваться с его губ. Если даже он запретит ей ехать, на правах мужа, то это ничего не исправит. Силой здесь ничего не поделаешь, как бы ему ни хотелось применить ее.

Отчаяние охватило его при мысли о том, что он ее теряет.

– Разумнее подождать. – Тарик с трудом изобразил улыбку, исказившую его напряженное лицо. – Через две недели я покончу с делами, обещаю тебе. И мы поедем вместе.

Но она уже отрицательно качала головой.

– В этом нет необходимости. Я знаю, что твое присутствие здесь необходимо.

Что-то мелькнуло на ее лице, и глаза Тарика сузились. Неужели она специально подгадала время, когда он действительно был очень занят?

– Кроме того, я уже обещала…

– Обещала? Кому? – В словах его прозвучал нескрываемый гнев. С кем она собиралась встретиться? Если это был…

– Заместителю министра. – Самира уставилась на него, округлив глаза. – Эта дама договорилась со мной еще несколько месяцев назад, я обещала сшить ей свадебное платье.

– Ты ведь не шьешь свадебных платьев.

Самира пожала плечами.

– Это не традиционное платье. Мадам выходит замуж второй раз, и ей хочется нечто особенное. Я обещала ей придумать фасон, когда она была здесь, а теперь опаздываю.

Тарик хотел послать к черту это платье для иностранной дамы. Его вообще ничто не волновало. Он хотел лишь, чтобы Самира снова смотрела на него так, как прежде. Хотел ощущать ее лучезарную улыбку, когда она смеялась с ним и с мальчиками или лежала в его объятиях, довольная и удовлетворенная.

Самира отняла от груди задремавшую Лейлу, приоткрыв полную грудь. Увидев красный сосок, Тарик почувствовал всплеск желания. Его влечение к ней было таким сильным, таким предсказуемым, что он уже не боролся с ним. Но ничто не могло сравниться с той потребностью в близости с нею, которая канула, как вода в песок.

Быстро запахнув халат, Самира прижала Лейлу к плечу.

Взглянув на эту картину – мать и дитя, – Тарик почувствовал, что сердце его растаяло. Но если Самира откажется от их брака, он этого не вынесет.

– Не беспокойся, Тарик. С нами в Париже все будет хорошо. – Улыбка Самиры была безупречной. – Няня Лейлы присмотрит за ней, когда я буду занята.

– И надолго ты?

Пожав плечами, Самира взглянула на малышку.

– Несколько дней или неделя. Но ты прав. Мне надо сменить обстановку, это пойдет мне на пользу. Значит, мне не надо спешить с возвращением?

Тарик с трудом сдержал себя. Все мышцы его неимоверно напряглись, когда он чуть не вскричал: «Я не разрешаю тебе покидать страну!» Ее место было здесь, рядом с ним и мальчиками. И он не собирался отпускать ни ее, ни их маленькую дочь.

Однако, крепко сжав зубы, он сказал себе, что он цивилизованный человек и чуткий муж, который понимает потребности жены. Она нуждается сейчас в отдыхе после трудных родов.

А он найдет способ удержать ее. Должен найти. Между тем…

– Хорошо. Раз ты обещала этой даме, то поезжай к ней. Я поручу своему персоналу организовать твой визит.

И хотя он понимал, что Самира поступает разумно, как порядочная женщина, хотя он знал, что о ней позаботятся его люди, душа его была неспокойна.

Повернувшись, он быстро вышел из комнаты, чтобы не поддаться желанию схватить свою жену, перекинуть ее через плечо и отнести в старинный гарем, где она будет находиться взаперти, за толстыми дверями, пока он не пожелает увидеть ее.

Разрешить ей уехать и дать ей свободное пространство, в котором она так нуждалась, было ему невыносимо тяжело.

Прогуливаясь с коляской по набережной Сены, Самира любовалась на золотистые отблески волн. Небо над Парижем темнело. Мимо прошел круизный катер с туристами, и до нее донесся веселый смех. Шаги ее стали неровными, когда она вспомнила глубокий призывный смех Тарика, игравшего с ней и с детьми.

Самира тяжело вздохнула. Она уже скучала по мальчикам, хотя со времени ее отъезда прошел всего один день.

И она скучала по Тарику.

Разве не глупо было так редко видеть его? Жить от него отдельной жизнью?

Самира не могла лгать себе самой даже здесь, в Париже. Она любила своего мужа. Она надеялась найти решение, уехав от него, но это было ужасной ошибкой.

Не успев приехать во Францию, она уже стала скучать по дому. Ей так хотелось скорее вернуться в Аль-Сарах.

Страна, которая приняла ее, стала для нее родным домом. Потому что там жили самые дорогие и близкие ей люди.

Но что ждет ее по возвращении домой? Радостное ликование близнецов и холодный прием Тарика.