Между ног стало пульсировать тепло, а груди напряглись от жара. Стоило только взглянуть на мощное тело Тарика, услышать его бархатный голос, как она переставала владеть собой. У нее подгибались колени.

Самира пожирала глазами Тарика. На нем была рубашка без воротника, плотно облегавшая его широкие мускулистые плечи, и светлые брюки, заправленные в сапоги. Высокий, уверенный и прямой, как солдат, он был невероятно привлекательным.

Сердце ее забилось сильнее, когда, подойдя поближе, она увидела, что жеребец угрожающе фыркает и перебирает ногами. Сама наездница, Самира прекрасно понимала опасность. Один удар копытом мог нанести серьезную травму.

И все же, пока она смотрела, что-то изменилось в их отношениях. Голова жеребца опустилась, широкие ноздри раздулись, когда он втянул в себя запах человека. Тарик стоял перед ним, что-то шепча ему и глядя прямо в глаза большому сильному животному.

Через несколько секунд Самира оглянулась назад, чтобы убедиться, что с Райси все в порядке, а затем вновь обратилась к своему мужу. Каким-то магическим, неведомым ей образом он усмирил строптивого жеребца. Он даже не поднял руки, а просто нашел с ним какой-то общий язык.

Наконец жеребец успокоился, его поступь стала ровной. Повернув к шейху голову, он громко фыркнул ему в лицо.

Тарик поднял руку, и конь понюхал ее. Когда Тарик повернулся и пошел, жеребец последовал за ним. Животное мягкими губами прикусило его за плечо, и Тарик рассмеялся.

Она не могла отвести от него глаз. Шейх был таким сильным и возбужденным. Ей хотелось прикоснуться к нему и…

– Самира. – Тарик увидел ее. Глаза их встретились, и сердце ее замерло в груди.

Быстрыми шагами Тарик пересек манеж и подошел к ней. Их разделяло лишь ограждение.

– Кто-то следует за тобой по пятам, словно тень.

Тарик повернул голову, и в этот момент жеребец еще раз прикусил его плечо. Тарик что-то прошептал животному, Самира не расслышала слов, а затем, с быстротой молнии, перепрыгнул через забор и оказался возле нее.

Она жадно вдохнула его запах. Запах пота и горячего тела, смешанный с ароматом мужского одеколона. Лоб его был покрыт испариной, кожа на ключицах покраснела.

– Как тебе это удалось? – спросила она.

– Что удалось? – Он уставился на ее губы, и Самира почувствовала, как напряглись ее соски.

– Вот. – Она кивнула на жеребца. – Как удалось его укротить?

– Это секрет. – Тарик наклонил голову, и слова его теплым дыханием коснулись ее лица. – Я не укрощаю их. Я их ласкаю.

Взгляд его был нежным, но у Самиры возникло ощущение, будто чьи-то твердые пальцы сжимают ее горло.

– Ласкаешь?

– Это дело доверия, – прошептал Тарик своим бархатным низким голосом, в котором слышалась стальная нотка. – Когда они понимают, что я не причиню им вреда, они учатся мне доверять.

Самира напряглась.

– Ты не принуждаешь их, пока они следуют твоим правилам. Ты хочешь быть повелителем.

– Ты думаешь, что дело в силе? – Тарик покачал головой, не сводя с нее глаз. – У тебя был плохой учитель, Самира. – При этих словах она вспыхнула. Оба они знали, что он имеет в виду ее бывшего любовника. – Дело совсем не в этом. Главное – партнерство, взаимопонимание и удовольствие.

– Удовольствие? – Самира с трудом сглотнула, не в силах оторваться от его завораживающих глаз, в которых светился призывный огонек.

– Конечно. – Тарик улыбнулся, и что-то дрогнуло в ее груди. – Если мы оба не будем наслаждаться партнерством, у нас ничего не получится.

Слова его звучали заманчиво. Партнерство, удовольствие… неужели он действительно это предлагал?

Длинные пальцы сжали ее руку. Но хватка не была железной, Самира могла выпутаться из нее, но она будто окаменела.

– Мы не враги, Самира. – Тон его был ласковым, уговаривающим. – Мы хотим одного и того же.

Она обвиняла себя в том, что снова поддалась страху. Не столько за него, сколько за себя. И если она не могла подавить в себе эту слабость, то ей уж никак нельзя было показывать ее.

– Здесь Райси, – сдержанно произнесла она. – В отличие от своего брата он отказался ложиться спать, не повидавшись с тобой.

Тарик отпустил ее руку, но, даже когда он отошел на несколько шагов, она все еще ощущала его тепло.

Затем он быстро направился к сыну. Присев перед Райси на корточки, он поднял ребенка на руки и прижал его к себе. Этот жест подтверждал то, что Самира и так уже знала: ребенок был самой большой ценностью в жизни Тарика.

Он не оглянулся на нее. Все его внимание было обращено на сына.

Самира почувствовала себя отверженной, и это испугало ее.


Раздался детский смех, и сердце Самиры растаяло, заставив ее улыбнуться. Адиль завизжал от восторга, когда отец высоко подбросил его в воздух. Тарик покачал головой, и в лучах заходящего солнца заиграли брызги воды. Самира отвернулась. Она недопустимо долго украдкой любуется его мощным телом.

Ее единственный любовник был привлекательным и скорее худощавым, чем мускулистым. И в дизайнерской одежде он выглядел гораздо лучше, чем без всего. И он старался быть очаровательным скорее для телекамер, чем для нее. Тарик же не играл на публику. Он был заботливым отцом и чутким мужем в любой обстановке, на людях и без людей.

Тарик поймал ее взгляд, и сердце Самиры забилось еще сильнее.

Каждый день, каждый час Самира ждала, что он станет требовать от нее секса, но лишь расстраивалась от того, что он обращался с ней только вежливо и учтиво.

Отвернувшись, Самира присела на корточки, раскрыв объятия, когда к ней, разбрызгивая воду, помчался Райси. Сердце ее возликовало при виде его счастливой улыбки. Малыши так радостно приняли ее в свою жизнь, что в ней проснулись давно угасшие надежды.

Обняв Райси, она крепко прижала его к себе. Он засмеялся и запустил ручки в ее волосы.

Они аккуратно были уложены узлом на затылке, и маленькие пальчики шаловливо стали теребить выбившиеся пряди. Вздохнув, Самира поняла, что ей лучше самой распустить волосы. Вынув из них заколки, она тряхнула головой, и локоны волнами рассыпались по плечам.

– Почему твои дети так неравнодушны к моим волосам?

– Это для них новинка. Они ничего подобного не видели.

Самира подняла глаза – и встретила его взгляд. И снова в них блеснуло нечто, что заставило ее затрепетать.

– У Софи, их няни, короткие волосы. И у других служанок тоже.

Тарик перевел взгляд на ее талию, а потом – на низ ее купальника и ее голые бедра. Мгновенно по жилам ее пробежал огонь, сконцентрировавшийся в лоне. Самира тряхнула головой – и увидела, как Тарик слегка улыбнулся. Будто он понял ее реакцию.

Похоже, не в первый раз он знал о ее желаниях гораздо больше, чем она сама.

– Может быть, мне надо отрезать их. – Она осторожно высвободила пальчики Райси из своих волос и отвлекла малыша яркой игрушкой. – Я давно собираюсь сделать это.

– Нет!

Голос Тарика был таким резким, что Самира вздрогнула.

– Пожалуйста, не делай этого.

Самира, увидев грозный взгляд Тарика, не смогла вымолвить ни слова. Ей вдруг стало очень жарко.

До нее дошло, что он впервые просит ее о чем-то.

Эти мысли были такими ошеломляющими, что Самира едва заметила, как пришла Софи и забрала детей на обед. Медленно встав, она размяла затекшие ноги, которые будто прокалывали крошечные иглы. Слишком долго она стояла на коленях. Надо найти какой-нибудь предлог, чтобы тоже уйти.

Но Тарик все еще смотрел на нее.

– Обещай, что ты не отрежешь их. – И прежде чем Самира успела спросить, пожелание ли это или приказ, он протянул к ней руку.

Он запустил пальцы в ее волосы и стал их перебирать. Он гладил их по всей длине – возле ушей, шеи, возле ее грудей. В этом месте он слегка задержал свою руку.

Самира чуть не задохнулась, и, когда она глотнула воздух, ее громкий вдох нарушил тишину. Все тело ее напряглось в ответ на его легкие прикосновения.

– Мне они нравятся. – Тарик коснулся пряди ее волос, поднес к лицу, уткнулся в нее носом и вдохнул запах, закрыв глаза.

Это было самое эротическое ощущение, когда-либо испытанное ею. Рот пересох, груди вновь набухли. Почувствовав, что подгибаются колени, Самира схватила его за руку.

Медленно подняв глаза, она встретила его взгляд. Искра вспыхнула между ними.

Неужели он почувствовал, как она возбудилась? Неужели услышал ее прерывистое дыхание?


Тарик стоял неподвижно, как скала. Самира, в красном закрытом купальнике, с распущенными черными волосами, доходившими до талии, была воплощением его самых сокровенных грез. Он все еще ощущал ее сладкий запах, оставшийся на его губах. Волосы ее были нежными и легкими, как шелк. Разве мог сейчас он отпустить ее?

И все же он обещал ей не трогать ее. Он дал ей слово.

Всю неделю он сдерживал себя, и это далось ему с великим трудом. Он чуть не сошел с ума. Но хотя в глазах ее он уловил желание, он также подметил то, что она прикусила губу и напряженно сжалась.

Тарик взглянул в ее прекрасное лицо и подавил в себе приступ желания. Он хотел Самиру так, что даже не порадовался тому, что она потихоньку сдается. Он едва владел собой.

Кто бы мог подумать, что его влечение к ней будет столь непреодолимым!

Внезапно его охватил стыд, пронзивший его сердце острой болью. Всего лишь год назад умерла его жена, а он уже пылает страстью к другой женщине.

Жасмин просила его позаботиться о мальчиках, просила найти женщину, которая смогла бы окружить их заботой, заменить им родную мать. Но все же Тарик не спешил выполнять ее предсмертную просьбу, он даже думать не мог о новом браке. Ничто не могло подвигнуть его найти новую жену, вступить на зыбкие пески, называемые эмоциями.

И теперь, держа в руках мягкий локон Самиры и чувствуя прикосновение ее руки, он подумал о том, что же он делает, черт возьми? И как он собирается это контролировать?

Пальцы не совсем охотно слушались его, когда он отпустил Самиру, и она отступила назад. Теплая вода омывала его ноги, но ему хотелось, чтобы она была леденяще холодной, чтобы погасить жар в его крови, приглушить сильную эрекцию.