– Мия? – тихо вздыхает она.

– Да это я. Как ты? Как Тристан? – задаю я вопросы.

– Что случилось с твоим телефоном? Я пыталась позвонить тебе, – шепчет она, я слышу, что шум на заднем плане исчезает, когда она берет беспроводной телефон.

– Нам пришлось избавиться от него. Кто-то прислал туда смс с вопрос, где мы находимся.

– Это не я, – вздыхает Табита.

– Я знаю, Аби. Как Тристан? – спрашиваю я снова. Смотрю на Куинна, как он теребит колечко в губе, приблизившись близко к телефону.

– Ему лучше. Он все еще в больнице. Он находится под наблюдением. Мия, полиция крутиться здесь и задает вопросы.

– Прости, что я вовлекла тебя в свои неприятности, – грустно говорю я.

– Все нормально, – говорит она. – Мой отец работает над вашим делом.

– Что? – громко спрашиваю я, Куинн делает шаг вперед, его брови поднимаются от удивления. Я качаю головой ему и продолжаю внимательно слушать Табиту.

– Мой отец не такой как мама, поэтому они и развелись. Он добрый, не как она и я доверяю ему. Он властный мужчина со связями и он пытается потянуть за все ниточки, чтобы снять полицию с вашего хвоста.

– Как он это делает? – спрашиваю я, нервно царапая наклейку на стекле телефонной будки. Аби никогда раньше не упоминала своего отца.

– Не злись, – говорит она, – Но я рассказала ему о тебе, он нанял частного следователя, чтобы все разузнать.

– Что это значит? – спрашиваю я, с тревогой смотрю в глаза Куинну.

– Это значит, что он попытается очистить твое имя и нароет все, что можно про твоего отца и Фила.

– Ты знаешь о моём отце? Филе... и обо мне? – говорю я. Все мои внутренности словно срываются с огромной высоты.

– Я знаю все, Мия – тихим голосом признается она.

О, Боже мой, она знает, что я сделала. И она знает кто я такая на самом деле.

Куинн и я убираем телефон от уха. Раньше Табита знала только лишь часть моего прошлого. Но сейчас ... сейчас она знает все.

– И ты все еще хочешь помочь мне? – в это невозможно поверить, слезы катятся с моих глаз.

– Даже еще больше, – отвечает она. Слеза катиться по моей щеке.

Куинн выглядит так, будто готов взорваться, он делает шаг ближе ко мне. Я поднимаю руку, указывая на то, что со мной все в порядке.

– Фил замел все свои следы, – говорит она, совершенно не упоминая о моем дерьмовом прошлом.

– Я знаю, – грустно добавляю я, вытирая слезы.

– Но мой отец нанял лучшего сыщика, они работают день и ночь, чтобы собрать все улики и сообщить полиции, что вы не виновны. Когда это произойдет, я надеюсь, полиция к нам прислушается, и за вами ребята не будут гоняться убийцы.

– Они хотят повесить убийство на меня и Куинна? – спрашиваю я, смотря Куинну в глаза, поскольку это доказывает, что нас действительно хотят убить.

Мы оба верили в маленькую надежду на то, что к нам не возникнут никаких вопросов. Но из-за отца Брэда я не думаю, что мы так легко отделаемся.

– Да. Шериф Дэвидсон никак не уймется. Он приходит сюда каждый день в поисках тебя. И также следит за Тристаном в больнице.

– Что? Почему? – вскрикиваю я, мгновенно ощущаю прилив силы для защиты имени Тристана.

– Потому что они думают, что Куинн свяжется с ним.

– Дерьмо, – бормочу я, тру виски.

Куинн снова пытается приблизиться ко мне, но я выставляю вперед руку, мне нужно больше пространства, чтобы не задохнуться.

– Шериф ведет себя так словно это личная месть. Что случилось? – спрашивает Табита.

Я не хочу рассказывать Аби о том, что произошло, но она итак уже рискует собой ради меня, поэтому она должна знать правду.

– Я подралась с Брэдом в ночь, когда он опоил тебя. Я пошла на него с ножом и угрожала ему. Это было мерзко, он пытался... – челюсть Куинна сжимается, вспоминая произошедшее.

– Он напал на меня, а Куинн пришел на помощь. Но Куинн избил его едва не до смерти, – только сейчас я делаю глубокий вдох.

Табита молчит, и если бы за заднем плане не хлопали сковородки и кастрюли я бы решила что она повесила трубку.

– Аби? – спрашиваю я. – Ты еще здесь?

– Да, – наконец произнесла она хриплым голосом. – Ты сделала это ради меня, Мия? Ты подвергла себя опасности ради меня.

– Конечно, я так поступила, ты ведь мой лучший друг, – отвечаю я будто это само собой разумеющееся.

– О, Господи... это моя ошибка, – стонет она, я слышу, как она садиться на скрипучий стул.

– Нет! Ни в коем случае. Это не твоя ошибка, – яростно вскрикнула я. – Даже не говори об этом никогда, хорошо?

– Хорошо, – уже громче говорит она. – Спасибо, Мия. За то, что ты сделала это для меня.

– Аби, не упоминай об этом. Нам следует закончить разговор. Я не уверена, что эта сеть не прослушивается.

– Хорошо, – шмыгает она носом. Просто продолжайте скрываться, хорошо? До тех пор пока мой отец не разработает план. Не ходите в полицию, потому что у шерифа Дэвидсона есть на вас фоторобот, и он разослан по штатам.

Черт, это усложняет дело.

– Хорошо, Аби. Я свяжусь с тобой завтра, – отвечаю я, у меня начинает болеть голова.

– Эм... – колеблется она.

– Что такое? – спрашиваю я из-за ее такой долгой паузы.

– Меня не будет завтра, – отвечает она.

– Ну, тогда во вторник, ты работаешь во вторник.

– Эм... – несколько секунд молчания, – Я буду на похоронах Хэнка.

Я даже почувствовала, как мое лицо тут же стало бледными, колени начали подкашиваться, что я едва не упала на землю.

– Мия? – нотка паники улавливается в голосе Аби, когда я молчу. Но я не могу ответить, потому что в моих ушах так и раздается слово... похороны. – Мия, передай трубку Куинну, – требует Табита.

Как зомби без эмоций я отдаю телефон Куинну. Выхожу из кабинки и не глядя сажусь прямо на землю, слезы прожигают мои глаза.

Похороны Хэнка? О Господи, я думаю, меня сейчас вырвет. Смотрю отсутствующим взглядом, не могу позволить себе плакать, у меня нет на это право.

Я практически не слышу, что говорит Куинн, который пытается вставить хоть слово.

– Хорошо, Аби, я... – но его внезапно прерывают.

Я слышу, как Аби что-то громко говорит еще в течение минуты на другом конце провода.

– У них не все так плохо, – занимает Куинн оборонительную позицию. Мне интересно, что же за допрос она ему устроила.

– Хорошо... да... – большая пауза. – Блин. Да... ага.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и он улыбается мне кривоватой скромной улыбкой.

– Хорошо, да, я понял. Позвоним тебе через пару дней, – он вешает трубку, ветер взлохматил его волосы, и полностью закрыла глаза.

– Все хорошо? – тихо спрашиваю я, когда он садиться рядом со мной, вытягивая свои длинные ноги.

– Да. Теперь я понимаю, почему говорят, что рыжие очень своенравные, – произносит он с ухмылкой на лице. – Ты в порядке? – он слегка толкает меня плечом, когда я так и молчу.

Я пожимаю плечами. – Не совсем. Но ведь есть и хорошие новости, отец Эби поможет нам разобраться совсем. Но плохая новость в том, что полиция следит за Тристаном 24 часа в сутки каждый день, будто он какой-то преступник. Да и благодаря отцу Брэда все усложнилось, и позволь добавить, что нас теперь разыскивают по всей стране в радиусе тысяча миль. И что еще хуже...

Но внезапно Куинн кладет свой палец мне на губы, тем самым прерывая мои причитания.

– Рэд, перестань говорить, – выговаривает он, поворачивается таким образом, чтобы смотреть мне в глаза. – Мы поедем в Новый Орлеан.

– Что? Ты обезумел? Ты не слышал, что я только что сказала? – задаю я вопрос широко раскрытыми глазами.

Куинн пожимает плечами. – Я слышал тебя.

– И-и-и?

– Что и-и-и? – произносит он, как ни в чем не бывало.

– И... я... – колеблюсь я, потому что на самом деле не знаю что сказать.

– У тебя есть план получше? – ухмыляясь, спрашивает он.

– Нет, – говорю я, качая головой.

– Тогда, давай, – он встает и подает мне руку.

Смотрю на его протянутую ладонь и качаю головой. – Куинн, это сумасшествие.

Я понимаю, что он хочет сделать. Он просто пытается спасти меня от погружения в свои депрессивные мысли.

Он машет рукой, уговаривая меня принять его помощь. – Рэд, в этом нет ничего сумасшедшего. Итак, разве это немного безумно?

– Но, как же Хэнк, – прямо говорю я, когда, наконец, беру его руку.

– Хэнк хотел бы, чтобы ты не грустила и была счастлива, – говорит он, поднимает меня и притягивает ближе к себе для объятий.

Это именно то, что я хотела почувствовать и услышать.

***

Чтобы добраться до Нового Орлеана, нам понадобиться целых семь часов, но с учетом того, что Куинн за рулем это займет часов пять, а может и меньше.

В машине Куинн и я глубоко погрузились каждый в свои мысли, иногда мы разговаривали или настраивали волну на радио. Но к счастью большую часть путешествия мы молчали из-за всех событий произошедших дома.

Сейчас три часа ночи и у Куинна заурчал живот, пока я занималась осматриванием окрестностей Нового Орлеана. Слыша о том, что люди говорили, что здесь красиво, но, по правде сказать, это не то, что я представляла.

Когда вновь слышу урчание живота Куинна, отрываю взгляд от окрестностей и усмехаюсь.

– Ты что опять голоден? – с улыбкой спрашиваю я.

– Ты чертовски права, я хочу, есть, – говорит он, улыбаясь мне в ответ. – Нет ничего искреннее, чем любовь к еде. Моя мама всегда так говорила Тристану и мне когда мы были детьми. Она так сказала в первый раз, когда я попробовал ее шоколадный торт.

Заметила, как он вздрогнул при упоминании мамы, такого прежде не случалось. Он не говорил о своей маме или о папе, или его прошлом, и я совершенно не настаиваю, ведь сама понимаю, как иногда хочется забыть все, что было ранее.

– Твоя мама, – очень умная женщина. – Осторожно говорю я, стараясь его не расстроить.