Энни Уэст - Попробуй страсть на вкус

Много лет назад он ушел от юной Самиры, потому что она была слишком молода, а он был слишком благороден, чтобы поддаваться своим чувствам. И это решение мучило его.

Но та Самира осталась в прошлом. Теперь она была искушенной женщиной, чувственной и чарующей, несказанно возбуждающей его.

Самира долго молчала. Он не мог понять почему. Наконец она заговорила:

– Я хочу иметь семью.

– Но у тебя есть семья. Твой брат и его жена.

– Свою семью.

Тарик нахмурился.

– Но почему я? Почему мы?

Он не строил из себя праведника. Любовниц он мог найти без труда. Его богатство и статус, не говоря уже о власти, привлекали многих женщин. Но Самира, похоже, не интересовалась его королевским положением, хотя и заверила его в том, что готова выполнять обязанности его королевы. А что касается того, влюблена ли она в него… Никаких признаков влюбленности.

Тарик почувствовал досаду. Он привык к вниманию женщин, они никогда не игнорировали его.

Взглянув на ее полуоткрытые губы, он обнаружил, что гадает, такие ли они нежные, как ему представляется.

– На свете много приличных мужчин. Почему бы не выбрать одного из них и не создать с ним семью?

Губы Самиры сжались, и она подняла глаза. На секунду ему показалось, что в них читалась боль.

– Я сказала тебе, что не хочу снова попасть в беду. Я не хочу никакого романа.

Взглянув на прекрасное серьезное лицо Самиры, Тарик вдруг почувствовал себя седовласым стариком, наблюдающим за невинным ребенком. Но разве она маленькая девочка, чтобы не понять, что в этом и состоит женская доля? Женщины влюбляются, несмотря ни на что, даже если потом жалеют об этом.

– Но если я выйду замуж за того, у кого уже есть дети…

Увидев выражение ее лица, Тарик застыл на полуслове.

– Самира?

Она уставилась на свои руки. Пальцы были сцеплены так сильно, что костяшки побелели.

– Я хочу иметь детей. Я всегда хотела их. – Она глубоко выдохнула. – Но сама я не могу иметь детей.

Тарику захотелось протянуть руку, успокоить ее, прижать к себе, приласкать. Они не виделись много лет, но она по-прежнему была для него девочкой, которую он неустанно опекал.

Но теперь Тарик стал старше и мудрее. Ему было тридцать семь лет, и он уже знал, что в некоторых ситуациях женщинам не нужны утешение и объятия, им важнее сохранить свое достоинство.

– Теперь ты понимаешь, почему я предлагаю тебе жениться на мне.

– Ты предложила себя в жены только из-за моих детей?

– Не надо так злиться, Тарик. – Ей даже удалось слабо улыбнуться. При виде этой улыбки у него защемило сердце. – Я не хочу отнимать их у тебя.

Самира сделала к нему шаг, потом – другой…

– Я хочу делить их с тобой, ухаживать за ними, растить их с любовью и поддерживать их.

– Ты хочешь выйти замуж за меня из-за моих детей? – Он гневно сжал губы. Тарик привык к тому, что женщины бегали за ним, и гордость его была уязвлена.

Самира вновь шагнула к нему, не осознавая того, что нарушает его личное пространство. Она была так близко, что он ощущал ее тепло, видел пятнышки на ее коже и легкие тени под глазами, которые не мог скрыть макияж.

– Не только из-за детей, Тарик. Я хочу иметь семью. Но я не могу положиться ни на одного мужчину, кроме тебя. Ты порядочный и честный.

Противоречивые чувства охватили шейха. Радость от того, что она доверяла ему. И раздражение при мысли о том, что она видела в нем некоего защитника, который к тому же имел таких желанных для нее детей.

Но Самира ошибалась. Если бы она знала, какая тьма существует в его душе, какие примитивные чувства и страсти, она убежала бы от него прочь без оглядки.

Нужно это прекратить.

Тарик взглянул в ее открытое лицо.

– Ты оказала мне честь своим предложением, Самира. Но я отвечаю: нет. Я не женюсь на тебе.

Самира готовилась к отказу, но в реальности ей стало хуже, чем она себе представляла.

Ее губы задрожали. Заморгав, она сжала колени, радуясь тому, что юбка прикрыла ее дрожавшие ноги. Через секунду ей удалось улыбнуться, она глубоко вздохнула и непринужденным тоном произнесла:

– Спасибо за то, что выслушал меня, Тарик. – Голос ее был ровным и невозмутимым. Я знала, что не подойду тебе, хотя и предлагала себя в жены. Тебе нужна другая женщина.

Оглядевшись, Самира стала искать свою сумочку, пока не поняла, что та по-прежнему висит у нее на плече.

– Что ты хочешь сказать?

– Давай не будем об этом, Тарик. Это уже не имеет значения. – Самира широко улыбнулась. – Мне надо идти. Я желаю тебе и твоим детям всего самого лучшего.

Она повернулась, желая поскорее уйти от него, когда длинные сильные пальцы сжали ее предплечье.

Самира замерла от неожиданности. Будто огненная струя проникла под ее кожу.

– Что ты имела в виду, Самира?

Она попыталась освободить свою руку. Но он не отпускал ее.

Взглянув в его лицо, теперь такое близкое, она поняла, что ей от него не уйти.

Этот взгляд она помнила с юных лет. Однажды Тарик пришел к Асиму и узнал о том, что она взбунтовалась – ушла из дома, ничего никому не сказав. Тогда Тарик не стал читать ей нотации. Он лишь сказал, что она разумная девочка, и взял с нее слово больше не подвергать свою жизнь опасности.

Но теперь она не была подростком. Так почему же Тарик не отпускает ее?

Самира пожала плечами:

– Твои советники, несомненно, не одобрят такую жену, как я.

– Во-первых, решение принимаю я сам, а не мои советники; во-вторых, я не понимаю, о чем ты говоришь.

Самира резко повернулась к нему, изумленно подняв брови.

– Не надо лукавить, Тарик. Мы оба знаем, что моя репутация запятнана. «Поруганная добродетель» – так, кажется, говорят? – Вскинув подбородок, она взглянула на него, но, так как он был огромного роста, она все равно не смогла взглянуть на него сверху вниз. – В обеих наших странах будут осуждать меня – женщину, которая никогда не была замужем, но имела любовника. Мне казалось, что ты не привержен старым традициям. По-видимому, я ошибалась.

Самира вновь и вновь повторяла себе, что ей нечего стыдиться, потому что она сошлась с мужчиной, в которого влюбилась. Но он жестоко предал ее, разбив ее мечты. Самира стала добычей прессы. Журналисты преследовали ее, выставляя ее горе всем напоказ.

И разве не удивительно, что она снова боялась влюбиться?

– Но не надо говорить мне, что ты сама веришь в это!

– Почему бы и нет? – Самира уверенно взглянула на шейха. – Тебя видят с новой женщиной на каждом светском мероприятии, но ни одна связь не длится долго. Значит, я не вторгаюсь на чужую территорию, не порчу чужих отношений. Я подхожу тебе, даже более, чем подхожу, в любых аспектах, за исключением одного.

– Твоей девственности… – Тарик помедлил. – Этот аспект не имеет для меня значения. Несколько поколений назад этот вопрос был действительно важным, но сейчас все изменилось.

– Ты думаешь? – Самира горько рассмеялась. Она придвинулась к нему, мигом вспомнив свои обиды. – Скажи об этом мужчинам, которые предлагали мне стать их любовницей! Мужчинам, которые не рассматривали меня как будущую жену, не проявляя ко мне никакого уважения. Мужчинам, чьи взгляды остались такими же устарелыми в двадцать первом веке.

Лицо Тарика стало каменным.

– Кто оскорблял тебя подобным образом? – Пальцы его впились в ее плечо.

– Тарик! Пусти меня. Мне больно. – Лицо его было страшным, она ни разу не видела его таким. Он был похож на воина, жаждущего крови.

– Извини. – Он с трудом выдавил из себя эти слова, но пальцы его разжались, а в глазах потух огонь.

И все же Самира не могла уйти.

– Кто это был? – прорычал он. – Скажи мне.

– Зачем? Это не имеет значения. – Пальцы ее нервно сжали тонкий ремешок сумки. – Я не приняла их предложение.

– Алим знает?

– Ты думаешь, я буду говорить об этом своему брату? Наверное, ты шутишь?

Ей и так очень трудно было убедить Алима в том, чтобы он не трогал Джексона Брента все эти годы. Месть не помогла бы, только усугубила бы ситуацию. А теперь вот Тарик. Он выглядел так, будто готов был разорвать кого-то на кусочки.

Выпрямившись во весь рост, Самира пожалела о том, что не надела каблуки повыше. Она чувствовала себя слишком маленькой по сравнению с ним. Тарик излучал неимоверную энергию.

Судорожно вдохнув воздух, она велела себе не поддаваться чарам этого мачо.

– Не торопись. – Тарик провел ее в комнату и усадил на софу. – Я хочу знать.

– Нет, я не скажу. Это тебя не касается, Тарик. Ведь ты не мой охранник. В лучшем случае ты для меня старый друг.

Лицо его стало каменным, губы его сжались.

– Поэтому еще раз позволь поблагодарить тебя за то, что ты нашел время принять меня. Прощай. – Она встала.

Самира не протянула шейху руку. Ее плечо все еще горело от его жестких пальцев.

– Подожди.

Самира колебалась, затем медленно подняла на него глаза.

– В чем дело? – спросила она.

– Ты предлагала кому-то еще?

Глаза ее расширились от изумления.

– Жениться на мне?

За кого он ее принимает?

Мир покачнулся, и отчаяние охватило Самиру. Неужели сегодня ей недостаточно унижения?

– Только тебе, – наконец сказала она.

– А собираешься предлагать еще кому-нибудь?

Но Самира была храброй женщиной. Да, она доверилась подлецу, который отверг ее, но у нее была гордость. Именно гордость и решимость не сдаваться заставляли ее идти вперед. Ей не нужна была жалость Тарика, его вмешательство в ее личную жизнь.

– Ты очень добр, что интересуешься моими планами, Тарик, но это уже не твое дело. Я передам от тебя привет Асиму и Жаклин, когда увижу их, хорошо?

Тарик сжал ее руку, когда она хотела выдернуть ее. Он прижал ее ладонь к своей рубашке, и она почувствовала сильное биение его сердца.